См. также: А.Тарковский Страница автора: стихи, статьи. СТИХИЯ: крупнейший архив русской поэзии

И не покину пиршества живых...

Александр Егорунин

Жизнь сочинить можно, судьба дается свыше. И потому:

Я тот, кто жил во времена мои,
Но не был мной. Я младший из семьи
Людей и птиц: я пел со всеми вместе
И не покину пиршества живых...

Арсений Тарковский, а эти строки принадлежат ему, предчувствовал, предугадывал судьбу своей поэзии, несмотря на все превратности жизни. Давно подмечено: у него не было периода ученичества, в литературу он пришел сложившимся мастером - "я век себе по росту подбирал". Что заронило поэтическую искру? Может, посещение шестилетним мальчиком с отцом поэтических вечеров приезжавших в Елисаветград (Херсонская губерния) в 1913 году Бальмонта, Северянина, Сологуба? В 1925-м Тарковский приезжает в Москву, чтобы продолжить образование, работает распространителем книг, поступает на Высшие Государственные курсы при Всероссийском Союзе поэтов, знакомится со столичными поэтами. Первая публикация - в 1927 году в сборнике "Две зари". Потом будет работа на радио, создание радиопьесы "Стекло", подвергшейся после эфира критике за "мистику", занятие переводческой деятельностью, выход первых книг переводов. Война, многочисленные заявления с просьбой отправить на фронт, потом - действующая армия, тяжелое ранение, операции, в результате последней после ампутации левой ноги удалось остановить газовую гангрену.

В 1945 году Тарковский готовит книгу стихотворений для издательства "Советский писатель". Рукопись одобряет секция поэтов Союза писателей, хотя одна из рецензий резко отрицательна: "Стихи Тарковского относятся к тому черному пантеону русской поэзии, к которому принадлежат стихи Гумилева, Ахматовой и эмигранта Ходасевича". И все же книгу сдают в набор, уже есть чистые листы... А на дворе - 1946 год, появляется постановление ЦК КПСС о журналах "Звезда" и "Ленинград", книгу снимают с производства, матрицы уничтожают.

Только в 1962 году Арсений Тарковский смог взять в руки свою первую поэтическую книгу. Анна Ахматова в рецензии на нее писала: "Эти долго ожидавшие своего появления стихи поражают рядом редчайших качеств. Из них самое поразительное то, что слова, которые мы как будто произносим каждую минуту, делаются неузнаваемыми, облеченными в тайну и рождают неожиданный отзвук в сердце", "Этот новый голос в русской поэзии будет звучать долго".

Эти строки написаны в 1960-м:

Мы крепко связаны разладом,
Столетья нас не развели.
Я волхв, ты волк, мы где-то рядом
В текучем словаре земли.
Держась бок о бок, как слепые,
Руководимые судьбой,
В бессмертном словаре России
Мы оба смертника с тобой.
У русской песни есть обычай
По капле брать у крови в долг
И стать твоей ночной добычей.
На то и волхв, на то и волк.
Снег, как на бойне, пахнет сладко,
И ни звезды над степью нет.
Да и тебе, старик, свинчаткой
Еще перешибут хребет.

Его поэзия завораживает, вроде бы обычные слова и строки хочется перечитывать вновь и вновь. При всей сложности судьбы потрясает огромная любовь к жизни, неистребимое убеждение в ее бесконечности, непрерывности. Не может не привлекать неторопливый, задумчивый взгляд на мир. И впрямь, как подметил Г. Красников, составитель книги А. Тарковского "Последних листьев жар" (издательства "ЭКСМО-Пресс" и "ЯУЗА"), его поэзия - "выражение глобальных проблем и общечеловеческих ценностей ХХ века".

Сам Тарковский писал: "Поэзия меньше всего - литература, это способ жить и умирать, это дело очень серьезное, с ней шутки плохи, она и убивать умеет, как Лермонтова, как Цветаеву, как еще многих других".

Он жил долго, отметил восьмидесятилетие, к военным наградам добавились и за поэтический труд, правда, Государственной премией наградили, как часто случается в нашем Отечестве, посмертно. А стихи его читают и перечитывают.

Я ветвь меньшая от ствола России,
Я плоть ее, и до листвы моей
Доходят жилы, влажные, стальные,
Льняные, кровяные, костяные,
Прямые продолжения корней.

Источник: "Московская правда", No. 169, 15 сентября 2000.