Lorsque je sens le rezeda,
        je crois d'abord entendre un
        son, puis il me semble voir
        une forme.1

Друг, ты прав: хотя порой,
Достигая бед забвенья,
Мы, в груди стеснив волненья,
Дремлем темною душой,—
Невзначай в мечте воздушной
Отзыв прежнего слетит,
И предмет нам равнодушный
Память сердца воскресит.
Неожиданно, случайно,
Потрясет душевной тайной
Летний вечер, звук, цветок,
Песня, месяц, ручеек,
Ветер, море — и тоскою
Всё опять отравлено;
Как бы молнийной струею
Снова сердце прожжено.

И той тучи мы не знаем,
Вдруг откуда грянул гром,
Лишь томимся и страдаем;
Мрак и ужасы кругом:
Призрак страшный, неотступной
Образует в думе смутной
Холод дружбы, сон любви,
То, с кем радость погребли,
Всё, о чем мы тосковали,
Что любили, потеряли,
Чем был красен божий свет,
Всё, чего для нас уж нет.

Примечания
Петр Федорович Балк-Полев — (ум. в 1849 г.), сановник, дипломат.
1. Lorsque je sens le rezeda, je crois d'abord entendre un son, puis il me semble voir une forme. — Когда я обоняю резеду, мне кажется сначала, что я слышу звук, а затем, что я вижу форму. Обратно

И. И. Козлов. Полное собрание стихотворений.
Ленинград: "Советский писатель", 1960.