См. также: Н.Языков Страница автора: стихи, статьи. СТИХИЯ: крупнейший архив русской поэзии

Там, за далью непогоды...

Ирина Ракша

Николай Михайлович Языков (1803-1846) - имя этого поэта мы знаем с детства. В первой половине прошлого века его популярность была почти так же велика, как и Пушкина.

Порой современники даже ставили эти имена рядом, как мы сегодня ставим рядом имена Пушкина и Лермонтова. Впрочем, Николай Языков не только был знакомцем, но и сотоварищем этих обоих гениев. Однако... раскрыв энциклопедию Брокгауза и Эфрона, изданную в начале ХХ века, читаем о Языкове следующее: "...Он мог бы при благоприятных условиях стать выдающимся художником, но, к сожалению, так и остался вечным студентом и литературным дилетантом". Согласитесь, сегодняшнему читателю это не совсем понятно.

Что же это за "условия", которые так и не позволили Н.М. Языкову реализоваться в полной мере? Сын богатейшего симбирского помещика Коленька Языков, мальчик ярких и разнообразных способностей, в одиннадцать лет (имея прекрасное домашнее образование) был определен родителями, по моде тех лет, в Санкт-Петербургский институт горных инженеров и затем в инженерный корпус. Однако родительский выбор оказался ошибочным. Механика и математика очень скоро Коле Языкову надоели. Его душу неожиданно увлекла, охватила "прекрасная болезнь" - им всецело завладела Муза Поэзии. Он стал исписывать стихами одну тетрадь за другой. Читал свои легкие, прозрачные вирши всем, кто соглашался слушать. И ровесникам, и взрослым.

По совету известного профессора словесности А.Ф. Воейкова он, семнадцатилетний, богатый, красивый юноша, окунается в яркую, шумную, с пирушками и литературными вечерами студенческую жизнь Дерптского (ныне Тартуского) университета. И очень скоро становится поэтом-любимцем и даже "певцом свободного студенчества" (его Муза с ним настолько "на ты", как, впрочем, и бесконечные поклонницы, что стихи льются рекой). Студенческая "вольница" тянется для него почти девять лет, до 1829 года, когда его отчисляют-таки из университета "без аттестации за неспособность сдать учебный курс". Вот откуда и пошло это уничижительное - "вечный студент".

То время больших событий в стране (смена властителей, восстание декабристов) было и временем ярчайшего расцвета искусств. Буквально "взрыва" романтической литературы, поэзии. Карамзин, Баратынский, Пушкин, Гоголь, затем Лермонтов... Имена первого ряда. Тогда же и Николай Языков, уже много печатавшийся, именовался в этом ряду. Бунтарские идеи декабристов в те годы буквально витали в воздухе. И вот уже в Москве (поэт перехал сюда в 1830 году) Николай Михайлович среди многих иных написал очень символическое для настроений тех лет стихотворение "Пловцы":

        Нелюдимо наше море, 
        День и ночь шумит оно,
        В роковом его просторе 
        Много бед погребено.
        Смело, братья! Ветром полный
        Парус мой направил я:
        Полетит на скользки волны
        Быстрокрылая ладья.
        Облака бегут над морем,
        Крепнет ветер, зыбь черней,
        Будет буря: мы поспорим
        И поборемся мы с ней.

Не правда ли, в этих радостно-удалых настроениях "пловцов" есть что-то общее с будущим лермонтовским "Парусом". Только тот одинок, далек, почти безнадежен, а здесь - уверенность в силе человека. Так и захватывает дух от слов:

        Смело, братья! Туча грянет,
        Закипит громада вод,
        Выше вал сердитый станет,
        Глубже бездна упадет.
        Там за далью непогоды,
        Есть блаженная страна:
        Не темнеют неба своды,
        Не проходит тишина.
        Но туда выносят воды
        Только сильного душой...
        Смело, братья! Бурей полный,
        Прям и крепок парус мой!

Этот "гимн надежды" скоро становится очень любимым и в народе, и в свете. Музыку к нему пишут известнейшие композиторы: Дюбек, Виардо, Варламов, Соколов, Балакирев. Позже даже Чернышевский в романе "Что делать?" цитирует его устами своей героини Веры Павловны. Однако настроения самого автора к 1837 году становятся уже иными. Тяжелейшая болезнь костного мозга делает его инвалидом, вычеркивает еще совсем молодого, тридцатичетырехлетнего человека из полноценной жизни. Сперва он, как и его пловцы, пытается активно бороться. Но ни заморские лекари, ни дивный климат не помогают. И в 1843 году, почти обездвиженный, он срочно возвращается на родину. Московские врачи предрекают скорую кончину. Но, по промыслу Божьему, поэту было уготовано прожить еще четыре года. И эти физически тяжелейшие для его тела годы стали, может быть, самыми прекрасными, значимыми годами духовной жизни Николая Михайловича. Прикованный к постели, к коляске, он стал буквально душой тогдашней культурной Москвы. У него ежедневно собирались друзья - поэты, писатели. Звучали воспоминания о недавних пушкинских временах, велись споры, звучали стихи, музыка, строились литературные планы... А любимая Родина воспринималась теперь Николаем Михайловичем как та "блаженная страна", которой достигли-таки, вопреки буре, его "Пловцы".

С этим счастливым убеждением в 1846 году и скончался замечательный поэт Николай Языков, которого историки впоследствии не случайно назовут "последним поэтом пушкинской плеяды".

Источник: Журнал "Работница".