| все об авторе | толстой.поэзия :: по году :: по названию/первой строке |
|
стихия |
|
Алексей Толстой | |||
|
||||
|
||||
|
|
|
|
| Примечание: Потому что эти произведения взяты из других источников, я не ручаюсь за их достоверность. Выверенные тексты находятся на заглавной странице автора. По мере сверки с достоверными источниками, эти стихотворения будут переводится в основной раздел. | ||
|
ЗОРИКойт встает на закате, зовет Эммарику; А леса между ними завалены снегом; Старый Сивер приподнял холодную пику И летит на оленях - белесом и пегом. Койт зовет Эммарику: "Приди, моя зорька, И возьми у меня золотое светило!" А она: "Не могу - караулит нас зорко Снежнокудрого Сивера вьюжная сила". Сосны сини, и снег между соснами синий, Плачет Койт, простирая к возлюбленной пальцы. А от слез опускается на землю иней; И в сугробах пушистые прыгают зайцы.Источник: Бессрочная ссылка
[ПЕСНИ ИЗ РОМАНА «КНЯЗЬ СЕРЕБРЯНЫЙ»]Ах, кабы на цветы да не морозы, И зимой бы цветы расцветали; Ах, кабы на меня да не кручина, Ни о чем бы я не тужила, Не сидела б я, подпершися, Не глядела б я во чисто поле... . . . . . . Я по сеням шла, по новым шла, Подняла шубку соболиную, Чтоб моя шубка не прошумела, Чтоб мои пуговки не прозвякнули, Не услышал бы свекор-батюшка, Не сказал бы своему сыну, Своему сыну, моему мужу! . . . . . . Пантелей государь ходит по Двору, Кузмич гуляет по широкому, Кунья на нем шуба до земли, Соболья на нем шапка до верху, Божья на~ нем милость до веку. Сужена-то смотрит из-под пологу, Бояре-то смотрят из города, Боярыни-то смотрят из терема. Бояре-то молвят: чей-то такой? Боярыни молвят: чей-то господин? А сужена молвит: мой дорогой!Источник: Прислал читатель
ПОРОЙ ВЕСЕЛОЙ МАЯ1 Порой веселой мая По лугу вертограда, Среди цветов гуляя, Сам-друг идут два лада. 2 Он в мурмолке червленой, Каменьем корзно шито, Тесьмою золоченой Вкрест голени обвиты; 3 Она же, молодая, Вся в ткани серебристой; Звенят на ней, сверкая, Граненые мониста, 4 Блестит венец наборный, А хвост ее понявы, Шурша фатой узорной, Метет за нею травы. 5 Ей весело, невесте, "О милый!- молвит другу,- Не лепо ли нам вместе В цветах идти по лугу?" 6 И взор ее он встретил, И стан ей обнял гибкий. "О милая!- ответил Со страстною улыбкой,- 7 Здесь рай с тобою сущий! Воистину все лепо! Но этот сад цветущий Засеют скоро репой!" 8 "Как быть такой невзгоде!- Воскликнула невеста,- Ужели в огороде Для репы нету места?" 9 А он: "Моя ты лада! Есть место репе, точно, Но сад испортить надо Затем, что он цветочный!" 10 Она ж к нему: "Что ж будет С кустами медвежины, Где каждым утром будит Нас рокот соловьиный?" 11 "Кусты те вырвать надо Со всеми их корнями, Индеек здесь, о лада, Хотят кормить червями!" 12 Подняв свои ресницы, Спросила тут невеста: "Ужель для этой птицы В курятнике нет места?" 13 "Как месту-то не быти! Но соловьев, о лада, Скорее истребити За бесполезность надо!" 14 "А роща, где в тени мы Скрываемся от жара, Ее, надеюсь, мимо Пройдет такая кара?" 15 "Ее порубят, лада, На здание такое, Где б жирные говяда Kормились на жаркое; 16 Иль даже выйдет проще, О жизнь моя, о лада, И будет в этой роще Свиней пастися стадо". 17 "О друг ты мой единый!- Спросила тут невеста,- Ужель для той скотины Иного нету места?" 18 "Есть много места, лада, Но наш приют тенистый Затем изгадить надо, Что в нем свежо и чисто!" 19 "Но кто же люди эти,- Воскликнула невеста,- Хотящие, как дети, Чужое гадить место?" 20 "Чужим они, о лада, Не многое считают: Когда чего им надо, То тащут и хватают". 21 "Иль то матерьялисты,- Невеста вновь спросила,- У коих трубочисты Суть выше Рафаила?" 22 "Им имена суть многи, Мой ангел серебристый, Они ж и демагоги, Они ж и анархисты. 23 Они, вишь коммунисты Прекрасного не любят, Знать сами неказисты Затем красу и губят 24 Толпы их все грызутся, Лишь свой откроют форум, И порознь все клянутся In verba вожакорум. 25 В одном согласны все лишь: Коль у других именье Отымешь и разделишь, Начнется вожделенье. 26 Весь мир желают сгладить И тем внести равенство, Что все хотят загадить Для общего блаженства!" 27 "Поведай, шуток кроме,- Спросила тут невеста,- Им в сумасшедшем доме Ужели нету места?" 28 "О свет ты мой желанный! Душа моя ты, лада! Уж очень им пространный Построить дом бы надо! 29 Вопрос: каким манером Такой им дом построить? Дозволить инженерам - Премного будет стоить; 30 А земству предоставить На их же иждивенье, То значило б оставить Постройку без движенья!" 31 "О друг, что ж делать надо, Чтоб не погибнуть краю?" "Такое средство, лада, Мне кажется, я знаю: 32 Чтоб русская держава Спаслась от их затеи, Повесить Станислава Всем вожакам на шеи! 33 Тогда пойдет все гладко И станет все на место!" "Но это средство гадко!"- Воскликнула невеста. 34 "Ничуть не гадко, лада, Напротив, превосходно: Народу без наклада, Казне ж весьма доходно". 35 "Но это средство скверно!"- Сказала дева в гневе. "Но это средство верно!"- Жених ответил деве. 36 "Как ты безнравствен, право!- В сердцах сказала дева,- Ступай себе направо, А я пойду налево!" 37 И оба, вздевши длани, Расстались рассержены, Она в сребристой ткани, Он в мурмолке червленой. 38 "К чему ж твоя баллада?"- Иная спросит дева. - О жизнь моя, о лада, Ей-ей, не для припева! 39 Нет, полн иного чувства, Я верю реалистам: Искусство для искусства Равняю с птичьим свистом; 40 Я, новому ученью Отдавшись без раздела, Хочу, чтоб в песнопенье Всегда сквозило дело. 41 Служите ж делу, струны! Уймите праздный ропот! Российская коммуна, Прими мой первый опыт!Июнь 1871Источник: Прислал читатель
* * *Как филин поймал летучую мышь, Когтями сжал ее кости, Как рыцарь Амвросий с толпой удальцов К соседу сбирается в гости. Хоть много цепей и замков у ворот, Ворота хозяйка гостям отопрет. «Что ж, Марфа, веди нас, где спит твой старик? Зачем ты так побледнела? Под замком кипит и клубится Дунай, Ночь скроет кровавое дело. Не бойся, из гроба мертвец не встает, Что будет, то будет,— веди нас вперед!» Под замком бежит и клубится Дунай, Бегут облака полосою; Уж кончено дело, зарезан старик, Амвросий пирует с толпою. В кровавые воды глядится луна, С Амвросьем пирует злодейка жена. Под замком бежит и клубится Дунай, Над замком пламя пожара. Амвросий своим удальцам говорит: «Всех резать — от мала до стара! Не сетуй, хозяйка, и будь веселей, Сама ж ты впустила веселых гостей!» Сверкая, клубясь, отражает Дунай Весь замок, пожаром объятый; Амвросий своим удальцам говорит: «Пора уж домой нам, ребята! Не сетуй, хозяйка, и будь веселей, Сама ж ты впустила веселых гостей!» Над Марфой проклятие мужа гремит, Он проклял ее, умирая: «Чтоб сгинула ты и чтоб сгинул твой род, Сто раз я тебя проклинаю! Пусть вечно иссякнет меж вами любовь, Пусть бабушка внучкину высосет кровь! И род твой проклятье мое да гнетет, И места ему да не станет Дотоль, пока замуж портрет не пойдет, Невеста из гроба не встанет И, череп разбивши, не ляжет в крови Последняя жертва преступной любви!» Как филин поймал летучую мышь, Когтями сжал ее кости, Как рыцарь Амвросий с толпой удальцов К соседу нахлынули в гости. Не сетуй, хозяйка, и будь веселей, Сама ж ты впустила веселых гостей!<1841>Источник: Прислал читатель
ЗВЕЗДА И БРЮХОБасня На небе вечерком светилася Звезда. Был постный день тогда: Быть может, пятница, быть может, середа. В то время по саду гуляло чье-то Брюхо И рассуждало так с собой, Бурча и жалобно и глухо: «Какой Хозяин мой Противный и несносный! Затем что день сегодня постный, Не станет есть, мошенник, до звезды! Не только есть! Куды! Не выпьет и ковша воды! Нет, право, с ним наш брат не сладит... Знай бродит по саду, ханжа, На мне ладони положа... Совсем не кормит,— только гладит!» Меж тем ночная тень мрачней кругом легла. Звезда, прищурившись, глядит на край окольный: То спрячется за колокольней, То выглянет из-за угла, То вспыхнет ярче, то сожмется... Над животом исподтишка смеется. Вдруг Брюху ту Звезду случилось увидать, Ан хвать! Она уж кубарем несется С небес долой Вниз головой И падает, не удержав полета, Куда ж? в болото! Как Брюху быть! кричит: ахти да ах! И ну ругать Звезду в сердцах! Но делать нечего! другой не оказалось... И Брюхо, сколько ни ругалось, Осталось Хоть вечером, а натощах. __________ Читатель! басня эта Нас учит не давать без крайности обета Поститься до звезды, Чтоб не нажить себе беды. Но если уж пришло тебе хотенье Поститься для душеспасенья, То мой совет — Я говорю тебе из дружбы — Спасайся! слова нет! Но главное: не отставай от службы! Начальство, день и ночь пекущеесь о нас, Коли сумеешь ты прийтись ему по нраву, Тебя, конечно, в добрый час Представит к ордену святого Станислава. Из смертных не один уж в жизни испытал, Как награждают нрав почтительный и скромный. Тогда в день постный, в день скоромный, Сам будучи степенный генерал, Ты можешь быть и с бодрым духом, И с сытым брюхом, Ибо кто ж запретит тебе всегда, везде Быть при звезде?1854Источник: Прислал читатель
* * *Аскольд, зовет тебя Мальвина, Забудь, что ты природный рос, Твой щит давно взяла пучина, Твой замок тернием порос. Не обращай напрасно взора Туда, где юность проводил, Мальвины ты страшись укора, Страшися ночи мрачных сил!Источник: Прислал читатель
* * *Ассирияне шли как на стадо волки, В багреце их и в злате сияли полки; И без счета их копья сверкали окрест, Как в волнах галилейских мерцание звезд. Словно листья дубравные в летние дни, Еще вечером так красовались они; Словно листья дубравные в вихре зимы, Их к рассвету лежали развеяны тьмы. Ангел смерти лишь на ветер крылья простер И дохнул им в лицо, и померкнул их взор, И на мутные очи пал сон без конца, И лишь раз поднялись и остыли сердца. Вот расширивший ноздри повергнутый конь, И не пышет из них гордой силы огонь, И как хладная влага на бреге морском, Так предсмертная пена белеет на нем. Вот и всадник лежит, распростертый во прах, На броне его ржа и роса на власах, Безответны шатры, у знамен ни раба, И не свищет копье, и не трубит труба. И Ассирии вдов слышен плач на весь мир. И во храме Ваала низвержен кумир, И народ, не сраженный мечом до конца, Весь растаял как снег перед блеском творца.Сентябрь 1856Источник: Прислал читатель
[В. А. АРЦИМОВИЧУ]Ты властитель всех сердец, Нам же дядя и отец!3 апреля 1875Источник: Прислал читатель
[М. П. АРНОЛЬДИ]Ропща на прихоти судеб И в испытаньях малодушный, Я ждал насушенный твой хлеб, Как ожидают хлеб насущный. Мой легкомысленный живот С неблагодарностью кухарок Винил в забвенье вас — и вот Приносят с почты ваш подарок! О, кто опишет, господа, Его эффект животворящий! Красней, красней же от стыда, Мой всяку дрянь живот варящий! Склони в смущении свой взор, Живот, на этот короб хлебный И пой вседневно с этих пор Eго творцу канон хвалебный! «Да не коснется злая боль, Hи резь его пищеваренья! Да обретет он в жизни соль И смысл в житейском треволненье! Да посрамятся перед ним Его враги ошибкой грубой! Как этот хлеб несокрушим, Да сокрушает их он зубы! Его главы да минет рок, И да живет он долговечен, Как этот хлеб, что внукам впрок Предусмотрительно испечен!»27 февраля 1875Источник: Прислал читатель
* * *Рука Алкида тяжела, Ужасны Стимфалидов стаи, Смертельна Хирона стрела, Широко лоно Пазифаи. Из первых Аристогитон С Гармодием на перекличке, И снисходительно Платон Их судит странные привычки. Гомера знали средь Афин Рабы и самые рабыни, И каждый римский гражданин Болтал свободно по-латыни.22 декабря 1869Источник: Прислал читатель
ЧУЖОЕ ГОРЕВ лесную чащу богатырь при луне Въезжает в блестящем уборе; Он в остром шеломе, в кольчатой броне И свистнул беспечно, бочась на коне: «Какое мне деется горе!» И едет он рысью, гремя и звеня, Стучат лишь о корни копыты; Вдруг с дуба к нему кто-то прыг на коня! «Эй, кто за плечами там сел у меня? Со мной, берегись, не шути ты!» И щупает он у себя за спиной, И шарит, с досадой во взоре; Но внемлет ответ: «Я тебе не чужой, Ты, чай, об усобице слышал княжой, Везешь Ярослава ты горе!» «Ну, ври себе!— думает витязь, смеясь,— Вот, подлинно, было бы диво! Какая твоя с Ярославом-то связь? В Софийском соборе спит киевский князь, А горе небось его живо?» Но дале он едет, гремя и звеня, С товарищем боле не споря; Вдруг снова к нему кто-то прыг на коня И на ухо шепчет: «Вези ж и меня, Я, витязь, татарское горе!» «Ну, видно, не в добрый я выехал час! Вишь, притча какая бывает! Что шишек еловых здесь падает вас!» Так думает витязь, главою склонясь, А конь уже шагом шагает. Но вот и ступать уж ему тяжело, И стал спотыкаться он вскоре, А тут кто-то сызнова прыг за седло! «Какого там черта еще принесло?» «Ивана Васильича горе!» «Долой вас! И места уж нет за седлом! Плеча мне совсем отдавило!» «Нет, витязь, уж сели, долой не сойдем!» И едут они на коне вчетвером, И ломится конская сила. «Эх,— думает витязь,— мне б из лесу вон Да в поле скакать на просторе! И как я без боя попался в полон? Чужое, вишь, горе тащить осужден, Чужое, прошедшее горе!»<1866>Источник: Прислал читатель
* * *То древний лес. Дуб мощный своенравно Над суком сук кривит в кудрях ветвей; Клен, сока полн, восходит к небу плавно И, чист, играет ношею своей.15 декабря 1869Источник: Прислал читатель
* * *И у меня был край родной когда-то; Со всех сторон Синела степь; на ней белели хаты — Все это сон! Я помню дом и пестрые узоры Вокруг окон, Под тенью лип душистых разговоры — Все это сон! Я там мечтою чистой, безмятежной Был озарен, Я был любим так искренно, так нежно — Все это сон! И думал я: на смерть за край родимый Я обречен! Но гром умолк; гроза промчалась мимо — Все было сон! Летучий ветр, неси ж родному краю, Неси поклон; В чужбине век я праздно доживаю — Все было сон!1856 (?)Источник: Прислал читатель
* * *«Аминь, глаголю вам,— в восторге рек Маркeвич, Когда к Москве-реке, задумчив, шел Катков,— Се агнца божья зрим!» Но злобный Стасюлевич Возненавидел вес классических оков И фарисейски плел, с враждою вечно новой, Прилегши за кустом, ему венец терновый.28 декабря 1869Источник: Прислал читатель
* * *Он водил по струнам; упадали Волоса на безумные очи, Звуки скрыпки так дивно звучали, Разливаясь в безмолвии ночи. В них рассказ убедительно-лживый Развивал невозможную повесть, И змеиного цвета отливы Соблазняли и мучили совесть. Обвиняющий слышался голос, И рыдали в ответ оправданья, И бессильная воля боролась С возрастающей бурей желанья; И в туманных волнах рисовались Берега позабытой отчизны, Неземные слова раздавались И манили назад с укоризной; И так билося сердце тревожно, Так ему становилось понятно Все блаженство, что было возможно И потеряно так невозвратно, И к себе беспощадная бездна Свою жертву, казалось, тянула, А стезею лазурной и звездной Уж полнеба луна обогнула. Звуки пели, дрожали так звонко, Замирали и пели сначала, Беглым пламенем синяя жженка Музыканта лицо освещала...Начало 1857Источник: Прислал читатель
|
|
СТИХИЯ: Лучшая поэзия © 1996-2006
Вопросы и комментарии? Пишите