Ну, в "Лесных бабах" - опять абсолютно правдивая, и где-то даже нелестная для меня история. Все события, соития, даты и имена подлинные, только фамилии кое-где опущены. Такие дела.

Опять же, от меня - к нему. И еще к двоим.

Общий привет.

Далее, если я успею, последует текст из серии "рассказы о подвигах", или высоконаучное рассуждение о несводимости дискурсов, или что получится.

Короче.

В субботу ехали мы с Машей в Клин, и встретили моего бывшего одноклассника по кличке Лосик. Милый такой наркоман с многолетним стажем поведал нам печальную историю о несчастной любви. Его девушка сказала ему: "Я не хочу быть с тобой, потому что ты - пессимист". По-моему, это очень смешно. Я, во всяком случае, смеялся. На прощание Лосик сказал, что раз послезавтра - женский день, то завтра будет чисто мужской, и они с Бобылевым ко мне зайдут.

Зашли. Мы взяли еще одного человека - программиста Попова, и пошли в один из местных кабаков. Вообще, зрелище не для слабонервных. Несколько быков и просто толпы пьяного бабья. Ну, сидим, культурно выпиваем. А цены там - прямо смешные. 100 виски стоит 25 рублей. Виски в меню почему-то называется "Джони Юкер". Ну, Юкер так Юкер.

Я типа рядом с Поповым сижу. И тут приглашает его танцевать какая-то телка, ничего себе такая, хотя морда ПТУшная, конечно. Уже, прикинь, телка его приглашает, а не он ее. Хотя понятно, мы сидим, деньгами сорим, рублей сто уже пропили.

Пока он плясал, мы с Лосиком и с Бобом вышли в туалет и раскурились. Трава была так себе, но все же повело. Возвращаемся за столик, а там Попов сидит и ржет. Хули, говорю, веселимся. Да, говорит, она спросила, чего моя девушка не танцует. Какая, говорю, твоя девушка. Да ты, говорит. Меня приняли за девушку. Типа я красивый такой, что спутать можно.

Ну, на следующий танец она меня пригласила. Блядь, другие мужики сами их приглашали, а мы такие популярные. Типа стильные ребята и золотая молодежь. Ну там пляска, хуе-мое, а как вас зовут (зовут ее, кстати, Лена), а где вы работаете? Работаю, говорит, в библиотеке, учусь на заочном в институте культуры. А, говорю, прачечная. Что? Да так, говорю, ничего. Пригласи, говорит, меня на следующий медленный. О кей, не вопрос.

Следующего не было, однако. Кабак закрылся. Выходим мы, и тут нас догоняют эти девки (штук семь) и говорят: мальчики типа пошли с нами в гости к Кате. Заметь, что знакомы мы только с Леной, и то не мы все, а только я и Попов. И Кати никакой знать не знаем.

Ну что, говорю, гусары, повеселим провинциальных дурочек? Купили два ящика пива, шоколадку для Катиной мамы и пошли.

Целый роман уже, однако, а основные-то события еще впереди.

Поймать машину в наших краях нереально. Не сформировался институт таксистов. Пошли пешком. По дороге Катя куда-то потерялась, но тут выяснилось, что Лена снимает квартиру, и мы пошли к ней. Пока шли, потерялся еще и Лосик с десятью бутылками пива. Так и не нашелся. Надеюсь, ему было хорошо. Лучше, чем нам.

Пришли. Самое интересное, что через десять минут пришла Катя, потом ушла и забрала с собой Нелли (о, прикинь, имечко), потом Нели вернулась, но уже без Кати.

Сначала были танцы, и я понял, что полюбил. Лену. Она тоже меня полюбила, и мы несколько выключились из происходящего, тихо сидели в уголке и развлекались петингом (как сказал бы Бычихин).

А за столом завязалась не то, чтобы оживленная беседа, но ярый спор. Девки стали кидать понты. Одна сказала, что у нее братья бандиты, другая - Нина - обрати внимание, она еще всплывет, - как оказалось, работает в театре кем-то вроде уборщицы, и (цитата!) "общается с Калягиным". Ну, говорю, хули, девчонки, только не бейте меня, я так, покурить зашел. Хотя мне то по фиг было, я хозяйкой занимался и некоторое время - раковиной в кухне (где собственно мы пили), потому что Лена упала на раковину и чего-то там сломала.

Тут Боб мне говорит: прикинь, ты вообще отдаешь себе отчет где ты? Это же быдло. Да ладно говорю, Боб, дискурсы простого народа и рафинированной интеллигенции не сводимы, так что наслаждайся моментом и переживай незабываемый экзистенциальный опыт.

Но Боб не успокоился. Он стал объяснять собравшимся, что такое страты, разница в социальном положении, и чем отличается МГУ от института культуры. Он ронял на стол баксы, демонстрировал родные джинсы от Версаче и посылал на хуй милых собеседниц.

Я то этого всего не видел, так как мы с Леной перебрались из кухни в комнату. Когда одежды на мне практически не осталось, послышались вопли женщин. Я выскочил, на ходу застегиваясь, в коридор, и увидел Бобылева и Попова, конкретно пиздящих друг друга. Кровь там, мат, все дела. Еле разнял.

Как оказалось, Боб спросил девушек, знают ли они, что такое Дао? Знаем, знаем, закричала Нина, учили в институте культуры. После этого она сказала о Дао нечто такое, чего Боб не выдержал, и полез ее пиздить (надо иметь в виду, что мы накуренные были). А Попов полез заступаться. И друг пролил кровь друга. Из-за какой-то бляди. Не понимаю я таких вещей. Отказываюсь понимать.

Все, кроме Нины засобирались. Я тоже. Лена говорит, ты куда? Я говорю, надо посмотреть, чтоб ребята бошки не пооткручивали друг другу на улице. Вернусь через пять минут. Вышел, а они уже позиции заняли, а бляди эти стоят и любуются. Ну, опять разнял, вернулся.

А Лена уже забыла, что меня любит, и сидит на кухне с Ниной пиздоболит. Я пришел, и они мне стали крутизну демонстрировать: про литературу забазарили, про Эдварда Радзинского, про Евгения, блядь, Онегина. Жаль, всего не помню - сидел и наслаждался. А ты, говорят, любишь читать. Не, говорю, девчонки, я работяга простой, когда мне читать. А музыку? Музыку люблю. Апину там Аленку, Иванушек, коллектив, блядь, Блестящие.

Наконец Нина свалила в комнату спать и Лена резко вспомнила о нашей любви. С пяти до восьми целовались мы на кухне, пили пиво. Склонил я ее к оральному сексу, потом опять поцелуйчики, а как я попробую брюки с нее стащить, так она ни в какую. Ни фига себе, думаю, какое странное динамо. И говорю: пойдем что ли в комнату, здесь холодно. А Нина? А мы ее будить не будем, мы тихонько.

Ну, в постели опять какие-то спектакли. Я говорю, ладно, привет, пойду маму с праздником поздравлять - восьмое же марта. Она, ой, ладно, ну все что ты хочешь, только в презервативе. Не вопрос, говорю.

И тут - слезы капают на клавиатуру. Я не могу писать. Это было страшно.

Короче.

Эта сука (понимаешь, о чем я) полночи, в общем, он стоял, как я не знаю что. Минет и тот не сломил его стойкости. А только натянул я презерватив над застывшей в ожидании подругой, как все рухнуло и не поднялось, несмотря ни на какие ухищрения.

Такие дела. Должно быть, на моем лице написана была вся мировая скорбь, и она бросилась ласкаться, утешать меня. Короче, повалялись еще часок, чисто поговорили. Я был на высоте, остроумие просто так и перло, хотя вряд ли она его оценила.

Должен заметить, что в таких компаниях не бывал я лет с семнадцати и все это было потрясающе. Не менее потрясающим было мое возвращение домой восьмого марта в пол десятого. Здарствуй, типа, мама, с праздничком. А она мне - вещи собирай и вали отсюда. Ну, я собрал, тут она извиняться, в общем помирились я лег спать.

А вечером я пошел в гости к Попову осматривать его фингал. Там меня нашла Маша, я отправился поздравлять ее с восьмым марта, предварительно позвонив Юле, которая, как мне показалось, была рада меня слышать. Но это - уже совсем другая история.

Пишите, искренне ваш.

И пардон за то что длинно.