| все об авторе | мандельштам.поэзия :: по году :: по названию/первой строке |
|
стихия |
|
Осип Мандельштам | |||
|
||||
|
||||
|
|
|
|
| Примечание: Потому что эти произведения взяты из других источников, я не ручаюсь за их достоверность. Выверенные тексты находятся на заглавной странице автора. По мере сверки с достоверными источниками, эти стихотворения будут переводится в основной раздел. | ||
|
* * *Смутно дышащими листьями Черный ветер шелестит, И трепещущая ласточка B темном небе круг чертит. Тихо спорят в сердце ласковом Умирающем моем Наступающие сумерки С догорающим лучом. И над лесом вечереющим Стала медная луна. Отчего так мало музыки И такая тишина?1911О.Мандельштам. Полное собрание стихотворений.
Новая библиотека поэта.
Санкт-Петербург: Академический проект, 1995.
* * *Мы с тобой на кухне посидим, Сладко пахнет белый керосин Острый нож да хлеба каравай... Хочешь, примус туго накачай, А не то веревок собери Завязать корзину до зари, Что бы нам уехать на вокзал, Где бы нас никто не отыскал...Источник: Прислал читатель
* * *Нежнее нежного Лицо твое, Белее белого Твоя рука, От мира целого Ты далека, И все твое - от неизбежного. От неизбежного твоя печаль, И пальцы рук Неостывающих, И тихий звук Неунывающих речей, И даль твоих очей.Источник: Прислал читатель
* * *Кому зима - арак и пунш голубоглазый, Кому - душистое с корицею вино, Кому - жестоких звёзд солёные приказы В избушку дымную перенести дано. Немного тёплого куриного помета И бестолкового овечьего тепла - Я всё отдам за жизнь: мне так нужна забота, И спичка серная меня б согреть могла. Взгляни - в моей руке лишь глиняная кринка, И верещанье звёзд щекочет слабый слух, Но желтизну травы и теплоту суглинка Нельзя не полюбить сквозь этот жалкий пух. Тихонько гладить шерсть ворошить солому, Как яблоня зимой, в рогоже голодать, Тянуться с нежностью бессмысленно к чужому, И шарить в пустоте, и терпеливо ждать. Пусть заговорщики торопятся по снегу Отарою овец и хрупкий наст скрипит. Кому зима - полынь и горький дым к ночлегу, Кому - крутая соль торжественных обид. О, если бы поднять фонарь на длинной палке, С собакой впереди идти под солью звезд И с петухом в горшке прийти на двор к гадалке. А белый, белый снег до боли очи ест.Источник: Стихотворные пристрастия Сэнди
* * *Невыразимая печаль Открыла два огромных глаза, Цветочная проснулась ваза И выплеснула свой хрусталь. Вся комната напоена Истомой - сладкое лекарство! Такое маленькое царство Так много поглотило сна. Немного красного вина, Немного солнечного мая,- И, тоненький бисквит ломая, Тончайших пальцев белизна.1909...На луне не растет ни одной былинки. На луне весь народ Делает корзинки, Из соломы плетет Легкие корзинки. На луне полутьма И дома опрятней. На луне не дома - Просто голубятни, Голубые дома, Чудо-голубятни...Источник: Лавка языков. Speaking In Tongues.
* * *В хрустальном омуте какая крутизна! За нас сиенские предстательствуют горы, И сумасшедшых скал колючие соборы Повисли в воздухе, где шерсть и тишина. С висящей лестницы пророков и царей Спускается орган, Святого Духа крепость, Овчарок бодрый лай и добрая свирепость, Овчины пастухов и посохи судей. Вот неподвижная земля, и вместе с ней Я христянства пью холодный горный воздух, Крутое "Верую!" и псалмопевца роздых, Ключи и рубища апостольских церквей. Какая линия могла бы передать хрусталь высоких нот в ехфире укрепленном, И с христянских гор в пространстве изумленном, Как Палестины песнь, нисходит благодать.1919Источник: [email protected]
* * *Сестры - тяжесть и нежность - одинаковы ваши приметы. Медуницы и осы тяжелую розу сосут. Человек умирает. Песок остывает согретый, И вчерашнее солнце на черных носилках несут. Ах, тяжелые соты и нежные сети, Легче камень поднять, чем имя твое повторить! У меня остается одна забота на свете: Золотая забота, как времени бремя избыть. Словно темную воду, я пью помутившийся воздух. Время вспахано плугом, и роза землею была. В медленном водовороте тяжелые нежные розы, Розы тяжесть и нежность в двойные венки заплела!1920Источник: [email protected]
* * *Вернись в смесительное лоно, Откуда, Лия, ты пришла, За то, что солнцу Илиона Ты желтый сумрак предпочла. Иди, никто тебя не тронет, На грудь отца в глухую ночь Пускай главу свою уронит Кровосмесительница-дочь. Но роковая перемена В тебе исполниться должна: Ты будешь Лия - не Элена! Не потому наречена, Что царской крови тяжелее Струиться в жилах, чем другой, - Нет, ты полюбишь иудея, Исчезнешь в нем - и Бог с тобой.1920Источник: [email protected]
* * *К пустой земле невольно припадая, Неравномерной сладкою походкой Она идет - чуть-чуть оперея Подругу быструю и юношу-погодка. Ее влечет стесненная свобода Одушевляющего недостатка, И, может статься, ясная догадка В ее походке хочет задержаться - О том, что эта вешняя погода Для нас - праматерь гробового свода, И это будет вечно начинаться.1937Источник: [email protected]
* * *Твоя веселая нежность Смутила меня. К чему печальные речи, Когда глаза Горят, как свечи Среди белого дня? Среди белого дня... И та - далече - Одна слеза, Воспоминание встречи; И, плечи клоня, Приподымает их нежность.1909Источник: [email protected]
НЕПРАВДАЯ с дымящей лучиной вxожу К шестипалой неправде в избу: - Дай-ка я на тебя погляжу, Ведь лежать мне в дубовом гробу. А она мне соленыx грибков Вынимает в горшке из-под нар, А она из ребячьиx пупков Подает мне горячий отвар. Заxочу,- говорит,- дам еще!.. Ну, а я не дышу, сам не рад. Шасть к порогу - куда там... в плечо Уцепилась и тащит назад. Вошь да глушь у нее, тишь да мша,- Полуспаленка, полутюрьма... - Ничего, xороша, xороша... Я и сам ведь такой же, кума.1931Источник: [email protected]
* * *Ночь на дворе. Барская лжа: После меня xоть потоп. Что же потом? Xрип горожан И толкотня в гардероб. Бал-маскарад. Век-волкодав. Так затверди ж назубок: Шапку в рукав, шапкой в рукав - И да xранит тебя Бог.1931Источник: [email protected]
* * *Еще далеко мне до патриарxа, Еще на мне полупочтенный возраст, Еще меня ругают за глаза На языке трамвайныx перебранок, В котором нет ни смысла, ни аза: "Такой-сякой". Ну что ж, я извиняюсь, Но в глубине ничуть не изменяюсь. Когда подумаешь, чем связан с миром, То сам себе не веришь: ерунда! Полночный ключик от чужой квартиры, Да гривенник серебряный в кармане, Да целлулоид фильмы воровской. Я, как щенок, кидаюсь к телефону На каждый истеричекий звонок: В нем слышно польское: "Дзенькуе, пани". Иногородний ласковый упрек Иль неисполненное обещанье. Все думаешь, к чему бы приоxотиться Посереди xлопушек и шутиx, Перекипишь, а там, гляди, останется Одна сумятица да безработица: Пожалуйста, прикуривай у ниx! То усмеxнусь, то робко приосанюсь И с белорукой тростью выxожу,- Я слушаю сонаты в переулкаx, У всеx лотков облизываю губы, Листаю книги в глыбкиx подворотняx, И не живу, и все-таки живу. Я к воробьям пойду и к репортерам, Я к уличным фотографам пойду, И в пять минут - лопаткой из ведерка - Я получу свое изображенье Под конусом лиловой шаx-горы. А иногда пущусь на побегушки В распаренные душные подвалы, Где чистые и честные китайцы Xватают палочками шарики из теста, Играют в узкие нарезанные карты И водку пьют, как ласточки с Янцзы. Люблю разъезды скворчущиx трамваев, И астраxанскую икру асфальта, Накрытого соломенной рогожей, Напоминающей корзинку асти, И страусовы перья арматуры В начале стройки ленинскиx домов. Вxожу в вертепы чудные музеев, Где пучатся кащеевы Рембрандты, Достигнув блеска кордованской кожи, Дивлюсь рогатым митрам Тициана, И Тинторетто пестрому дивлюсь,- За тысячу крикливыx попугаев. И до чего xочу я разыграться, Разговориться, выговорить правду, Послать xадру к туману, к бесу, к ляду, Взять за руку кого-нибудь: "Будь ласков,- Сказать ему,- нам по пути с тобой..."Май-сентябрь 1931Источник: [email protected]
* * *На мёртвых ресницах Исакий замёрз, И барские улицы сини. Шарманщика смерть и медведицы ворс, И чужие поленья в камине. Уже выгоняет выжлятник пожар, Линеек раскинутых стайку, Несётся земля - меблированный шар, И зеркало корчит всезнайку. Площадками лестниц разлад и туман, Дыханье, дыханье и пенье, И Шуберта в шубе застыл талисман, - Движенье, движенье, движенье.3 апреля 1935Источник: Прислал читатель
МОСКОВСКИЙ ДОЖДИК...Он подает куда как скупо Свой воробьиный холодок - Немного нам, немного купам, Немного вишням на лоток. И в темноте растет кипенье - Чаинок легкая возня,- Как бы воздушный муравейник Пирует в темных зеленях. И свежих капель виноградник Зашевелился в мураве. Как-будто холода рассадник Открылся в лапчатой Москве.1922Источник: Библиотека поэзии у Диогена
ЛАМАРКБыл старик, застенчивый, как мальчик, Неуклюжий, робкий патриарх. Кто за честь природы фехтовальщик? Ну конечно, пламенный Ламарк. Если все живое лишь помарка За короткий выморочный день, На подвижной лестнице Ламарка Я займу последнюю ступень. К кольчецам спущусь и к усоногим, Прошуршав средь ящериц и змей, По упругим сходням, по излогам Сокращусь, исчезну, как протей. Роговую мантию надену, От горячей крови откажусь, Обрасту присосками и в пену Океана завитком вопьюсь. Мы прошли разряды насекомых С наливными рюмочками глаз. Он сказал: "Природа вся в разломах, Зренья нет, - ты зришь в последний раз!" Он сказал: "Довольно полнозвучья, н Ты напрасно Моцарта любил, Наступает глухота паучья, Здесь провал сильнее наших сил". И от нас природа отступила Так, как будто мы ей не нужны, И продольный мозг она вложила, Словно шпагу, в темные ножны. И подъемный мост она забыла, Опоздала опустить для тех, У кого зеленая могила, Красное дыханье, гибкий смех.Источник: Прислал читатель
* * *Ни о чем не нужно говорить, Ничему не следует учить, И печальна так и хороша Темная звериная душа: Ничему не хочет научить, Не умеет вовсе говорить И плывет дельфином молодым По седым пучинам мировым.Источник: Прислал читатель
ГРИФЕЛЬНАЯ ОДАМы только с голоса поймем, Что там царапалось, боролось... Звезда с звездой - могучий стык, Кремнистый путь из старой песни, Кремня и воздуха язык, Кремень с водой, с подковой перстень, На мягком сланце облаков Молочный грифельный рисунок - Не ученичество миров, А бред овечьих полусонок. Мы стоя спим в густой ночи Под теплой шапкою овечьей. Обратно, в крепь, родник журчит Цепочкой, пеночкой и речью. Здесь пишет страх, здесь пишет сдвиг Свинцовой палочкой молочной, Здесь созревает черновик Учеников воды проточной. Крутые козьи города, Кремней могучее слоенье, И все-таки еще гряда - Овечьи церкви и селенья! Им проповедует отвес, Вода их учит, точит время; И воздуха прозрачный лес Уже давно пресыщен всеми. Как мертвый шершень возле сот, День пестрый выметен с позором. И ночь-коршунница несет Горящий мел и грифель кормит. С иконоборческой доски Стереть дневные впечатленья, И, как птенца, стряхнуть с руки Уже прозрачные виденья! Плод нарывал. Зрел виноград. День бушевал, как день бушует. И в бабки нежная игра, И в полдень злых овчарок шубы. Как мусор с ледяных высот - Изнанка образов зеленых - Вода голодная течет, Крутясь, играя, как звереныш. И как паук ползет ко мне, - Где каждый стык луной обрызган, На изумленной крутизне Я слышу грифельные визги. Ломаю ночь, горящий мел, Для твердой записи мгновенной, Меняю шум на пенье стрел, Меняю строй на стрепет гневный. Кто я? Не каменщик прямой, Не кровельщик, не корабельщик, - Двурушник я, с двойной душой, Я ночи друг, я дня застрельщик. Блажен, кто называл кремень Учеником воды проточной! Блажен, кто завязал ремень Подошве гор на твердой почве! И я теперь учу дневник Царапин грифельного лета, Кремня и воздуха язык, С прослойкой тьмы, с прослойкой света И я хочу вложить персты В кремнистый путь из старой песни, Как в язву, заключая в стык Кремень с водой, с подковой перстень.1923, 1937Источник: Прислал читатель
TristiaЯ изучил науку расставанья В простоволосых жалобах ночных. Жуют волы, и длится ожиданье, Послeдний час вигилий городских, И чту обряд той пeтушиной ночи, Когда, подняв дорожной скорби груз, Глядeли в даль заплаканные очи, И женский плач мeшался с пeньем муз. Кто может знать при словe -- расставанье, Какая нам разлука предстоит, Что нам сулит пeтушье восклицанье, Когда огонь в Акрополе горит, И на зарe какой-то новой жизни, Когда в сeнях лeниво вол жует, Зачeм пeтух, глашатай новой жизни, На городской стeнe крылами бьет? И я люблю обыкновенье пряжи, Снует челнок, веретено жужжит. Смотри, навстрeчу, словно пух лебяжий, Уже босая Делия летит. О, нашей жизни скудная основа, Куда как бeден радости язык! Все было встарь, все повторится снова, И сладок нам лишь узнаванья миг. Да будет так: прозрачная фигурка На чистом блюдe глиняном лежит, Как бeличья распластанная шкурка, Склонясь над воском, дeвушка глядит. Не нам гадать о греческом Эребe, Для женщинъ воск, что для мужчины мeдь. Нам только в битвах выпадает жребй, А им дано гадая умереть.1918Источник: Прислал читатель
* * *В спокойных пригородах снег Сгребают дворники лопатами. Я с мужиками бородатыми Иду, прохожий человек. Мелькают женщины в платках, И тявкают дворняжки шалые, И самоваров розы алые Горят в трактирах и домах.<1913>Источник: Прислал читатель
* * *Мы напряженного молчанья не выносим - Несовершенство душ обидно, наконец! И в замешательстве уж объявился чтец, И радостно его приветствовали: просим! Я так и знал, кто здесь присутствовал незримо: Кошмарный человек читает 'Улялюм'. Значенье - суета и слово - только шум, Когда фонетика - служанка серафима. О доме Эшеров Эдгара пела арфа. Безумный воду пил, очнулся и умолк. Я был на улице. Свистел осенний шелк... И горло греет шелк щекочущего шарфа...<1913, 1937>Источник: Прислал читатель
* * *Заснула чернь. Зияет площадь аркой. Луной облита бронзовая дверь. Здесь Арлекин вздыхал о славе яркой, И Александра здесь замучил Зверь. Курантов бой и тени государей: Россия, ты - на камне и крови - Участвовать в твоей железной каре Хоть тяжестью меня благослови!<1913>Источник: Прислал читатель
КИНЕМАТОГРАФКинематограф. Три скамейки. Сантиментальная горячка. Аристократка и богачка В сетях соперницы-злодейки. Не удержать любви полета: Она ни в чем не виновата! Самоотверженно, как брата, Любила лейтенанта флота. А он скитается в пустыне - Седого графа сын побочный. Так начинается лубочный Роман красавицы графини. И в исступленьи, как гитана, Она заламывает руки. Разлука. Бешеные звуки Затравленного фортепьяно. В груди доверчивой и слабой Еще достаточно отваги Похитить важные бумаги Для неприятельского штаба. И по каштановой аллее Чудовищный мотор несется, Стрекочет лента, сердце бьется Тревожнее и веселее. В дорожном платье, с саквояжем, В автомобиле и в вагоне, Она боится лишь погони, Сухим измучена миражем. Какая горькая нелепость: Цель не оправдывает средства! Ему - отцовское наследство, А ей - пожизненная крепость!<1913>Источник: Прислал читатель
БАЛЛАДА О ГОРЛИНКАХВосстал на царство Короленки Ионов, Гиз, Авессалом: - Литературы-вырожденки Не признаем, не признаем! Но не серебряные пенки, Советского червонца лом, И не бумажные кер/енки - Мы только горлинки берем! Кто упадет на четверенки? (Двум Александрам тесен дом.) Блондинки, рыжие, шатенки Вздохнут о ком, вздохнут о ком? Кто будет мучиться в застенке, Доставлен в Госиздат живьем? Воздерживаюсь от оценки: Мы только горлинки берем! Гордятся патриотки-венки Своим слабительным питьем - С лица Всемирки-Современки Не воду пьем, не воду пьем! К чему нам различать оттенки? Не нам кичиться этажом. Нам - гусь, тебе - бульон и гренки,- Мы только горлинки берем!Источник: Прислал читатель
* * *В разноголосице девического хора Все церкви нежные поют на голос свой, И в дугах каменных Успенского собора Мне брови чудятся, высокие, дугой. И с укрепленного архангелами вала Я город озирал на чудной высоте. В стенах Акрополя печаль меня снедала, По русском имени и русской красоте. Не диво ль дивное, что вертоград нам снится, Где реют голуби в горячей синеве, Что православные крюки поет черница: Успенье нежное - Флоренция в Москве. И пятиглавные московские соборы С их итальянскою и русскою душой Напоминают мне - явление Авроры, Но с русским именем и в шубке меховой.1916Источник: Прислал читатель
СОЛОМИНКАI Когда, соломинка, ты спишь в огромной спальне И ждешь, бессонная, чтоб, важен и высок, Спокойной тяжестью - что может быть печальней - На веки чуткие спустился потолок, Соломка звонкая, соломинка сухая, Всю смерть ты выпила и сделалась нежней, Сломалась милая соломка неживая, Не Саломея, нет, соломинка скорей. В часы бессонницы предметы тяжелее, Как будто меньше их - такая тишина - Мерцают в зеркале подушки, чуть белея, И в круглом омуте кровать отражена. Нет, не соломинка в торжественном атласе, В огромной комнате над черною Невой, Двенадцать месяцев поют о смертном часе, Струится в воздухе лед бледно-голубой. Декабрь торжественный струит свое дыханье, Как будто в комнате тяжелая Нева. Нет, не Соломинка, Лигейя, умиранье - Я научился вам, блаженные слова. II Я научился вам, блаженные слова, Ленор, Соломинка, Лигейя, Серафита, В огромной комнате тяжелая Нева, И голубая кровь струится из гранита. Декабрь торжественный сияет над Невой. Двенадцать месяцев поют о смертном часе. Нет, не соломинка в торжественном атласе Вкушает медленный, томительный покой. В моей крови живет декабрьская Лигейя, Чья в саркофаге спит блаженная любовь, А та, соломинка, быть может Саломея, Убита жалостью и не вернется вновь1916Источник: Прислал читатель
* * *- Я потеряла нежную камею, Не знаю где, на берегу Невы. Я римлянку прелестную жалею - Чуть не в слезах мне говорили вы. Но для чего, прекрасная грузинка, Тревожить прах божественных гробниц? Еще одна пушистая снежинка Растаяла на веере ресниц. И кроткую вы наклонили шею. Камеи нет - нет римлянки, увы. Я Тинотину смуглую жалею - Девичий Рим на берегу Невы.1916Источник: Прислал читатель
* * *Собирались эллины войною На прелестный остров Саламин. Он, отторгнут вражеской рукою, Виден был из гавани Афин. А теперь друзья-островитяне Снаряжают наши корабли. Не любили раньше англичане Европейской сладостной земли. О, Европа, новая Эллада, Охраняй Акрополь и Пирей. Нам подарков с острова не надо, Целый лес незваных кораблей.1916Источник: Прислал читатель
* * *Я в хоровод теней, топтавших нежный луг, С певучим именем вмешался, Но все растаяло, и только слабый звук В туманной памяти остался. Сначала думал я, что имя - серафим, И тела легкого дичился, Немного дней прошло, и я смешался с ним И в милой тени растворился. И снова яблоня теряет дикий плод, И тайный образ мне мелькает, И богохульствует, и сам себя клянет, И угли ревности глотает. А счастье катится, как обруч золотой, Чужую волю исполняя, И ты гоняешься за легкою весной, Ладонью воздух рассекая. И так устроено, что не выходим мы Из заколдованного круга; Земли девической упругие холмы Лежат спеленатые туго.1920Источник: Прислал читатель
* * *Уничтожает пламень Сухую жизнь мою, И ныне я не камень, А дерево пою. Оно легко и грубо, Из одного куска И сердцевина дуба, И весла рыбака. Вбивайте крепче сваи, Стучите молотки, О деревянном рае, Где вещи так легки.1915Источник: Прислал читатель
* * *Слух чуткий парус напрягает, Расширенный пустеет взор, И тишину переплывает Полночных птиц незвучный хор. Я так же беден, как природа, И так же прост, как небеса, И призрачна моя свобода, Как птиц полночных голоса. Я вижу месяц бездыханный И небо мертвенней холста,- Твой мир, болезненный и странный, Я принимаю, пустота!1910Источник: Прислал читатель
* * *Как люб мне натугой живущий, Столетьем считающий год, Рожающий, спящий, орущий, К земле пригвожденный народ. Твое пограничное ухо - Все звуки ему хороши - Желтуха, желтуха, желтуха В проклятой горчичной глуши!Октябрь 1930, АрменияИсточник: Прислал читатель
* * *Как бык шестикрылый и грозный, Здесь людям является труд, И, кровью набухнув венозной, Предзимние розы цветут.Источник: Прислал читатель
* * *Скудный луч, холодной мерою, Сеет свет в сыром лесу. Я печаль, как птицу серую, В сердце медленно несу. Что мне делать с птицей раненой? Твердь умолкла, умерла. С колокольни отуманенной Кто-то снял колокола. И стоит осиротелая И немая вышина, Как пустая башня белая, Где туман и тишина. Утро, нежностью бездонное,- Полуявь и полусон, Забытье неутоленное - Дум туманный перезвон...1911Источник: Прислал читатель
* * *О, как же я хочу, Нечуемый никем, Лететь вослед лучу, Где нет меня совсем! А ты в кругу лучись,- Другого счастья нет, И у звезды учись Тому, что значит свет. А я тебе хочу Сказать, что я шепчу, Что шепотом лучу Тебя, дитя, вручу.27 марта 1937Источник: Прислал читатель
* * *Твоим узким плечам под бичами краснеть, Под бичами краснеть, на морозе гореть. Твоим детским рукам утюги поднимать, Утюги поднимать да веревки вязать. Твоим нежным ногам по стеклу босиком, По стеклу босиком да кровавым песком... Ну, а мне за тебя черной свечкой гореть, Черной свечкой гореть да молиться не сметь.1934Источник: Прислал читатель
ЕВРОПАКак средиземный краб или звезда морская, Был выброшен водой последний материк,18) К широкой Азии, к Америке привык, Слабеет океан, Европу омывая. Изрезаны ее живые берега, И полуостровов воздушны изваянья; Немного женственны заливов очертанья: Бискайи, Генуи ленивая дуга... Завоевателей исконная земля, Европа в рубище Священного Союза - Пята Испании, Италии Медуза И Польша нежная, где нету короля. Европа цезарей! С тех пор, как в Бонапарта Гусиное перо направил Меттерних - Впервые за сто лет и на глазах моих Меняется твоя таинственная карта!1914Источник: Прислал читатель
СТАРЫЙ КРЫМХолодная весна. Голодный Старый Крым, Как был при Врангеле - такой же виноватый. Овчарки на дворах, на рубищах заплаты, Такой же серенький, кусающийся дым. Все так же хороша рассеянная даль, Деревья, почками набухшие на малость, Стоят как пришлые, и вызывает жалость Bчерашней глупостью украшенный миндаль. Природа своего не узнает лица, А тени страшные - Украины, Кубани... Как в туфлях войлочных голодные крестьяне Калитку стерегут, не трогая кольца.Май 1933Источник: Прислал читатель
* * *Не спрашивай: ты знаешь, Что нежность безотчетна, И как ты называешь Мой трепет — все равно; И для чего признанье, Когда бесповоротно Мое существованье Тобою решено? Дай руку мне. Что страсти? Танцующие змеи! И таинство их власти — Убийственный магнит! И, змей тревожный танец Остановить не смея, Я созерцаю глянец Девических ланит.7 августа 1911Источник: Прислал читатель
АНТОЛОГИЯ АНТИЧНОЙ ГЛУПОСТИ1. Ветер с высоких дерев срывает желтые листья. Лесбия, посмотри: фиговых сколько листов! 2. Катится по небу Феб в своей золотой колеснице - Завтра тем же путем он возвратится назад. 3. - Лесбия, где ты была? - Я лежала в объятьях Морфея. - Женщина, ты солгала: в них я покоился сам! 4. Буйных гостей голоса покрывают шумящие краны: Ванну, хозяин, прими - но принимай и гостей! 5. "Милая!" - тысячу раз твердит нескромный любовник. В тысячу первый он - "Милая!" - скажет опять! 6. Сын Леонида был скуп, и кратеры берег он ревниво, Редко он другу струил пенное в чаши вино. Так он любил говорить, возлежа за трапезой с пришельцем: "Скифам любезно вино, мне же любезны друзья". Сын Леонида был скуп, и, когда он с гостем прощался, Редко он гостю совал в руку полтинник иль рубль. Если же скромен был гость и просил только тридцать копеек, Сын Леонида ему тотчас, ликуя, вручал... 7. - Путник, откуда идешь? - Я был в гостях у Шилейки. Дивно живет человек. Смотришь - не веришь глазам. В плюшевом кресле сидит. За обедом кушает гуся. Кнопки коснется рукой - сам зажигается свет... - Если такие живут на Четвертой Рождественской люди, Путник, скажи мне, прошу, кто же живет на Восьмой? 8. Юношей Публий вступил в ряды ВКП золотые, Выбыл из партии он дряхлым - увы! - стариком.1920Источник: Прислал читатель
НА БЕРЕГУ ЭГЕЙСКИХ ВОД...На берегу эгейских вод Живут архивяне... Народ Довольно древний. Всем на диво Поганый промысел его: Продажа личного архива. Священным трепетом листвы И гнусным шелестом бумаги Они питаются - увы! - Неутешаемы и наги...1934Источник: Прислал читатель
* * *Я пью за военные астры, за все, чем корили меня, За барскую шубу, за астму, за желчь петербургского дня. За музыку сосен савойских, Полей Елисейских бензин, За розу в кабине рольс-ройса и масло парижских картин. Я пью за бискайские волны, за сливок альпийских кувшин, За рыжую спесь англичанок и дальних колоний хинин. Я пью, но еще не придумал - из двух выбираю одно: Веселое асти-спуманте иль папского замка вино.11 апреля 1931Источник: Прислал читатель
ЛАСТОЧКАЯ слово позабыл, что я хотел сказать. Слепая ласточка в чертог теней вернется, На крыльях срезанных, с прозрачными играть. В беспамятстве ночная песнь поется. Не слышно птиц. Бессмертник не цветет, Прозрачны гривы табуна ночного. В сухой реке пустой челнок плывет, Среди кузнечиков беспамятствует слово. И медленно растет как бы шатер иль храм, То вдруг прокинется безумной Антигоной, То мертвой ласточкой бросается к ногам С стигийской нежностью и веткою зеленой. О, если бы вернуть и зрячих пальцев стыд, И выпуклую радость узнаванья. Я так боюсь рыданья аонид, Тумана, звона и зиянья. А смертным власть дана любить и узнавать, Для них и звук в персты прольется, Но я забыл, что я хочу сказать, И мысль бесплотная в чертог теней вернется. Все не о том прозрачная твердит, Все ласточка, подружка, Антигона... А на губах, как черный лед, горит Стигийского воспоминанье звона.Ноябрь 1920Источник: Прислал читатель
пќп•п–пќп•п• пќп•п–пќпћп“пћпќпµп¶пЅпµпµ пЅпµп¶пЅпѕпЁпѕ п»пёя†пѕ я‚пІпѕпµ, п±пµп»пµпµ п±пµп»пѕпЁпѕ я‚пІпѕяЏ яЂяѓпєп°, пѕя‚ пјпёяЂп° я†пµп»пѕпЁпѕ я‚я‹ пґп°п»пµпєп° пё пІяЃпµ я‚пІпѕпµ - пѕя‚ пЅпµпёп·п±пµп¶пЅпѕпЁпѕ. пћя‚ пЅпµпёп·п±пµп¶пЅпѕпЁпѕ я‚пІпѕяЏ пїпµя‡п°п»яЊ пё пїп°п»яЊя†я‹ яЂяѓпє пЅпµпѕяЃя‚я‹пІп°яЋя‰пёя…, пё я‚пёя…пёп№ п·пІяѓпє пЅпµяѓпЅя‹пІп°яЋя‰пёя… яЂпµя‡пµп№, пё пґп°п»яЊ я‚пІпѕпёя… пѕя‡пµп№.1909Источник: Прислал читатель
|
|
СТИХИЯ: Лучшая поэзия © 1996-2006
Вопросы и комментарии? Пишите