Не видно кириллицу? См. также М.Волошин страница автора ОБРАТНО К СТИХИИ

Кратко о Волошине (`Русская поэзия серебряного века`)

Максимилиан Александрович Волошин (настоящая фамилия - Кириенко-Волошин) оставил богатое и разнообразное наследие как поэт, художник, мыслитель. Годом своего духовного рождения он считал 1900-й, "стык двух столетий", когда он, исключенный из Московского университета за участие в студенческих беспорядках, отправился с экспедицией в Среднюю Азию. "Здесь настигли меня Ницше и "Три разговора" Вл. Соловьева. Они дали мне возможность взглянуть на всю европейскую культуру ретроспективно - с высоты азийских плоскогорий". И Волошин поставил перед собой грандиозную задачу - познать всю европейскую культуру в ее первоисточнике, а затем "уйти учиться" к другим цивилизациям - в Индию, Японию, Китай.

Первым университетом на этом пути стал для него Париж, где Волошин, по его словам, "учился художественной форме - у Франции, чувству красок - у Парижа, строю мыслей - у Бергсона, скептицизму - у Анатоля Франса, прозе - у Флобера, стиху - у Готье и Эредиа..." Южную Европу он обошел "на гроши пешком" еще в студенческие годы, в Париже жил подолгу, посылая в журнал "Весы" и газету "Русь" корреспонденции о французской литературной и художественной жизни. В символистских журналах и альманахах появляются его стихотворения: описательные, медитативные, лирические. Многие из них ("Я ждал страданья столько лет...", "Таиах" и др.) посвящены художнице М. В. Сабашниковой, ставшей женой поэта в 1906 г. Сложные, мистически окрашенные отношения между ними (и Вяч. Ивановым) скоро кончились разрывом.

В конце 1900-х годов Волошин поселяется в пустынном Коктебеле в восточном Крыму, который он называл Киммерией, Гомеровой страной, стыком Европы и Азии. Именно там ему явилась возможность "в уединении выплавить свой дух", сосредоточенно думая о судьбах человечества, сопрягая в стихах и статьях прошлое, настоящее и будущее, органически соединяя судьбы земли, страны, народа и отдельной человеческой личности. Стихи его совмещают философскую абстрактность и живую зоркость профессионального художника, видящего окружающий мир в его красочном многоцветье. В полемиках литературных групп он не участвовал: "Я привык писать и говорить в одиночестве",- утверждал он. По словам А. Белого, Волошин "проходил через строй чужих мнений собою самим, не толкаясь". При этом в собственных мнениях он умел быть смел и дерзок, доходя до вызывающих парадоксов (например, выступая в защиту сумасшедшего, изрезавшего картину "Иван Грозный убивает своего сына"). Волошин был инициатором знаменитой мистификации, превратившей поэтессу Е. И. Васильеву в таинственную Черубину де Габриак.

Первую книгу - "Стихотворения. 1900-1910" он выпустил в 1910 г. Брюсов говорил о ней, что автор "пишет лишь тогда, когда ему есть что сказать или пооказать читателю нового, такого, чего еще не было сказано или испробовано в русской поэзии... В каждом его стихотворении есть что-нибудь останавливающее внимание: своеобразие выраженного в нем чувства, или смелость... мысли (большею частью крайне парадоксальной), или оригинальность размера стиха, или просто сочетание слов, новые эпитеты, новые рифмы". Стихи Волошина "сделаны рукой настоящего мастера, любящего стих и слово, иногда их безжалостно ломающего, но именно так, как не знает к алмазу жалости гранящий его ювелир".

Свидетель событий 1905 г., Волошин откликнулся на них стихами ("Ангел мщенья", "Голова madame de Lamballe"); ощущая близость мировой катастрофы, осознал неприемлемость для себя всех форм насилия. Мировая война застала его в Швейцарии, он воспринял ее как апокалиптическое крушение мира, книгу стихов о ней озаглавил "Anno mundi ardentis l9l5" ("В год мирового пожара 1915". М., 1916). Февральская революция застала его в Москве, весной 1917 г. он возвратился в Крым. "Ни от кого не спасаюсь, никуда не эмигрирую, и все волны гражданской войны и смены правительств проходят над моей головой". "Эти же годы являются наиболее плодотворными в моей поэзии, как в смысле качества, так и количества написанного" (Автобиография). В лирике и публицистике Волошина тех лет вставал образ поруганной, страдающей родины, что

Поддалась лихому подговору,
Отдалась разбойнику и вору,
Подожгла посады и хлеба,
Разорила древнее жилище,
И пошла поруганной и нищей
И рабой последнего раба...
("Святая Русь", ноябрь 1917)

Но, "несмотря на всё отчаяние и ужас", поэт верил, что "Россия распятая" (так была названа одна из статей Волошина 1920 г.) в муках обретет духовно-нравственное возрождение. Ведь на Руси от века

Всё неразумно, необычайно...
Взмахи побед и разрух...
Мысль замирает пред вещею тайной
И ужасается дух.
. . . . . . . . . . . . . . . . . .
Мы погибаем, не умирая,
Дух обнажаем до дна...
Дивное диво! - горит, не сгорая,
Неопалимая купина!

("Неопалимая купина", май 1919)

Изд.: Волошин М. Стихотворения. М., 1989; Он же: Россия распятая [стихи 1917-1919 в тексте лекции 1920]. В сб.: "Из творческого наследия советских писателей". Л., 1991./Публикация В. В. Базанова.

Источник: Русская поэзия серебряного века. 1890-1917. Антология. Ред. М.Гаспаров, И.Корецкая и др. Москва: Наука, 1993.