Глаз к сиянью такому еще не привык...
Зной густой, золотой и тягучий, как мед...
А за домом, в саду,
            пробегает арык,
как живой человек,
         говорит и поет.
Он струится, как будто в ущелье
                            зажат,
меж забором и каменной пестрой стеной.
Распахнется калитка...
Лучи задрожат...
           Засмуглеет рука...
Брызнет звон жестяной.
С мягким бульканьем вглубь окунется кувшин,
И опять тишина.
          Он один ни на миг
не стихает, сбегая с далеких вершин,
торопливый арык,
говорливый арык...
В нем вода холодна и молочно-бела,
и, как лента из шелка, упруга в горсти...
С первой встречи я сердце ему отдала.
Пели птицы в саду:
          "Не спеши, погости".
Счастье ходит со мной по дороге любой...
А покой...
       А покоя не будет нигде.
В час, когда занимался рассвет голубой,
я пришла попрощаться к ханларской воде.