См. также: Л.Ошанин Страница автора: стихи, статьи. СТИХИЯ: крупнейший архив русской поэзии

Свое живое (памяти Льва Ошанина)

Александр Бобров

Вот и оборвались земные дороги Льва Ошанина...

Високосный 1996 год нанес свой последний удар русской песне: он умер 31 декабря.

Скорбно и благодарно вспоминаю в заснеженный день, что судьба подарила мне не одну совместную дорогу с Львом Ивановичем. Не одно яркое впечатление от встреч и вечеров, застолий и товарищеских споров. Как ученик по Литинституту, как младший друг и соратник (это не однажды подчеркивал мастер в устных беседах, в надписях на подаренных книгах, в заседаниях оргкомитета Фатьяновских праздников, где я выступал его заместителем) я был всегда восхищен и устыжен тем, насколько распахнут людям и жизни этот седой человек с рокочущим голосом. Поражала его творческая целеустремленность, ожидание удачи, способность слышать призывный свист стрелы-дороги и печальное эхо оборванного пути.

        Эх, дороги, пыль да туман...

Строки великой песни, которую Маршал Жуков назвал одной из трех лучших, на его взгляд, песен о войне, стали как бы девизом всей жизни поэта, камертоном его многозвучного творчества. Человек, создавший ее и другую народную песню "Ехал я из Берлина", мог прямо ответить на вопрос: "Вы воевали?":

        ...Воевал ли я, снятый с учета слепец?
        В шинели без всяких погон и различий
        Я шел по войне из конца в конец.
        Песни мои - права мои птичьи.

Как часто бывает в поэзии, инверсия, подчеркнутая рифмой, вдруг неожиданно преображает устойчивое словосочетание, сообщает ему дополнительный смысл: так ли уж это плохо - пребывать на птичьих правах? Петь неудержимо, в согласии с ожиданием внимающих людей?

Три волны песенного творчества вынесли Ошанина на гребень всенародной известности и любви: первая - война и уже мирная радость жизни, когда появилась "Песня о московских студентах" вторая - период "оттепели", нового ощущения истории и бытия, когда родились "Песня о тревожной молодости" и "Течет Волга" третья - года спокойной, созидательной жизни народа, когда от знаменитых композиторов-соавторов мастер обратился к творчеству молодых и родились "Талая вода", "Мне доверена песня". Четвертый этап творчества, попытку вернуться в нынешнюю проданную и растоптанную песню для народа оборвала смерть.

В последней своей книге, написанной в Америке, изданной лишь с помощью спонсоров (что, конечно, было унизительно для поэта, чьи книги расходились миллионными тиражами), он вдруг убежденно говорит о том, что лучше всего знает: "При всех недостатках и бедах советского общества была у нашего народа одна особенная черта - несмолкающий интерес к искусству, к поэзии, к песне". Куда же в одночасье делась эта черта? - поэт не может ответить. И это объяснимо: он не философ, а - лирик, творец песни:

        Я подслушал в народной душе
        эту песню когда-то
        И, ничем не прикрасив,
        тихонько сказал ей:
        - Лети!
        И за песню солдаты
        встречали меня как солдата
        И враги нас обоих
        старались убить на пути.

То - тщетные старания, ибо песню "не задушишь, не убьешь".

Помню, в армии, куда меня, студента семинара Льва Ивановича, призвали с первого курса Литинститута, я пел под гитару с друзьями "Мы порою писем ждем крылатых" и не знал, что эта песня, кочевавшая по разным сборникам со сноской "слова и музыка народные", - тоже его! Автор более шестидесяти книг любовной лирики, остросюжетных баллад, серьезных пьес и шуточных стихов, лауреат Государственной премии СССР и профессор института, воспитавший более ста профессиональных литераторов, он все-таки более всего известен, как ведется на Руси, своими песнями.

        Учись, бессонная строка,
Твердить свое, свое живое.
А что потом нести с собою,
Пусть разбираются века.

Века, безусловно, разберутся. Но время - неоднородно. Трагический конец ХХ века в нашей стране снова сделал, может быть, самой современной песню "Эх, дороги..." А сердце автора - не выдержало.

Источник: "Завтра".