УТРО
Свежеет смятая подушка.
Лежу, не открывая глаз,
А деревянная кукушка
Прокуковала восемь раз.
Косым лучем у двери зала,
Пылясь, ложится ранний день.
Натягиваю одеяло-
Такая солнечная лень!
Да как уснешь! Навстречу блеску
Ресницы тянутся давно,
И ситцевую занавеску
Колышет свежее окно.
Источник: Прислал читатель
ЗИМА
Воскресенье пахло снегом
И оттаявшею елкой.
Строго встал на косогоре
Желтый Павловский дворец.
Хорошо скрипели лыжи,
Круто падал холм пушистый.
Сразу дрогнувшее сердце
Захлестнуло холодком.
Синей пылью режет щеки.
Справа мостик, слева прорубь.
Снежный камень Камерона
Выскользнул из синевы.
Поворот - и встречный берег.
Я перевожу дыханье.
Сольвейг! Тает это имя
Льдинкою на языке.
Сольвейг! Сольвейг! В карий омут
Опрокинуты созвездья.
По сосне скользнула белка.
Где-то ухнул паровоз...
Воскресенье пахло снегом,
Низкой комнатой и печью.
Не оно ль по половицам
В мягких валенках прошло?
Я люблю в углу прихожей
Просыхающие лыжи,
Шорох всыпанного чая,
Пар, летящий в потолок.
Я люблю на спинке кресла
Мягко вскинутые руки,
Уголек в зрачке янтарном,
Отсвет скользкого чулка.
Бьют часы. Синеют стекла.
Кот вытягивает спину.
Из руки скользнула книга,
В печке гаснет уголек.
Наклоняясь низко, Сольвейг
Говорит: "Спокойной ночи!"
На дворе мороз. В окошко
Смотрит русская луна.
Источник: Прислал читатель
МОИ САДЫ
Мой первый сад, где в голубом апреле
Взыскательным мечтателем я рос,
Расставлен был по прихоти Растрелли
Среди руин, каскадов и стрекоз.
Чертеж забав и формула привычек,
Рассудка друг, он научил меня
Иронии кукушьих перекличек
И сдержанности мысли и огня.
И нашей северной белесой ночью,
Когда висел, как шар стеклянный, мир,
Я с музами беседовал воочью,
И строгий мне завещан был empire.
Источник: Прислал читатель
ПЕРЕЛЕСКИ
Поедем в пушкинские парки
К едва проснувшимся прудам,
Туда, где бродит свет неяркий
По непросохшим берегам,
Поедем в гости к перелескам,
К весенней зелени сквозной,
К лепным Растрелли арабескам,
Чуть тронутым голубизной.
Жгут листья в липовой аллее,
И седоватый терпкий дым,
Между деревьями синея,
Плывет по травам молодым.
Вся эта горечь увяданья,
Сливаясь с запахом весны,
Зовет на светлое свиданье
Давно растаявшие сны.
Им не раскрыться в свежем блеске,
Как много лет тому назад,
Но голубеют перелески
Вдоль тех же парковых оград.
И у подножья гордых статуй,
Что смотрят в сонный водоем,
Мы травянистый, горьковатый,
Сырой и свежий запах пьем...
Источник: Прислал читатель
* * *
Поздней осенью с шелестом сада
Он не в силах тоски превозмочь.
В золотистом дожде листопада
Задыхается смуглая ночь.
В золотистом дожде листопада,
Пробежав у чугунных оград,
Улыбнулась кому-то дриада,
И задетые ветки дрожат.
Вот кленовые листья в охапку
Собрала на ступенях дворца,
Вот сломила еловую лапку
И гирлянды плетет без конца.
К ней он тянет просящие руки,
Но она, расплываясь, как тень,
С мимолетной улыбкой разлуки
Со ступени скользит на ступень.
Вдоль безмолвных озябнувших статуй,
Погруженных в осенние сны,
Ускользает стопою крылатой
В мутный сумрак до новой весны.
Осыпаются листья не скоро,
Бродят сумерки в чаще кустов,
Остывают ночные озера
Царскосельских пустынных садов.
И, лететь уже сердцем не смея
Вслед за той, что светла и легка,
Все глядит он сквозь арку Лицея
На бегущие вдаль облака.
Источник: Прислал читатель
ПЕРВАЯ ЖЕЛЕЗНАЯ ДОРОГА
"Расскажите, деда! Слышал много,
А не знал, какой она была,
Первая железная дорога
С Питера до Царского Села?"
"Правда, внучек, - первая в России...
Только поначалу не для нас.
Помню, дед мой в годы молодые
Видел это чудо - и не раз.
В страхе были от него старушки,
Но весьма одобрил высший свет.
(Жаль, что Александр Сергеич Пушкин
Так и не успел купить билет!)
На платформы ставили коляски,
Отпрягая рослых лошадей,
И по рельсам, без толчков и тряски,
Мчался поезд - кошки не быстрей.
Все дышали копотью угарной
И чихали истово, до слез.
Впереди с трубою самоварной
Сыпал искры низкий паровоз.
Мужики смотрели вслед, суровы,
Думали: никак, пришла беда!
Разбегались в ужасе коровы,
Куры разлетались кто куда.
Подавило и людей немало...
Все же поезд, шептунам назло,
То ль за час, а то ль за два, бывало,
Приплетался в Царское Село.
Но не все для этого веселья
Забывали дом свой и дела.
Бабушка Арсеньева с Мишеля
Клятву нерушимую взяла,
Чтобы на проклятую машину
Не садился, модою прельстясь,-
Пусть уж там себе ломает спину
Щеголь, расфуфыренный, что князь!
И, опередив давно вагоны,
Скоростью приятелей дразня,
Лермонтов вдоль насыпи зеленой
Горячил гусарского коня.
Так и шло. С опаской, понемногу
Это чудо каждый испытал.
Чтоб прославить новую дорогу,
В Павловске построили "Вокс-зал".
Каждый вечер завитой маэстро
От заката до ночной звезды
Потрясал неистовством оркестра
Павловские липы и пруды.
Пестрой публикой шумел кургауз,
Властвовала Мода здесь сама.
Приезжал из Вены Иоганн Штраус.
Вальсами сводивший всех с ума.
Проводили вечер некороткий
Здесь, шурша листочками программ,
Офицеры, щеголи, кокотки,
Цветники великосветских дам.
А народ садился по подводам
Иль пешочком брел в те вечера
К пулковским зеленым огородам,
К кузминским избушкам вдоль бугра.
И, минуя пыльную заставу,
Пропуская поезд, каждый раз
Крыл чертями барскую забаву:
"Будет ли чугунка и для нас?"
Источник: Прислал читатель
МУЗЫКА В ПАВЛОВСКЕ
Оранжерейная ли роза
В окне кареты и лакей,
Или одышка паровоза
Над влажным гравием аллей,
Густое, свежее пыланье
Дубов и окон на закат,
Или игла воспоминанья,
Пруды и стылый листопад -
Не знаю... Шипром и сиренью
По сердцу холод пробежал,
И я вхожу воскресшей тенью
В старинный Павловский вокзал.
Вновь гимназист, смущен и кроток,
Иду смущенно по рядам
Средь генеральш, актрис, кокоток
И институтских классных дам.
У входа фраки и мундиры,
Билеты рвут кондуктора,
Волочат саблю кирасиры,
Вербеной веют веера.
Духов доносится дыханье,
Летит позвякиванье шпор,
И музыка по расписанью
Ведет негромкий разговор.
Как передышка от парадов,
Как заглушенный вальсом страх,
Тупое скрещиванье взглядов
И рядом с Бахом - Оффенбах.
Лицеем занят левый сектор,
Правей гусары, "свет", а там
Средь бальных платьев мой директор,
Меланхоличен, сух и прям.
Он на поклон роняет веки
И, на шнурке качнув лорнет,
Следит за облаком на треке
Под романтический септет.
Аплодисменты. Разговора
Неспешный гул. Сдвиганье мест.
И вновь три такта дирижера,
Насторожившийся оркестр.
Все ждут. Запела окарина,
Гудят смычки. Удар упал,
И в медном грохоте лавина
Со сводов рушится на зал.
В дожде, в сверкающей лазури,
В мельканье дьявольском локтей,
В прорывах грома, в свисте бури
Весь блеск, весь ужас этих дней!
О флейты Шуберта! С откоса
Сквозь трубы и виолончель
Летите в мельничьи колеса,
Где лунно плещется форель,
Взрывайте, веселы и живы,
Мир зла, обмана и измен,
Стучите, как речитативы
Под кастаньетами Кармен!
В надрывном голосе фагота
И в струнном бешенстве смычков
Предчувствие водоворота,
Размыва, оползня веков.
И нет плотины, нет спасенья
От музыки. Останови,
Когда ты можешь, наводненье
И грохот гибели в крови!
Уже летают паутинки,
И осень века вплетена
В мигрень Шопена, голос Глинки,
В татарщину Бородина.
Уже летит по ветру роза,
И ниже клонятся весы,
А дымный отклик паровоза
Вступает в Баховы басы.
Источник: Прислал читатель
ПОЛНОЛУНИЕ
Мне не спится под луной морозной...
Ты скажи, куда мне сердце деть?
Ведь в такую ночь еще не поздно
На десяток лет помолодеть.
Как сейчас, я вижу этот сонный,
Занесенный снегом городок -
Со звездой мерцающей, зеленой,
С тропкою, скользящей из-под ног.
Сумерки клубились, чуть синея
Меж деревьев черных, и одно
В молчаливом доме у Лицея
Золотилось узкое окно.
Шелестели легкие полозья,
Парк бежал навстречу, вечер гас,
И с берез свисающие гроздья
Острой пылью осыпали нас.
А сквозь сумрак, сквозь поземок колкий
В парке за решеткой у пруда
Проходили сумрачные елки
И дрожала зябкая звезда.
Это было снежное начало
Многих сердцу памятных недель,
Нас с тобой кружила и качала
Пушкинская легкая метель...
Все, что загадали, то и сбылось.
Не померкнет пламя той зимы,
И в глазах у дочки отразилась
Та звезда, которой жили мы.
Источник: Прислал читатель
ГОРОД ПУШКИНА
Нет, не мог он остаться в былом!
Неподвластный обычным законам,
Бывший некогда Царским Селом,
Стал он царственных муз пантеоном.
Видел город сквозь грохот и тьму
Над собой раскаленное небо,
Вражьей злобой прошло по нему
Беспощадное пламя Эреба.
Но над пеплом есть праведный суд,
И ничто не уходит в забвенье.
Музы, в свой возвращаясь приют,
За собою ведут поколенья.
Сколько струн, незабвенных имен
Слышно осенью в воздухе мглистом,
Где склоняются липы сквозь сон
Над бессмертным своим лицеистом!
К белым статуям, в сумрак аллей,
Как в Элизиум древних видений,
Вновь на берег эпохи своей
Возвращаются легкие тени.
На любимой скамье у пруда
Смотрит Анненский в сад опушенный,
Где дрожит одиноко звезда
Над дворцом и Кагульской колонной.
А старинных элегий печаль
Лечит статуй осенние раны,
И бросает Ахматова шаль
На продрогшие плечи Дианы.
Юность Пушкина, юность твоя
Повторяет свирели напевы,
И кастальская льется струя
Из кувшина у бронзовой девы.
Источник: Прислал читатель
ПАВЛОВСКИЙ ДВОРЕЦ
Там, где теперь пронзают полдня стрелы
Старинных лип торжественный венец,
В морозной мгле, в холмах равнины белой
Я видел этот остов обгорелый,
Провалами зияющий дворец.
Тогда над ним зловещий ворон каркал,
Поземка проползала в круглый зал.
Он, словно развалившаяся барка,
Средь кирпичей и голых сучьев парка
Каким-то черным призраком стоял.
Прошли года... Глазам своим не веря,
Пересекаю пышный Cour d'Honner.
Возвращены все давние потери:
Гирлянды, раззолоченные двери,
Карнизы, бронза статуй, шелк портьер.
Скольжу по глянцу светлого паркета
В прохладном полумраке анфилад,
В сиянье бронзы, золота и света
Из зала в зал, где свежей кроной лета
Глядится в окна возрожденный сад.
Веленьем непреклонного закона
Творцами позолоты и резца
Возвращено искусство Камерона
Народу, победителю тевтона,
Законному владетелю дворца.
Глядят из рам надменные персоны,
Роброны дам и парики вельмож
На новой жизни гул неугомонный,
Когда сквозь этот зал круглоколонный
Экскурсией проходит молодежь.
АПУХТИН * В ЦАРСКОМ СЕЛЕ
Апухтин в Царском селе
Поэт был и брюзга, и недотрога,
Но, может быть, любил бродить и он
У пышного Фелицына чертога
Вдоль тонких ионических колонн.
Толстяк и острослов, для моциона
Гуляя ежедневно вдоль пруда,
Он одобрял затеи Камерона,
"Переттой" любовался иногда.
Была меланхолической аллея,
Шуршащая последнею листвой,
Чуть задыхаясь, шел он вдоль Лицея,
Задумчив, с обнаженной головой.
И там, на даче, возле самовара,
В подушках пестрой холостой софы
Сплетала звон цыганская гитара
С ручьистым пеньем пушкинской строфы.
Морозное дыхание заката
Ложилось на балконное стекло,
И в сырости годов восьмидесятых
Роняло листья Царское Село.
* См. Апухтин
Источник: Прислал читатель
ПАМЯТИ АННЫ АХМАТОВОЙ *
Не ради осененной славой даты
В тенистых парках Царского Села,
Сквозь листопад на этот холм покатый
Она стопою легкою прошла.
Ей полюбились светлые каскады,
Прохладный сумрак вековых аллей
И озеро, где плещутся наяды,
И бронзовый мечтатель, и Лицей.
Привычным стало ей камен соседство,
Осенних лип и облаков пожар...
Здесь Иннокентий Анненский в наследство
Ей передал бессмертных песен дар.
Был шум листвы, как памятные строфы,
И ветром счастья наполнялась грудь.
О, если б только знать, какой Голгофы
Был предназначен ей кремнистый путь!
Испить до дна яд славы и изгнанья,
Соединить веленьем вещих струн
Любви и скорби страстное дыханье
С пророчествами птицы Гамаюн.
Изведать плен неугасимой жажды,
Сгорать в томленье духа как свеча,
И слишком дорого платить за каждый
Живой глоток кастальского ключа!
Там, за Коцитом, сумраком одета,
Она хранит горчайших губ изгиб.
Из памяти ее не смыла Лета
Чуть слышный шелест царскосельских лип.
Ей все еще скользить бесплотной тенью
В тумане у овального пруда,
Дышать невозвратимою сиренью,
Когда едва прорезалась звезда.
И, стройная, под траурною тканью,
Средь белых статуй, навсегда жива,
Она стоит как скорби изваянье -
Поэзии безмолвная вдова.
* См. Ахматова
Источник: Прислал читатель
* * *
Толкнул в плечо, сказал: "Пора!
Бери с собой немного" -
И я сломал свое вчера,
Как спичку или ноготь.
Да, я сломал, я знаю сам,
Что так верней - до боли -
Антоновкою пополам,
Суком березы в поле.
Крутой падун да хвойный край
Пылают по почину.
Одну себе, а им отдай
Другую половину.
"Эх, яблочко,
Куды котишься?
Завертело падуном -
Д не воротишься..."
Захлопни дверь! Заря в лицо -
Качнешься от удара.
На то и жизнь - товар лицом -
Ну чем ты ей не пара?
Как хочешь яблоко зови,
Да только нет другого.
Не для того ль и соль в крови,
Чтоб оседать на слово?
"Эх, яблочко!..."1924
Источник: Прислал читатель
* * *
Ну как же я тебя найду?
Ведь мир не так уж прост.
Найди единую звезду
Средь миллиона звезд!
Для взора все они равны,
Но есть средь них одна,
Ровесница моей весны,
Прозрачная до дна.
Что свет чужой, чужая тьма,
Когда к ней нет пути...
Вот если бы она сама
Могла меня найти!
Пускай подаст мне тайный знак,
Поможет отгадать.
Тогда б я мог сквозь этот мрак
Ее сестрой назвать.
Среди бесчисленных светил
Мы, путь свершая свой,
Вошли б в круженье вечных сил
Звездой, двойной звездой!
Источник: Прислал читатель
ЗВЕЗДА
...Да, расточая сердца пыл,
В скитаньях жизнь свою губя,
Из всех я звезд одну любил...
Одну тебя, одну тебя.
И в час, когда не стало сил,
О всем утраченном скорбя,
Сесть к изголовью попросил
Одну тебя, одну тебя!
Я тенью стал, я все забыл,
Земное небо разлюбя,
Но я зову среди светил
Одну тебя, одну тебя.
Источник: Прислал читатель
* * *
Пока живу, пока дышу,
Иного счастья не прошу.
Все уходящее, живое
Теперь ценнее стало вдвое.
Не надышаться, говорят,
На перекрестках расставанья,
Но и последний этот взгляд
Мне дарит радость обладанья.
Источник: Прислал читатель
* * *
Чередуются радость и горе,-
Не одним ты мгновением жив...
Если души похожи на море,
Есть у них свой прилив и отлив.
От порыва ветров, от тумана
Мы порою уйти не вольны,
Но и в трепете жизни нежданно
К нам доходит волна тишины.
Сквозь дневные тревоги и шумы
Нас все глубже уносит на дно,
Где еще не разгаданной думы,
Может быть, затаилось зерно.
Прорастет оно - время настанет,
Есть всему предназначенный срок.
Для чего ж ты торопишь заране
Набирающий силы росток?
Пусть созревшая мысль без опаски
Прямо выйдет на свет и простор,
Облаченная в звуки и краски,
В бытия многоцветный узор.
Источник: Прислал читатель
* * *
Все бело под пеленою сна,
Снег идет... Какая тишина!
В сад схожу ступеньками крыльца.
Кружатся снежинки без конца.
Словно радости земной сродни,
В тихом вальсе кружатся они.
Жаль, не слышен музыки полет.
Целый день сегодня снег идет...
В музыке немой они скользят,
Падают, взмывают, вновь летят.
Варежкою пойманный пушок -
Это звездочка или цветок.
Сколько же - там наверху - мороз
Заготовил бабочек и звезд
И пустил их в плавный хоровод!
Целый день сегодня снег идет...
Если бы лучшие мои мечты,
Как снежинки рея с высоты,
Не спешили таять без следа,
Как вот эта хрупкая звезда!
Но, кружась, как их скользящий рой,
Шли года, все унося с собой,
И ничто мне их уж не вернет.
Целый день сегодня снег идет...
Источник: Прислал читатель
* * *
Я сроднился с последней тревогой,
Согласился впустить ее в дом...
Хорошо помолчать пред дорогой,
Вспомнить то, что забудешь потом.
Лента жизни не может быть целой,
Как обратно ее ни крути:
Неизбежны разрывы, пробелы
На ее долголетнем пути.
Но внезапным лучом озаренья
Память снова находит слова -
И смыкаются прежние звенья,
И высокая Правда жива.
Суждены тем минутам приметы
Несказанной живой простоты,
Пред которой немеют поэты,
Говорят облака и цветы...
Источник: Прислал читатель
* * *
Я отвыкаю от вещей,
С которыми всю жизнь был связан,
Всечасной власти мелочей
Повиноваться не обязан.
И прохожу сквозь тесный строй
Обыкновений и привычек,
Все то, что радует порой,
Обозначая без кавычек.
Владеет мною простота,
Живая правда без пристрастья...
Прости, старинная мечта,
Именовавшаяся "счастье"!
Источник: Прислал читатель
ДЕРЕВО
Шуршащее широкошумной чащей,
Трепещущее думой шелестящей,
Таинственное, как и лес вокруг,
Оно своею лиственною речью,
Так непохожею на человечью,
Беседует с тобой, как верный друг.
Ветров ширококрылые порывы
И шорохов низинных переливы
В себя вбирает добрая листва,
И кажется, что в песне вечно юной
Она легко перебирает струны -
Зеленые шуршащие слова.
Умнейшее создание природы,
Всегда растущее из рода в роды -
В земле корнями, в небе - головой,
В дожде, и солнце, и в лесу, и в поле, -
Встает как воплощенье доброй воли
И бесконечной щедрости земной.
Его животворящее дыханье,
И тишина, и листьев трепетанье
Давно сродни всем помыслам твоим.
Недвижное, оно полно движения
И кольца сердцевины - поколенья -
Одно нанизывает за другим.
Когда б и нам, покуда дни продлятся.
Как дерево цвести и осыпаться,
Всегда стремиться только к свету, только ввысь,
Дыша всей грудью, дожидаться лета
И дружеского слушаться совета:
Корнями - в почву, а листвою - в Жизнь!
Источник: Прислал читатель
* * *
Тебя не по пристрастью своему
Я сотворю - но как-нибудь иначе,
Как победитель, славу обниму,
Но, побежденный, все же не заплачу.
Ну, хочешь - станешь утренней звездой,
Хотя в ночи ты ярче бы сияла,
Иль яблоневой веткою простой,
Иль колкою крупинкою кристалла?
Иль просто русским полевым цветком,
Ромашкой, что ли, нежнолепестковой,
Иль вербою, склоненной над прудом,
Гордяйщейся пушистою обновой?
И ничего в том сказочного нет -
Одни лишь образы природы русской.
Ведь только с ней я радостью согрет,
И хоть иду к тебе тропою узкою,
Зато она вся в травах и росе,
Напоена отстоем медуницы,
Когда встает заре во всей красе
Струистым оперением жар-птицы.
Источник: Прислал читатель
ПЕРО
Поднималась гордая Жар-Птица
Из лесных потемок Заозерья,
Думала, что мир весь озарится,
Каждому, как чудо, будет сниться...
Да напрасно растеряла перья.
Разлетелось по лесу их много,
Но в полете все они тускнели.
Вот уже усыпана дорога -
То ль клочками взметанного стога,
То ль круженьем лиственной метели.
Может это только пух гусиный
Или сор грачиного гнездовья,
Листики продрогнувшей осины,
Клочья шерсти лисьей иль лосиной?
Понимай как хочешь - на здоровье!
Люди не глядят на сор наносный
Вдоль опушки, где им все знакомо.
Мало ль шишек уронили сосны,
Трав легло порою сенокосной,
Сбито веток в чаще бурелома?
Гнал коров пастух светлокудрявый,
Огонек увидел - что такое?
Посошком своим раздвинул травы,
Поднял у корней сосны корявой
Перышко невзрачное простое.
Поднял, пригляделся - что за диво?
Здесь на кочке у болотной лужи
До чего же перышко красиво,
Жарко-золотистого отлива,
Только все дрожит оно от стужи.
Сунул под рубашку - отогреться:
Ведь оно совсем окоченело,
Никуда от осени не деться!
А в груди из самой глуби сердца
Что-то вдруг вспорхнуло и запело.
И пастух не может надивиться:
Вот уже на волю песня рвется.
Как такое с ним могло случиться?
Значит, вправду есть у нас Жар-птица,
Да не всем перо ее дается!
Источник: Прислал читатель
* * *
Жаль, мечты не сбываются скоро.
Мне бы лесом пройти не спеша,
Отыскать в нем такие озера,
Где б могла отразиться душа!
Надышаться бы запахом прели
И прохладой оврагов грибных,
Чтобы сойки и пеночки пели
И учился я песням у них!
Чтоб от мала до велика
Каждый листик мне на душу лег,
А на низеньких кочках брусника
Поразвесила грозди серег.
И не так уж просил бы я много
У того, что зовется судьбой:
Задержаться на миг у порога,
Подивиться хвоинке любой.
И, уже опуская завесу,
Ту, которою мир отделен,
Лесу, нашему русскому лесу,
Низко, низко кладу я поклон.
Источник: Прислал читатель
* * *
В прохладной полумгле соборного притвора
Два стража древних тайн - архангелы с мечом, -
Два строгих вестника возвышенного хора,
Оберегают вход в молчанье вековом.
Кисть живописца им, быть может, и нежданно,
Канонам вопреки, когда-то придала
И нежность лилией изогнутого стана,
И тонкие черты высокого чела.
На фоне многими годами стертой фрески
Уже не различить разверстых грозно вежд,
Сверкавших прежде лат и в приглушенном блеске,
Подобно облаку, клубящихся одежд.
Но почему же здесь, где пять столетий длится
Под пеплом времени оканемевший сон,
Не лики ангелов мне видятся, а лица
Рожденных на земле прекрасных дев и жен?
Должно быть, уходя к заветным рощам рая
В струистом сумраке бесплотной высоты,
Мечта могла создать, бессмертье воплощая,
Виденья лишь земной и тленной красоты.
Источник: Прислал читатель
* * *
Что значат дни и расстояния
Теперь для сердца моего?
Я магией воспоминания
Творю над прошлым колдовство.
Да, жизнь всегда была в движении,
Я вечно слушать был готов
То степь, то горных речек пение,
То шелест лиственных шатров.
Моею властью воскрешенные,
Встают из тьмы небытия
Разлуки, встречи, дни вагонные
И неизвестные края.
Мелькают лица в смутной памяти,
Слова готовы всплыть со дна,
Как на исчерченном пергаменте
Под слоем пыли письмена.
Так было или только кажется,
Кто может точно мне сказать?
Но буква с буквой прочно вяжется,
И не стирается печать.
Слова, когда-то отзвучавшие,
К которым нет пути назад,
Как листья, осенью опавшие,
В воскресшем блеске шелестят.
Года не все у сердца отняли,
Не навсегда был клад зарыт,
И след, оставленный на отмели,
Волною времени не смыт.
Источник: Прислал читатель
ГЕРБАРИЙ
Распластанными пленниками клея
Лежат в листах, в обличье наготы,
Под крышею альбома-мавзолея,
Как мумии, засохшие цветы.
Сохранены им хрупкие суставы,
Латинские даны им имена,
Разглажен плотно стебель пышноглавый,
Где жилок сеть отчетливо видна.
Гляжу на эти призраки растений,
Забывшие, что есть и жизнь, и свет,
Безрадостные, сумрачные тени,
Лишенный плоти выцветший скелет...
И грустно мне встречать порою души,
Увядшие под зноем бытия,
Когда их жизнь безжалостно иссушит,
Обуглив свежих лепестков края.
Над ними больше бабочкам не виться,
Не задержаться на весу пчеле.
Весенний луг им может только сниться,
Но даже сны их сохнут в полумгле.
А жизнь идет. Она всегда в разгаре,
Лишь у нее на свет и мрак права,
И не она придумала гербарий -
Бездушное подобье естества.
Источник: Прислал читатель
* * *
В сумраке сосен, венчающих дюны,
Давние думы мои бередя,
Ветер мелодии, давней и юной,
Перебирает летящие струны —
Чуткую арфу косого дождя.
Капли стучат по навесу беседки,
Дымную даль затянув полосой,
Тяжкие капли срываются с ветки,
И я стою, как в мелькающей сетке,
В переплетенье штриховки живой.
Дождик уходит все дальше. Раскрыло
Небо протянутый в соснах закат.
Глухо вершины шумят, как ветрила,
Море вздыхает... Когда это было?
Может быть, сотни столетий назад?
Так же в снастях все гудело и пело,
Веслами резали греки волну,
Вел их Язон на отважное дело
В утлой ладье от родного предела,
Вел в неизвестную предкам страну.
Память забывчива, люди мгновенны...
Но почему же порой нам дано
Парус направить в туманы и пены
И, как назад ни манили б сирены,
Верить, что есть Золотое руно!
1976
Источник: Прислал читатель
* * *
Я думаю о том, что жадно было взято
От жизни и от книг,
О множестве вещей, любимых мной когда-то,
Вернувшихся на миг.
О лодке в камышах, о поплавке, стоящем
В разливе тишины,
Спокойствии озер и отблеске дрожащем
Всплывающей луны.
О крутизне дорог, и радости свиданий,
И горечи разлук,
О жажде все познать, тщете именований,
Замкнувших тесный круг.
О том, что свершено по воле иль неволе
В борьбе добра и зла,
О том, что в полноту земных щедрот и соли
Душа моя вошла.
Да, было прожито ни много и ни мало,
И полной мерой сил,
Но мне в моем пути всегда недоставало
Того, что я любил.
1977
Источник: Прислал читатель
