НА РОЖДЕНИЕ МЛАДЕНЦА
Дитя! Понимаешь ты? Вот он, твой мир - златотронная школа,
Расплавленный глобус на вахте, скелеты, и чучела тьмы,
Будь смелым, будь нищим, и жадно сквозь щель бредового раскола
Разлейся в глаза первым встречным и мертвым заройся в умы.
Не тьма за окном подымалась, не время над временем стлалось -
Из мрака растущее тельце несли пеленать в паруса.
Твоя колыбель - целый город и вся мировая усталость.
Твоя колыбель развалилась, - подымем тебя на леса.
Рожденный в годину расплаты,- о тех, кто платил, не печалься,-
Расчет платежами был красен: недаром на вышку ты влез.
Недаром от Волги до Рейна, под легкую музыку вальсов,
Под гром императорских гимнов, под огненный марш марсельез
Матросы, ткачи, рудокопы, шпионы, застрельщики, вестники,
Полки, корпуса Белой Расы друг друга зовут из-за гор,
В содружестве бурь всенародных и в жизни и в смерти ровесники.
Недаром, недаром, недаром меж вами немой договор.
Так слушай смиренно все правды, вещанные в том договоре:
Тебя обступили три века шкафами нечитанных книг,
Ты маленький их барабанщик, векам выбивающий зори;
Весь Космос твой друг огнекосмый, твой верный и равный двойник.
Источник: Прислал читатель
ФУРГОН
Ползет фургон бродячего зверинца.
Грязь, темень, по брезенту дождь звенит.
Возница спит. Во тьме он краше принца,
Богат, удачлив, молод, знаменит.
Жизнь тяжела, в харчевнях кормят скудно,
На мокрых ярмарках голо.
Как вдруг все клетки - настежь, рев, еще секунда...
Он вздрогнет: "Что за черт?", но тьма вокруг.
И вот опять гнилой соломы запах.
Он зорко смотрит в дождевую мглу.
А тьма встает на вывихнутых лапах,
ползет на брюхе сплющенном к нему.
Ей хочется в немых соитьях грызться,
клыками рвать, глотать любой кусок.
И чует каждым мускулом тигрица,
что рядом с ней течет багряный сок.
Пока еще, стремительно играя,
одни сопят, другие ждут свистка,
тогда хватает хлыст и флейту гаер -
он чувствует сквозь сон, что смерть близка.
Седая сила всеми завладела,
седая песня прозвучала здесь -
не кончено еще на белом свете дело
седых чудовищ, чудищ и чудес.
Их призраки, их тени-двойники,
их пращуры, продравшие глаза,
трясут решетки, буйствуют в стихиях,
ни в чем другом не смысля ни аза.
Проснуться, вскрикнуть, но дыханье сперто.
Фургон, как туча, пятится назад...
Сломать бы хлыст, дрянную флейту - к черту,
жить с внуками и подстригать свой сад.
А тот оскал, холодный и колючий,
те жалкие глаза, они - твои.
так не теряй хлыста на всякий случай,
пока не рухнул замертво в крови.
пока тебя не окружила свора,
не бросилась решительно загрызть,
не торопись, жди молча приговора,
вот вся твоя удача, вся корысть.
Ползет фургон, пестро фургон раскрашен,
скрипучий, старый, мешкотный фургон.
Возница спит, сон долог и не страшен.
Нестрашный сон, предсмертный перегон.
Источник: Прислал читатель
* * *
Мы все, лауреаты премий,
Врученных в честь его,
Спокойно шедшие сквозь время,
Которое мертво.
Мы все, его однополчане,
Молчавшие, когда
Росла из нашего молчанья
Народная беда.
Таившиеся друг от друга,
Не спавшие ночей,
Когда из нашего же круга
Он делал палачей...
Мы - сеятели вечных, добрых
Разумных аксиом
За мрак Любянки, сумрак Допров
Ответстьвенность несём.
И пусть нас переметит правнук
Презрением своим
Всех до единого, как равных, -
Мы сраму не таим.
И очевидность этих истин
Воистину проста.
И не мертвец нам ненавистен,
А наша немота.
Источник: Прислал читатель
* * *
Я, сотрапезник общего стола,
Его огнем испепелен до тла,
Отравлен был змеиным ядом,
Я, современник стольких катастроф,
Жил-поживал, а в общем жив-здоров...
Но я состарился с ним рядом.
Нешуточное дело, не пустяк -
Состариться у времени в гостях,
Не жизнь прожить, а десять жизней -
И не уйти от памяти своей,
От горького наследства сыновей
На беспощадной этой тризне.
Источник: Прислал читатель
* * *
Мой век не долог, мой час не краток.
Мой мир не широк, мой дом не тесен.
Так пусть же царствует беспорядок
В нечаянном возникновеньи песен!
Они как молнии в тучах пляшут
И как гнилушки свет источают.
Стихов не пишут, земли не пашут.
Беды не чуют, счастья не чают!
....
Не отопрешь их ключом скрипичным,
не зарифмуешь в четверостишья --
Их певчей скорости не постичь нам!
Так пусть же ветер несет их дальше!
Я сам затесался в их птичью стаю.
Сказал "Прощай" суете и фальши
И век недолгий свой коротаю.
Источник: Прислал читатель
ВСТУПЛЕНИЕ (К ПОЭМЕ-ЦИКЛУ)
1.
Еще вокруг ничто не ясно.
Не начат пир. Не создан мир.
Морской пучиной опоясан
Чуть обозначенный Памир.
Крошится остов динозавра,
Зеленым илом занесен.
Что впереди, что будет завтра?
Когда прервется смутный сон?
Всплывают туши ластоногих
Из юных волн, как валуны,
Лежат на скалах одиноких
И лоснятся в лучах луны.
Земля, нагая и пустая,
Глядит в безмерный водоем.
В земле железо спит, мечтая
О грозном будущем своем.
В ней камни спят, чтобы в соборах
Лечь полукружьем гладких плит.
В селитре спит гремящий порох.
В шумящих соснах мачта спит.
Все бессловесно и безмозгло:
Пучина, берег, облака.
Ничей не слышен дерзкий возглас.
Даль неоглядно далека.
Дымится зной. Века влачатся
И, ненавидя свой покой,
Ждут не дождутся дня и часа,
Чтоб стать историей людской.
2.
Здесь будет Азия. Отхлынет
На запад смуглая орда
И вновь свои кочевья кинет,
Забвеньем прадедов горда.
И в упоительном дыханье
Полыни, в песенке цикад
Потухнет быль о Чингисхане,
Как тухнет вечером закат.
Земли несытая утроба
За костяком сожрет костяк.
Здесь будет юная Европа
Гулять у времени в гостях.
Она придет, огнем багрима,
Под скучный звон колоколов,
Наследье мертвенного Рима
На государства расколов.
Потом взовьется дым косматый
Сквозь черный башенный пролом.
Последний рухнет рыцарь, смятый
Тяжелым мельничным крылом.
...В последнем рыцарском романе
Осел у стойла заревел.
Видна Америка в тумане,
За парусами каравелл.
И - люди верят, что целебен,
Что вечной полон доброты,-
Седой, соленый, пенный гребень
Бьет в европейские порты.
до 1958
Источник: Прислал читатель
