| все об авторе | майков.поэзия :: по году :: по названию/первой строке |
|
стихия |
|
Аполлон Майков | |||
|
||||
|
||||
|
|
|
|
| Примечание: Потому что эти произведения взяты из других источников, я не ручаюсь за их достоверность. Выверенные тексты находятся на заглавной странице автора. | ||
|
СТАРЫЕ ЗНАКОМЫЕ/На тему одной немецкой песни/ С шумом и топотом пляшет в лугу молодежь В лад под визгливые скрипки. Вдруг понеслась одна пара вперед, из толпы Вынырнув, словно две рыбки. Точно плывут они, тихо колышась и в такт, Мерно, как волны морские - Но - усмехаются, глядя друг другу в глаза... Ведает Бог, кто такие! "Вы, - говорит кавалеру она, - здесь чужой?.. Белый на шляпе цветочек - Только ведь в самой морской глубине он растет... Как ни рядитесь, дружочек, Вас я узнала - по остреньким щучьим зубкам Тотчас же, с первого взгляда! Вы - Водяной, и красотку сманить за собой В терем хрустальный вам надо." Он отвечает: "Сударыня, - ух! как блестят Ваши зеленые глазки! Ручки - как холодны!.. Если ж обнимут - то смерть, Верная смерть ваши ласки! Вас я по первому книксену тотчас признал... Так что... секрет неуместен... Вы ведь - Русалка, сударыня... Промысел наш Значит, друг другу известен..." Ловко, изящно, от смеха же еле держась, Легкие оба такие, Плавают, в медленном вальсе колышась, они Мерно, как волны морские. Кончился танец - они расстаются, как все - Он - с грациозным поклоном, Книксен глубокий - она, - все как люди, давно С лучшим знакомые тоном.1889 (Перевод стих.Источник: Прислал читатель
* * *(Подражания древним: Сафо) Зачем венком из листьев лавра Себе чело я обвила И лиру миртом убрала?.. Так! мне оракул Эпидавра Предрек недаром чашу мук: Ты мне неверен, милый друг! Ты очарован новой страстью У ног красавицы другой. Но овладеть она тобой, Скажи, какой умела властью? Ничто, ни мысль, ни чувство, в ней Границ холодных не преступит: Она бессмысленных очей Не озарит огнем страстей И вдруг стыдливо не потупит; Не может локонов убрать Небрежно, но уловкой тайной, Ни по плечам как бы случайно Широко ризы разметать.1841Источник: Прислал читатель
* * *(Подражания древним: Сафо) Звезда божественной Киприды! Люблю я ранний твой восход В часы, как ночь своей хламидой Восток туманный обовьет. Твоя блестящая лампада Трапезы наши золотит, Где Вакх, в венце из винограда И тигра кожею покрыт, С кипящей чашей председает. Ты мир вселяешь средь дубров, Где нимфа робко пробегает, За ней влюбленный бог лесов. Твой луч дрожащий вызывает Гимн Филомелы над ручьем. Милей в сиянии твоем Любви мечтательность и нежность, И взором отраженный взор, Одежды легкая небрежность И полускромный разговор.1841Источник: Прислал читатель
* * *(Подражания древним: Анакреон) Пусть гордится старый дед Внуков резвою семьею, Витязь - пленников толпою И трофеями побед; Красота морей зыбучих - Паруса судов летучих; Честь народов - мудрый круг Патриархов в блеске власти; Для меня ж милей, мой друг, В пору бури и ненастий В теплой хижине очаг, Пня дубового отрубок Да в руках тяжелый кубок, В кубке хмель и хмель в речах.1843Источник: Прислал читатель
ТУЛЛУТы счастлив, Тулл, сидя безмолвно Под сельским портиком своим За чашей греческою, полной Лесбийским соком золотым. Ты взором следуешь спокойно За бегом лодок по реке, Пловцов внимая песни стройной, Ловя их парус вдалеке Или любуясь важным ходом Влекомых вервями судов, И на приветствия пловцов Главой киваешь мимоходом. Но, друг мой, Пафоса жрецу, Мне не вкусить тех наслаждений! Зато, когда на ложе лени, Склонясь ко мне, лицом к лицу, Задремлет Цинтия; когда я В ее запутаю власах Свои персты, в тиши внимая Сквозьсонный лепет на устах И ей любуясь,- что Пактолы Златая россыпь для меня, Всемирный скиптр, венец тяжелый И бармы пышные царя!1841Источник: Прислал читатель
ЦИНТИИО Цинтия! вдали от друга своего, Когда взираешь ты на волны голубые, Обнявшие брега Неаполя златые, И пальмы, и холмы, и портики его, Ко мне ль летят твои игривые мечтанья? Меня ли ищет взор на этих челноках, Мелькающих вдали на белых парусах? Всё та же ль ты, как в час последнего свиданья? Быть может... страшная мечта!.. перед тобой Иной на гимн любви кифары строй наладил... Ты улыбаешься... а дерзкою рукой Он имя Цинтии в стихах моих изгладил... Быть может, на брегу зелено-теплых вод, Под тенью маслины, густым плющом увитой, Доверчиво ему внимаешь ты - и вот Моя любовь и я - тобою всё забыто!.. Прочь! прочь, коварный сон! рассейся ты как дым! Иль лучше ты яви мне Цинтию младую, Как бродит, грустная, над озером лесным И, в легком челноке, равнину водяную Браздя веслом, собой любуется в водах, Теряя розаны в взволнованных струях; Иль в полдень у ручья, за рощею зеленой, Одежды сбросивши на бархат луговой, Спускается в ручей робеющей ногой, Невольным визгом вдруг долину оглашает И, воды расплеснув, как лебедь выплывает.1841Источник: Прислал читатель
* * *(Подражания древним: Гораций) Скажи мне: чей челнок к скале сей приплывает? Кто этот юноша, в венке из алых роз, Укрыв свой челн в кустах, взбегает на утес И в гроте на скале тебя он обнимает?.. Как счастлив он!.. Любовь в очах его горит!.. Но он, неопытный, не знает, как неверно То море! как оно обманчиво блестит, Подобно женщине, темно и лицемерно! Твоя златая речь - крыло его ладьи. Он думает найти любовь и наслажденье, Но, боже мой! он бурь не слышит приближенья, Свирепых моря бурь и страшных бурь любви! Но мне уж этих гроз не страшно дуновенье: Я вышел на берег, во храм, богам своим Гирлянды возложил на жертвенник спасенья И ризы влажные развесил перед ним,1841Источник: Прислал читатель
* * *(Подражания древним: Гораций) Легче лани юной ты Убегаешь предо мною. Залепечут ли листы, Ветерок ли над водою Пробежит, или в кустах Слышен ящерицы шорох - Уж ее объемлет страх, Гнутся ноги, огнь во взорах. Но я жду, что на бегу Ты оглянешься к врагу, И замедлишь шаг, и рядом Вдруг очутишься со мной, Страх забыв, потупясь взглядом, Мне внимая всей душой!1841Источник: Прислал читатель
* * *Если ты хочешь прожить безмятежно, безбурно, Горечи жизни не зная, до старости поздней,- Друга себе не ищи и ничьим не зови себя другом: Меньше ты радостей вкусишь, меньше и горя!1842Источник: Прислал читатель
ПОСЛАНИЕ С ПОНТАЗдорово, добрый друг! здорово, консул новый! Я знаю,- в пурпуре, и с консульским жезлом, И в сонме ликторов, покинул ты свой дом И в храм Юпитера течешь теперь, готовый Пролить пред алтарем дымящуюся кровь... Уверен, что купил народную любовь, Взираешь ты, как чернь бросается толпами На жареных быков с злачеными рогами... Но если вдруг тебе твой раб письмо вручит, Начертанное здесь изгнанника рукою,- Как встретишь ты его? Чем взор твой заблестит? Кивнешь ли вестнику приветно головою Иль кинешь гневный взор дрожащему рабу? Что б ни было! ты всё стоишь передо мною Как прежний добрый друг... и я кляну судьбу, Стократ ее кляну, что разлучен с тобою, Что нет на торжестве твоем моих даров; Что мне не суждено с сверкающим фалерном Подняться со скамьи и голосом неверным - От чувства полноты - прочесть тебе стихов! Увы! мне самый стих латинский изменяет! Уж мысль моя двойной одеждой щеголяет... Уже Авзонии блестящие цветы Бледнеют предо мной, а мирная долина, Пустынные брега шумящего Эвксина Да быта скифского суровые черты Мне кажутся венцом высокой красоты!.. А песни дикарей!.. Меж скифов, в их пустыне, Я сам стал полускиф. Поверишь ли, я ныне Их диким языком владею как своим! Я приучил его к себе, как зверя. Им Я властвую: в ярмо он выю преклоняет, Я правлю, и на Пинд как вихорь он взлетает... Пойми меня, мой друг! пойми: мой грубый стих Не втуне уж звучит среди пустынь нагих, А принят, повторен и понят человеком! И скифы дикие, подобно древним грекам, С улыбкою зовут меня своим певцом! Поэму я сложил их варварским стихом; Для них впервые я воспел величье Рима И всё, с чем мысль моя вовек неразлучима... О дивном Августе звучала песнь моя... Я пел Германика, им Друза славил я; Я пел, как, победив батавов и тевтонов, Они вступали в Рим, и пленные цари, Окованные, шли средь римских легионов, И сыпались цветы, дымились алтари, И Август их встречал, подобный полубогу, И слезы лил тайком на праздничную тогу... Еще не кончил я, а эти дикари Сверкали взорами, колчаны потрясали И, изумленные, в восторге повторяли: "Ты славишь Августа - зачем же ты не с ним?" То скифы говорят,- а вот семь лет уж ныне, Как, всеми позабыт, томлюся я в пустыне...1842, 1857Источник: Прислал читатель
ЭПИКУРЕЙСКИЕ ПЕСНИ1 Мирта Киприды мне дай! Что мне гирлянды цветные? Миртом любви увенчай, Юноша, кудри златые! Мирта зеленой лозой Старцу венчавшись, отрадно Пить под беседкой густой, Крытой лозой виноградной. 2 Блестит чертог; горит елей; Ясмин и мирт благоухает; Фонтан, шумя, между огней Златыми брызгами играет. Греми, волшебный гимн пиров! Несите, юноши, плодов, И роз, и листьев винограда: Венчайте нас! Что в жизни нам? Мы в жертву суждены богам ужасным ада, А жертва пышная в богатствах вертограда - Угоднее богам! Настанет час - воззрим сурово Мы на гремящий жизни пир, Как сей скелет белоголовый, Беглец могил! На звуки флейт и лир Он безответен, гость гробовый! Но он ведь пел, и он любил, И богу гроздий он служил... О други! сыпьте роз Горациева сада По сим белеющим костям И свежей кистью винограда Венчайте череп - этот храм, Чертог покинутый и сирый, Где обитал животворящий дух Во дни, когда кифара с звонкой лирой Его пленяли чуткий слух, И пил он роз благоуханье, Любил кристалл амфоры золотой, И дев горячие лобзанья, И трепет груди молодой! 3 Остроумица, плясунья, Неумолчная болтунья, Жизнь, душа моих пиров, Ты, мой маленький философ, Пристыжаешь мудрецов Разрешеньем их вопросов, Пытки мудрых их голов! И твержу я за тобою: Смертный! с жизнию земною Ты не много рассуждай! Раньше чар ее приманку И смелее разгадай! Ты поймай ее, вакханку, И из рук не выпускай! Пусть, капризная, вертится, И царапает, и злится, Ты покров с нее сорви, Мни гирлянды, плющ и розы, В миг всю жизнь переживи, Счастье, клятвы, ласки, слезы, Всё безумие любви! Те, которые узнали В жизни бури вакханалий,- Нет уж новости им в ней! О, людская бестолковость! Смертный! знай, что в жизни сей Для тебя одна лишь новость: Смерть - и тайный мир теней.1840-1850Примечания
Эти три стихотворения, которые я назвал «Эпикурейскими песнями», назначались в поэму «Три смерти», как бы сочинение Лукана; но одно за другим забраковывались.Источник: Прислал читатель
ЕВРЕЙСКИЕ ПЕСНИТоржествен, светел и румян Рождался день под небесами; Белел в долине вражий стан Остроконечными шатрами. В уныньи горьком и слезах, Я, пленник в стане сем великом, Лежал один на камне диком, Во власянице и в цепях. Напрасно под покровом ночи Я звал к себе приветный сон; Напрасно сумрачные очи Искали древний наш Сион... Увы! над брегом Иордана Померкло солнце прежних дней; Как лес таинственный Ливана, Храм без молитв и без огней. Не слышно лютен вдохновенных, Замолк тимпанов яркий звук, Порвались струны лир священных - Настало время слез и мук! Но ты, господь, в завет с отцами Ты рек: "Не кину свой народ! Кто сеет горькими слезами, Тот жатву радости сберет". Когда ж, на вопль сынов унылых, Сзовешь ко бранным знаменам Оружеборцев молньекрылых На месть неистовым врагам? Когда с главы своей усталой Израиль пепел отряхнет, И зазвенят его кимвалы, И с звоном арф он воспоет? 2 (К картине "Введение во храм") Колыбель моя качалась У Сиона, и над ней Пальма божия склонялась Темной купою ветвей; Белых лилий Идумеи Снежный венчик цвел кругом, Белый голубь Иудеи Реял ласковым крылом. Отчего ж порой грущу я? Что готовит мне судьба? Всё смиренно, всё приму я, Как господняя раба!<1838-1840>Источник: Прислал читатель
* * *Зачем средь общего волнения и шума Меня гнетет одна мучительная дума? Зачем не радуюсь при общих кликах я? Иль мира торжество не праздник для меня?.. Блажен, кто сохранил еще знаменованье Обычаев отцов, их темного преданья, Ответствовал слезой на пение псалма; Кто, волей оторвав сомнения ума, Святую Библию читает с умиленьем, И, вняв церковный звон, в ночи, с благоговеньем, С молитвою зажег пред образом святым Свечу заветную, и плакал перед ним.28 марта 1841Источник: Прислал читатель
МРАМОРНЫЙ ФАВНБродил я в глубине запущенного сада. Гас красный блеск зари. Деревья без листов Стояли черные. Осенняя прохлада Дышала в воздухе. Случайно меж кустов Открыл я статую: то фавн был, прежде белый, Теперь в сору, в пыли, во мху, позеленелый. Умильно из ветвей глядел он, а оне, Качаясь по ветру, в лицо его хлестали И мраморного пня подножие скрывали. Вкруг липы древние теснились, в глубине Иные статуи из-за дерев мелькали; Но мне была видна, обнятая кустом, Одна лишь голова с смеющимся лицом. Я долго идолом забытым любовался, И он мне из кустов лукаво улыбался. Мне стало жаль его. "Ты некогда был бог, Цинический кумир! Тебе, при флейте звонкой, Бывало, человек костер священный жег, На камне закалал с молитвою ягненка И кровью орошал тебя... О, расскажи: Что, жаль тебе тех дней? Как ты расстался с властью, Развенчанный? Тогда - бывали ближе ль к счастью Младые племена? Иль это умной лжи Несбытный вымысел - их мир и наслажденья? Иль век одни и те ж земные поколенья? Ты улыбаешься?.. Потом была пора, Ты был свидетелем роскошного двора; Тебя в развалинах как чудо отыскали, Тебе разбили сад; вокруг тебя собрали Тритонов и наяд, афинских мудрецов, И римских цезарей, и греческих богов; А всё смеялся ты, умильно осклабляясь... Ты видел бальный блеск. По саду разливаясь, Гремела музыка. В аллее темной сей Чета любовников скрывалась от гостей: Ты был свидетелем их тайного свиданья, Ты видел ласки их, ты слышал их лобзанья... Скажи мне: долго ли хранились клятвы их Ненарушимыми? любовь в сердцах у них Горела вечно ли, и долее ль, чем имя И уверенья их, на мраморе твоем Напечатленные и... смытые дождем? Иль, может быть, опять под липами твоими Являлися они, условившись с другими? И твой лукавый смех из-за густых ветвей С любви их не сорвал предательскую маску, Не бросил им в лицо стыда живую краску? . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Так, молча, взором я статую вопрошал, А циник мраморный язвительно смеялся.1841Источник: Прислал читатель
ПРИЗВАНИЕШумя, на полных парусах, Как на распущенных крылах, Летел корабль, бесстрашно споря С волнами девственного моря. Казалось, чуждо было им Досель неведомое бремя; Спокойно венчанное темя Они склоняли перед ним. Был вечер. Палуба безмолвна: Один пловец в плаще стоял И взор на запад устремлял, Где вечер гас, краснели волны. Он видит - слева, между вод, Громады скал. Их очерк странный Ему знаком. В выси туманной Из-за утесов восстает Немая конная статуя, Одета броней, со щитом, И гордо каменным перстом Ему на запад указуя. Корабль летел, за водный склон Зеленый остров погружался, Тонули скалы,- только он, Недвижный всадник, оставался, На дальний запад обращен. И понял странствователь света Сокрытый смысл скалы немой: То божий перст! не столп запрета!.. Вперед! за гаснущей зарей! Ни безграничность синей дали, Ни яд, ни ропота гроза, Ни глубь, ни в гневе небеса Его полет не устрашали. Он плыл... И скоро, будто дым, Под небом вечера златым Открылись очерки утесов, Под сенью пальм, в венце кокосов. И пали ниц пловцы пред ним, Познав в нем божьего пророка... Что ж думал он, пловец высокий, Когда на землю он взирал, Молился и рукою смелой, Во имя мудрой Изабеллы, Кортесов знамя водружал? Блажен, кто понял с колыбели Свое призванье в жизни сей И смело шел между зыбей К пределу избранный цели; Кто к ней всегда руководим Единой мыслью неизменной, Как Генуэзец, вдохновенный Гранитным всадником своим!4 апреля 1841Источник: Прислал читатель
|
|
СТИХИЯ: Лучшая поэзия © 1996-2006
Вопросы и комментарии? Пишите