От редакции вообще: Этой публикацией мы открываем рубрику "Коготь". Абсолютно вне всякой связи с тем, какой смысл придают этому слову в русской половине ЦЦЦ в последнее время. Мы хотим, чтобы нас узнавали. В частности, и по этой рубрике. А льва, как говорится, по когтям.
Все знают, что главный в Интернете - Павловский. Но не все знают, кто это. Мы этим вопросом специально интересовались, и кое-что нашли. Можно уточнить это, как минимум, в двух местах.
От Давыдова в частности: Лично я люблю Павловского, за то, что он подарил мне пейджер. Как это происходило - когда-нибудь опишу в "Порнографии". А пейджер не люблю - он все время шлет мне сообщения про какие-то пробки. Нет бы про бутылки. А пока вот о чем. Однажды у Павловского был день рожденья, на котором женщины развлекали его плясками в голом виде, а коллеги - рассказами о его прошлом, про которое он знал, но забыл. Об этом писали уже в разных изданиях, но тексты о Павловском нигде не публиковались. Так что читайте внимательно - перед вами типичный инвестигативный эксклюзив. Или наоборот. Кому что нравится.
Я бы мог попросить Бычихина изобразить здесь пляски голых женщин, но тогда, во-первых, это получилась бы еще одна рубрика "Порнография", а у нас уже есть. Во-вторых, никто бы все равно не понял, что это женщины. Тем более, голые. Сами видите, как он рисует, Бычихин. Зато он написал стих про Павловского, который на той, пардон, party исполнялся публично и с большим успехом. Тем более, что стих - вполне в духе конногвардейского выпуска. Итак - "Коготь-1".

Павловский и лошадь

Однажды... такое случается раз,
и уж никогда не случится,
над башней Кремлевской луна занялась
и стала светиться.

Метель не мела, но имелась в виду,
заснежена Красная площадь,
и шла, спотыкаясь, по скользкому льду
какая-то лошадь.

Она спотыкалась, поскольку пила
И печенью сильно болела,
она слишком долго на свете жила
и больше уж жить не хотела.

Она собиралась сорваться с моста,
а, может быть, так застрелиться,
оставить сей мир, где одна лишь тщета,
хозяин ее - акробат-сволота,
да теща его - кровопийца.

И тут появился спасительный Он,
нетрезвый, но весь светлолицый,
обнял и шепнул, запинаючись: "Конь..!"

И ткнулась она со слезами в ладонь!
В большую, как счастье, родную ладонь!
Хотела соврать, мол, действительно, конь,
Но нет, не смогла: "Кобылица!"

"Да ладно, - сказал он, - мы лошади все.
Однако и боги отчасти!"
И ловко подпрыгнул и на спину сел,
и было той лошади счастье.

И много видали они на веку:
триумфы и огнь кинжальный,
служили они в лейб-гвардейском полку,
изведали ужас, скитанья, тоску,
Фортуну и случай летальный.

Но помнился лошади многих сильней
московский заснеженный вечер,
где он, ясноглазый, беседовал с ней,
улыбка и взгляд человечий.