См. также:
С.Есенин
Страница автора:
стихи, статьи.
СТИХИЯ:
крупнейший архив
русской поэзии
Поэтическая кухня: свой
Сергей Гандлевский
СПб.: Пушкинский фонд, 1998. (Серия "Зеркало"). ISBN 5-89803-006-9. С. 75-77Перед зеркалом в минуту трезвого отчаяния Сергей Есенин сказал о своем даровании, что оно "небольшой, но ухватистой силы". Эта беспощадная самооценка, вероятно, справедлива. Однако именно к Есенину вот уже семь десятилетий Россия питает особую слабость. Небольшой силы оказалось достаточно, чтобы взять за сердце целую страну.
Мы почти поголовно болели им в отрочестве - и "Москва кабацкая" ходила по рукам наравне с Мопассаном. Потом мы выросли, и жизнь развела нас по сословиям, кругам и компаниям. И если дорога сводила в одном купе шофера, интеллигента, секретаря заводской парторганизации и какую-то тетку из Бобруйска, оказывалось, что им не о чем говорить друг с другом, они друг другу хуже иностранцев... Но прикончив вторую бутылку водки, купе затягивало "Отговорила роща золотая..." (а проводница подпевала), и время песнопения становилось временем взаимопонимания.
Хорошо сближает и Высоцкий. Но нужна гитара, молодая компания, мужественный артистичный солист. А Есенин - во всех ситуациях свой.
Мыслимое ли дело трясти случайного попутчика за грудки за Федю Тютчева или Володю Маяковского? Никому и в голову не придет ни звать их так, ни препираться из-за них. А вот за Серегу Есенина можно и схлопотать. Он и сам тыкал Пушкину и Америке и впустил всех нас в свою частную жизнь, где дед с портками, мать-старушка в шушуне, женщина "сорока с лишним лет", и другая женщина, и еще другая... Он сделал всех нас благодарными зрителями и чуть ли не соучастниками сериала, которому не видно конца, потому что каждое очередное поколение с удовольствием узнает себя в трюмо есенинской поэзии.
Ведь как мы живем? Вчерашний день мы еще с трудом вспомним, а уже позавчерашний - никогда. На похоронах близкого человека воспарим на мгновение над бытом, чтобы резюмировать: "Все там будем" - но есть уже чеканная формулировка, есть:
В этой жизни умирать не ново, Но и жить, конечно, не новей...А что может быть острее чувства собственного старения. И на этот случай у Есенина есть краткое и красивое высказывание:Не жалею, не зову, не плачу - Все пройдет, как с белых яблонь дым...Мы ссоримся с любимой женщиной - Есенин и здесь уместен:Взволнованно ходили вы по комнате И что-то резкое в лицо бросали мне...Мы куда-то уезжаем:Корабли плывут в Константинополь, Поезда уходят на Москву...Теперь возвращаемся:Прощай, Баку, тебя я не увижу...Рутинный быт и нервотрепку Сергей Есенин возвел в степень жизни и чувств, он обвел эту тусклую прозу щемящим пятистопным размером - и она засверкала, как настенный календарь. Цветов немного, но все яркие. Спасибо ему за это!Есенин назвал себя "последним поэтом деревни", а признание обрел у всех, почитай, сословий. Потому что во все времена и на всех широтах новое теснит обжитое старое. И видеть это больно. Я человек городской, но с есенинской обреченной неприязнью смотрю на компьютер.
Он был мастером разлуки, расставания. А ведь жизнь в большой мере и есть растянувшееся на годы и десятилетия прощание понемногу и постепенно со всем и всеми, а после и с нею самой, с жизнью: "До свиданья, друг мой, до свиданья!"
Редкий смешной гордец дерзнет соразмерять себя с лирическим героем Лермонтова или Блока, Баратынского или Ходасевича, а вот с героем Есенина - сколько угодно. Сочувствие усиливается и тихим омутом облика, миловидностью, и биографией сродни самосожжению. Иван-царевич, но "такой же, как вы, пропащий".
Пусть не покажется, что рассуждения мои грешат интеллигентским высокомерием: мол, это все - ширпотреб. Мало кто из обитателей поэтического Олимпа может похвалиться строками такой силы: "И деревья, как всадники, съехались в нашем саду..." или "А месяц будет плыть и плыть, роняя весла по озерам..."
Есенин народен не только за талант - талантливыми поэтами нас не удивишь, а за то, что вернул заурядной жизни привкус драматизма, а значит, и право на самоуважение. Таких услуг люди не забывают.
Более того, он послужил и национальному самоутверждению. Есенин силою таланта и обаянием личности двусмысленные стороны русского темперамента повернул светлой стороной. И там, где одним видится только дикость и рабский разгул, он усмотрел и вольницу молодости, и привлекательную исключительность. Есенин был очередным художником, оставлявшим за Россией особые таинственные права на необщий аршин, широту, быструю езду.
Опасен такой Есенин? Не опаснее многих явлений жизни - от свободы до водки: трудно не впасть в крайность. Держать равновесие вообще не просто, даже на двухколесном велосипеде.
1995 г.
Источник: Вавилон: Современная русская литература.
