См. также: З.Гиппиус Страница автора: стихи, статьи. С.Черный Страница автора: стихи, статьи. СТИХИЯ: крупнейший архив русской поэзии

Зинаида Гиппиус. Стихи (Обзор книги)

Саша Черный

(Дневник 1911-1922. Кн-во «Слово». Берлин)

Книга эта не вся открыта глазам читателя,— читателя ищущего, конечно, а не перелистывателя книг. «Дневник» — ведь только для себя, и сложная интимность отдельных страниц ясна, быть может, только автору-поэту, замыкая в слове цепь только им пройденных исканий. Поэтому многие строки и строфы ускользают, прячутся в себя, оставляя чувство неудовлетворенности, точно подслушанные отрывки чьей-то взволнованной речи.

Сам автор в двух чудесных по форме и мысли стихотворениях «Банальностям» и «Свободный стих» словно тоскует по «старым созвучиям», захватанным толпой, по «созвучно-длинным, стройным строфам», связывая не совсем справедливо свободный стих с суетными исканиями молодых поэтов (ведь не «молодыми» же написаны «Псалмы» Давида, «Nordsee» Гейне, стихи Уитмена и Верхарна). Но «банальность» формы — строгая пластика старых созвучий — неотделимо связана с «банальностью» тона и содержания: ясностью, простотой, вскрытой до дна глубиной,— не затемненной мелькающими шарадами намеков, которых, увы, немало в «Дневнике».

Первое крыло книги — лирика до черных дней войны и октября 1917 г. — открывается глубоким, полным зловещих предчувствий стихотворением «У порога»:

        На сердце непонятная тревога,
        Предчувствий непонятный бред.
        Гляжу вперед — и так темна дорога,
        Что, может быть, совсем дороги нет.
        Но словом прикоснуться не умею
        К живущему во мне и тишине.
        Я даже чувствовать его не смею:
        Оно, как сон. Оно, как сон во сне.
        О, непонятная моя тревога!
        Она томительней день ото дня.
        И знаю: скорбь, что ныне у порога,
        Вся эта скорбь — не только для меня!
                                        1913. СПб

Полнозвучны, красочны и неожиданно просты посвященные Бунину и как бы насыщенные им строфы: «Все мое». Второе, созвучное по письму, посвященное тому же поэту стихотворение «Крылатое» затемнено заключительной строфой:

        И средь небес горячих,
        Как золото желты —
        Людей, в зарю летящих,
        Певучие кресты (?).

В цикле «Война», в целом не совсем отвечающем своей зловещей теме, зачумленное дыхание войны нашло сильное и своеобразное отражение в стихотворениях: «Тише!», «Адонаи», «Сегодня на земле» и «Непоправимо».

И если революционный «Юный Март» окрылил поэта, как и многих переживших эти дни, то вторая часть дневника, отмеченная черным крестом, символом смерти (Октябрь 1917 г.), полна горького отрицания, томления распятого духа, тяжелой и бескрылой ненависти.

Бездарная звериная эпопея последних лет, конечно, давно уже антиреволюционна по своему существу, и сама по себе тема эта за пределами лирических откровений. Отсюда и срывы от надежды и любви во что бы то ни стало («Дни», «Знайте», «Качание», «Тишь») к темной проклинающей безнадежности («Пока», «Ночь», «Песня без слов»).

Заключительная часть дневника «Там и здесь» — только едва очерченное преддверие в новый мучительный круг наших дней,— без родины, по эту сторону черты:

        Там — я люблю иль ненавижу,—
        Не понимаю всех равно:
        И лгущих,
        И обманутых,
        И петлю вьющих,
        И петлей стянутых...
        А здесь — я никого не вижу.
        Мне все равны. И все равно.

Но вопреки последней тоске и отчаянью, «Дневник» заканчивается непобедимым упорным призывом к самому себе в стихотворении «Будет»:

        Ничто не сбывается,
                А я верю.
        Везде разрушение,
                А я надеюсь,
        Все обманывают,
                А я люблю...

В этой вере и любви — поэт не одинок. [1922]

Источник: Саша Черный. Собрание сочинений в 5 т. Т.3. Москва: Эллис Лак, 1996.