"Между Пушкиным и Бродским" - третья книга стихов В. Прокошина, за которую ему была присуждена литературная премия им. Марины Цветаевой.
"Сейчас, во времена Интернета, очень многие пишут "хорошие" и "проникновенные" стихи, и, действительно, в Интернете много хороших или профессионально написанных стихов, но вот чтобы как Прокошин... чтобы задыхаясь с автором с первых же строк, когда все "на грани" реальности и фантазмов, культурологических реминисценций и грубости мира...
Стихам Валерия Прокошина присуща сложная мелодика, рефрены, изысканные точные рифмы и та самая "чистая" духовность, духовность в первостепенном значении этого понятия, которая проникает в нашу тяжелейшую повседневность потусторонним ветерком, до нашего слуха доходит музыка сфер и любви. Десятилетиями безбожной власти вытравливали из поэзии эту духовность, а лицо современной русской поэзии становится "интернациональным" (нерусская поэзия на русском языке), а вот Прокошин сохранил кое-что в своем ларце". (Дмитрий Бушуев, Стокгольм)

Книгу Семена Лившина можно смело поставить в один ряд с "Золотым теленком". На что и намекают удобный формат, аккуратный переплет. Одним словом, эту книгу приятно подержать в руках. А если кто не знает русский язык, то может почесать этой книгой свою спину или спину товарища. И вообще, пусть каждый знает: "Дама с собачкой Баскервилей" приносит удачу!" Настолько все в ней смешно, остроумно и в высшей степени пародийно.

"После" и "До" - два мира, описанные автором настолько пластично, что обнаружить границу не всегда удается. Да и нет, наверное, в повестях Хургина этой границы. Нет и "кладбищенских" настроений. И нет, конечно же, никаких балалаек. Есть музыка первоклассной прозы, где все, что было в жизни человеческой "До", оказывается по духу и смыслу тем, что будет "После".

Книга "ПридуманНные птицы" практически полностью соответствует своему названию.
В простой и доступной форме она рассказывает о птицах, придуманных автором.
В стихах.
Для взрослых читателей.

Наскучили удовольствия? "Агентство неприятностей" к вашим услугам. Любой каприз за ваши деньги. Мы разрушим вашу карьеру, упечем за решетку, соблазним жену, отравим вас колбасой или превратим в кровавое месиво. Наш шаман-заклинатель нашлет на вас проклятие любого уровня. Имеется лицензия на стихийные бедствия.
В нашем каталоге вы найдете тысячи вариантов эффектного самоуничтожения. Все, кроме услуг особого свойства. Кроме Центра Роста, от упоминания о котором бросает в дрожь даже бывалого Директора нашего агентства.
Но это только для служебного пользования. Для лучших наших сотрудников!

Сергей Сутулов-Катеринич - испанский бык современной русской поэзии. Не важно, что этот бык мечется в загонах приграничного Ставрополя, а не на стадионах Москвы.
Согласитесь, испанский бык - это бык без кольца в носу, непременно разъяренный и раненый, несущий на своих рогах красную насмешку тореадора, а на загривке - жалящие бандерильи...
Даже в двойной фамилии поэта - тот самый бык, разъяренный и раненый. Сутулов (бык), а Катеринич (сплошное ранение, нежность к "снежинками вышитой ижице").
Поступь стиха - такая же: тяжелая, вихревая, азартная. Сверхнапряжение звука, которое не то что бы русской поэзии незнакомо (Пастернак, Кирсанов, Вознесенский, Соснора), но всё-таки, если взять столбовую её дорогу, то встречающееся на том пути не как тройка с колокольчиками-бубенчиками, а, чего доброго, как тот же испанский бык.
(Юрий Беликов)

Книга стихов поэта Евгения Шешолина (1955-1990), вышедшая на его родине, в Латгалии, включает стихи, статьи об авторе и уникальные фотографии. Составители сборника: Александр Белоусов и Галина Маслобоева (сестра поэта).

И угораздило же Вас посмотреть именно на эту книжку! Или Вы не читали, что на ней написано? Ах, просто решили ознакомиться, пока её не запретили - чтобы, купив, засунуть во второй ряд дальней полки в книжном шкафу, и иногда давать почитать друзьям... А про Страшный Суд забыли? Там Вам за это светит статья "Распространение"!
Хотите спросить "А судьи кто?". Понятное дело, что не Вы! Вам уготована исключительно роль объекта - существа, не имеющего никаких неотъемлемых прав, но обременённого бесчисленными обязанностями - есть, пить, спать, учиться, работать, соблюдать массу норм и предписаний, и при этом постоянно заботиться о своём выживании, занимаясь лечением и профилактикой болезней, поддержанием профессионального уровня и защитой от внешней агрессии.
Нет, нет, свобода слова, печати, совести, в конце концов, конечно, существует - но вот свободы в определении отношения к своему существованию, а, тем более, свободы выбора статуса в нём - Вам никто не обещал. Не потому ли при первой же возможности Вы "окунаетесь" в книги, кинофильмы, компьютерные игры и Интернет, уходя из не нужной вам пресловутой "объективной реальности"?
В этой книге нет готовых советов. Она - лишь путеводитель по тому опасному пути, на который Вас занесла нелёгкая...

Вздох иль подобье вздоха
В мокрых ветвях ветлы?
Это пришел под окна
Ангел Росы и Мглы,
Встал на краю надежды
И световой черты.
Влажны его одежды,
Стерты его черты...

История Бена Брикмана, молодого беспечного американца, никогда не помышлявшего ни о каких мистических приключениях, начинается на каникулах в Париже - и буквально взрывается событиями... в Турции! Некий таинственный Маг, то ли плод воображения и галлюцинаций, то ли настоящий Пророк, о котором Бен "чисто случайно" узнает от знаменитого ученого-востоковеда Джозефа Кадера, врывается в жизнь Бена. Фантасмагорические сны втягивают Брикмана в невероятные приключения. В конце ХХ века, в наши дни, обыкновенный студент с Запада становится учеником древнейшей суфийской школы, следуя незримой тропой внутренних открытий и озарений, на которой обретает силу, любовь и свободу.
Майкл Гуриан - социальный философ, семейный терапевт, корпоративный консультант и автор двадцати книг-бестселлеров, как научно-популярных, так и художественных. Книги Гуриана изданы на пятнадцати языках мира и посвящены безграничным возможностям человеческого сознания, опыту, не объяснимому с точки зрения простой логики и интеллекта. "Американский мистик" - яркий пример нового литературного жанра, особенности которого впервые сформулировал Майкл Гуриан. Жанра, получившего название "visionary fiction", или "визионерская проза".