Леонид Сорока [Написать письмо]
Фотография Ильи Гершберга Родился я за год до войны в Киеве. А первые воспоминания - маленький лесной поселок Кез в Удмуртии. Помню, когда умер Сталин, я в свои 12 лет пытался переживать вместе с окружающими, а на отцовском лице пряталось подозрительное веселье. Господи, да мало ли что я помню из того, о чем уже многие не имеют понятия. Скажем, о лаптях, плетеных из лыка. С каким восторгом я наматывал портянки, потом подвязывал эти лапоточки и смачно шлепал в них по осенней вязкой грязи. И липучесть сосновой смолы, и ароматы бензина в гараже, где стояли полученные по "ленд-лизу" студебеккеры, и запах конского навоза в леспромхозовской конюшне, и лисички, растущие прямо под домом - все это осталось где-то на самом дне. И поездки в школу на санях-розвальнях, и первое знакомство с "интернационалистом", пытавшимся утопить меня под мостом, когда я поздно возвращался из школы, и драки на танцплощадках с кастетами и лезвиями. Те из школьных товарищей, кому повезло меньше, уже далече. Возвращение в Киев, где и родился, но откуда был увезен грудным. Завод, НИИ с самиздатом под столом. Армия и моя собственная война с "узнавшими" меня. Но и благодарность армии за то, что привела меня в Симферополь и подарила дружбу со светлым человеком и блестящим сатириком и детским поэтом Владимиром Натановичем Орловым. Семинары переводчиков в Литинституте, куда меня по-партизански затаскивал добрейший Лев Озеров. Краткая, но памятная полоса встреч с несгибаемой Юнной Мориц и ее дорогого стоящие советы. А потом поездки, уже после университета, на Сахалин и в Среднюю Азию. Пять лет дружбы с Туркменией. "Ах, восточные переводы, как болит от вас голова!.." Первые книжки, выходившие, как сапоги портовых грузчиков, со страшным скрипом. Спасибо журналу "Юность" и работавшим там Сереже Дрофенко, а потом Натану Злотникову, Олегу Чухонцеву и Коле Новикову - трижды я успел появиться с подборками стихов в тогда еще супер-дупер популярном журнале. В Киеве вышло две книги лирики "На свету молодом" (Молодь, 1986) и "Миг бытия" (Радянский письменник, 1989). Более двадцати лет руководил отделом литературы республиканской детской газеты в Киеве. Вначале она называлась "Юный ленинец" и выходила тиражом в полтора миллиона экземпляров. Потом ее назвали "Перемена", когда начались перемены, и тираж ее стал таким, что его едва могло хватить на учеников двух-трех школ. Под занавес советской власти, малодушно не дождавшись, пока она испустит дух, с женой Розой и двумя сыновьями - Юрой и Вовой, с остановкой в полутемном посткоммунистическом Бухаресте, перелетел в страну Израиль. И тут "у попа была собака". Опять, как в ранней молодости, поначалу завод. И вереница курсов. Для журналистов, для турлидеров, еще для чего-то, в результате чего никем не стал, но на иврите начал говорить и писать свободно. А о стихах вспоминал все реже. Из этих редких воспоминаний родилась книга "За Стеною Плача", выходом которой в Нью-Йорке и прекрасными рисунками в ней я обязан художнику редкого таланта и моему самому близкому другу Михаилу Глейзеру. Затем в Санкт-Петербурге вышла новая книга "Галилейский круг". Журналистика осталась - куда от нее денешься. Совсем недавно, в июле 2004 года в Санкт-Петербурге вышла моя детская книга "Про мышонка Шона, про амстердамского кота Тома и про разное другое". Живу в небольшом, но современном городе Кармиэле. Прошел здесь все этапы большого пути. Отработал пять лет на заводе. Редактировал русскую половину двуязыкой газеты концерна "Га-Арец". Член Союза писателей Израиля, член Международного ПЕН-клуба.		А память, как верёвочка... стихи (10 мая 2006) Памяти Макса Фарберовича (24 апреля 2006) 6 марта 2006: "Литература не должна кичиться своей избранностью..." Интервью с Алексеем Цветковым "Мы странно дружили, мы виделись редко..." Леонид Сорока беседует с Максом Фарберовичем о жизни, о его дружбе с поэтом Алексеем Цветковым и о прочем другом

Книга отзывов

ЕЖЕ-ПРАВДА // Ежедневная газета

Точка Зрения Игорь Белый: Хо / Сборник "Хо" - необыкновенный калейдоскоп! Вы найдете тут и задорные песенки-шутки, которые с головой выдают в Игоре барда, и потрясающие своей глубиной стихи, такие как "ОКАЗИЯ". Немного хулиганские находки соседствуют здесь с ясными, великолепными образами.