Я ухожу от пули,
          делаю отчаянный рывок.
Я снова живой
          на выжженном теле Крыма.
И вырастают
          вместо крыльев тревог
за моей человечьей спиной
          надежды крылья.
Васильками над бруствером,
          уцелевшими от огня,
склонившимися
          над выжившим отделеньем,
жизнь моя довоенная
          разглядывает меня
с удивленьем.
До первой пули я хвастал:
          чего не могу посметь?
До первой пули
          врал я напропалую.
Но свистнула первая пуля,
          кого-то накрыла смерть,
а я приготовился
          пулю встретить вторую.
Ребята, когда нас выплеснет
          из окопа четкий приказ,
не растопчите
          этих цветов в наступленье!
пусть синими их глазами
          глядит и глядит на нас
идущее за нами поколенье.