См. также: А.Полежаев Страница автора: стихи, статьи. СТИХИЯ: крупнейший архив русской поэзии

Трагическая судьба Полежаева

Трагическая судьба Полежаева, как и его поэзия, были хорошо известны современникам. Его стихи распространялись в рукописях, а в 1832 году в Москве, когда сам автор находился в Кавказской действующей армии, вышел из печати сборник его стихотворений.

Полежаев открыл для поэзии новые стороны жизни Москвы, и, прежде всего трагические: его описание тюрьмы, в которой ему довелось сидеть, тюрьмы, находящейся в том месте, где когда-то помещалась типография просветителя Н.И. Новикова, начало собой «тюремную тему» в поэзии русского освободительного движения.

Однажды после увольнения в город Полежаев вернулся в казармы с опозданием и пьяный. Он вступил в пререкания с фельдфебелем. Полежаева посадили на гауптвахту; он не придал значения этому заурядному, незначительному инциденту: «Я — под судом на минуту». Случись подобное с кем-нибудь другим, все, конечно, кончилось бы несколькими днями гауптвахты, но для Полежаева этот незначительный проступок обернулся серьезным делом. Полковое начальство не решилось взять на себя ответственность за определение меры наказания находящемуся под царским надзором Полежаеву и дало ход делу по инстанциям. Полежаева же перевели с гауптвахты в военную тюрьму, находившуюся во дворе Спасских казарм.

        И на огромном том дворе,
        Как будто в яме иль дыре,
        Издавна выдолблено дно,
        Иль гаубтвахта, все равно...
        И дна того на глубине
        Еще другое дно в стене,
        И называется тюрьма;
        В ней сырость мрачная и тьма,
        И проблеск солнечных лучей
        Сквозь окна слабо светит в ней;
        Растреснутый кирпичный свод
        Едва-едва не упадет
        И не обрушится на пол,
        Который снизу, как Эол,
        Тлетворным воздухом несет
        И с самой вечности гниет...

К теме Москвы Полежаев в своих стихотворениях возвращается не однажды.

В конце 1820-х годов, перед отправкой на Кавказ, он пишет стихотворение «Кремлевский сад»:

        Люблю я позднею порой,
        Когда умолкнет гул раскатный
        И шум докучный городской,
        Досуг невинный и приятный
        Под сводом неба провождать;
        Люблю задумчиво питать
        Мои беспечные мечтанья
        Вкруг стен кремлевских вековых,
        Под тенью липок молодых
        И пить весны очарованье
        В ароматических цветах,
        В красе аллей разнообразных,
        В блестящих зеленью кустах.
        Тогда, краса ленивцев праздных,
        Один, не занятый никем,
        Смотря и ничего не видя,
        И, как султан на лавке сидя,
        Я созидаю свой эдем
        В смешных и странных помышленьях...

А в 1833 году, когда Полежаев вернулся с Кавказа, первое его стихотворение тоже было о Москве, это — стихотворение «Иван Великий». Оно двупланово и противоречиво, как и тогдашнее состояние и настроение поэта: он — уже известный поэт и знает цену своему таланту, но в то же время он — бесправный солдат, которому фельдфебель может дать в зубы, которого могут высечь, а между тем сколько совершенно ничтожных людей пользуются правами, которых он лишен; и в таком настроении он, поднявшись на колокольню, смотрит с нее на открывающуюся панораму:

        Люблю в раздумье любопытном
        Взойти с народною толпой
        Под самый купол золотой
        И видеть с жалостью оттуда,
        Что эта гордая Москва,
        Которой добрая молва,
        Всегда дарила имя чуда,—
        Песку и камней только груда.
        Без слов коварных и пустых
        Могу прибавить я, что лица,
        Которых более других
        Ласкает матушка-столица,
        Оттуда видны без очков,
        Поверьте мне, как вереница
        Обыкновенных каплунов...

Но вместе с тем Иван Великий предстает перед ним народным, дорогим и ему символом:

        Опять она, опять Москва!
        Редеет зыбкий пар тумана,
        И засияла голова
        И крест Великого Ивана!
        Вот он — огромный Бриарей,
        Отважно спорящий с громами,
        Но друг народа и царей
        С своими ста колоколами!
        Его набат и тихий звон
        Всегда приятны патриоту...

        ...Люблю его в войне и мире,
        Люблю в обычной простоте
        И в пышной пламенной порфире,
        Во всей волшебной красоте,
        Когда во дни воспоминаний
        Событий древних и живых,
        Среди щитов, огней, блистаний,
        Горит он в радугах цветных!..
        ...Один крестьянин полудикий
        Недаром вымолвил в слезах:

        «Велик Господь на небесах,
        Велик в Москве Иван Великий!..»
        Итак, хвала тебе, хвала,
        Живи, цвети, Иван Кремлевский,
        И, утешая слух московский,
        Гуди во все колокола!..

Источник: Москва в стихах и стихи в Москве.