Известные на всю сеть ученые Мадисон и Горный прислали мне для публикации фрагмент чего-то настолько умного, что я, несмотря на два с половиной высших образования, даже не понял, о чем это они, собственно. Если кто понял, напишите.

О принуждении и совершенной форме

Мадисон--Горному
четверг, 29 апреля 1999 г.

Дорогой Женя!
Прошу принять от меня недорогое письмо, в котором я расскажу тебе о том, как рождается текст из ничего. Вернее, этим "ничего" является принуждение, которое, если не быть слишком строгим к авторитаризму и не вспыхивать при произнесении этого слова краской нежного девичьего стыда или строгого мужского негодования, оказывается таким же законным дитем человеческим, как и свобода, независимость или, к примеру, обретение живых мощей. Ближайшим родственником принуждения многие, по всей видимости, сочтут социальный заказ, но между ними есть и разница. Если выполнение социального заказа предполагает сочувственный отклик в душе исполнителя, то принуждение такими тонкостями не интересуется. В случае настоящего принуждения, то есть такого, которое предполагает в случае неисполнения приказа наказание смертью, только и возможно рождение подлинного (без иронического обыгрыша этимологии последнего слова) произведения искусства. Поскольку в интонациях твоего голоса, когда ты посылал меня к пишущему станку, слышались режущие и колющие металлические нотки, я счел, что это именно тот случай: или - или, жизнь или смерть. Вследствие такового обстоятельства, прошу в любом случае считать настоящее письмо шедевром эпистолярного жанра, в чем и подписуюсь -
Андрей Мадисон.

Горный--Мадисону
четверг, 30 апреля 1999 г.

Дорогой Андрей,
Будучи человеком ленивым и во многих отношениях нелюбопытным, я и сам не раз убеждался в благотворном действии пограничных ситуаций - не важно, возникают ли они естественно или выстраиваются искусственно - на проявление творческих и прочих необычных способностей. Точно так же, как полярнику для того, чтобы запрыгнуть на крыло самолета, возвышающееся на 3 метра от земли, требуется, чтобы за ним погнался медведь, так же и писателю лучше всего пишется под угрозой расстрела. Я говорю, разумеется, о создании шедевров, а не об обычной писанине, которой заполняются газеты, журналы и бесчисленные книжонки.
В чем разница между шедевром и не-шедевром? Прежде всего, в качестве их формы. Фома Аквинский, рассуждая о проблеме эстетической оценке произведения, ввел некогда понятие "блеска формы". Этот блеск формы, как раз и являющийся отличительным свойством шедевра (или, говоря более просто - совершенного произведения), невозможно преднамеренно выстроить или симулировать, это то, что прозревается духовным видением непосредственно, как самоочевидный и бесспорный факт. Ты можешь возразить, что это подход метафизический и к жизни никак не приложимый, поскольку, если бы блеск формы действительно воспринимался, отпала бы необходимость в критике - каждому было бы достаточно просто взглянуть на вещь (или - в случае литературных вещей - прочитать текст), чтобы постичь степень ее совершенства (или, по крайней мере, оценить меру ее непостижимости). В действительности мы наблюдаем обратное - споры, противоречивые суждения, конфликт интерпретаций. Почему так происходит? Думаю, потому, что орган духовного восприятия у большинства людей в наше время просто атрофировался. Вместо того, чтобы видеть они рассуждают. Но ум не в состоянии воспринять совершенство формы. У него другая функция - непрерывное производство интерпретаций. Чтобы остановить этот процесс, нужно остановить функционирование ума. Простой и эффективный способ остановить ум - ввергнуть личность в экстремальную ситуацию, когда не остается времени думать, а надо действовать (ср. пример с полярником и медведем в начале письма). И восприятие совершенной формы, и ее порождение требуют сознания без ума. "Настоящее принуждение" - это создание таких экзистенциальных условий, когда ты не можешь воспользоваться умом, у тебя просто нет на это времени. Совершенная форма (которая по своей сути есть совершенное действие) возможна лишь там, где нет "тебя" ("нас").
Я оставляю за бортом этого письма обсуждение вопросов, касающихся содержательной стороны форм. Предлагаю обсудить их отдельно.

С надеждой на продолжение беседы,
Е_Г

Содержание
Предыдущий выпуск
Главная страница сайта
Главная страница русского Интернета