|
|
|
|
- Лена Элтанг
се ребро
серебро унести ли с собою? трать его трать
все равно рай не рай пройдешь за медный обол
но тебя не просили учить меня умирать
я и так умираю с тех пор как умер глагол
не горчит чечевица в завидном твоем дому
оттого что молчит не перечит сургучный рот
но не пьется не спится - видано ль одному
по плечу ли тебе от ворот моих поворот
перечти серебро-то! все тридцать тугих монет
распишись на ладони какие теперь счета
получаешь ребро обратно и все привет
ни черта ты не понял не понял ты ни черта
_^_
ventisquero
тихий тихий я устала
восемь суток в гамаке
гваделупа? гватемала?
привкус чили и металла
на испанском языке
мигелито смуглый малый
там не снег ли вдалеке?
это горы сеньорита
но не скоро! говорит он
парусиновая крыша
держит бедное тепло
месяц вышел время вышло
дома елка и неслышно
рыбы трогают стекло
_^_
in absentia
без электрического тока
всю ночь со свечками сидим
пока вода по водостоку
бежит со стуком жестяным
небесной сварою жестокой
переполняется река
и возомнив себя протокой
шумят два дачных ручейка
и русло бьют в тугой осоке
вот так случайная строка
впадает глупостью высокой
в твое молчание как в пруд
и сам в отчаянье впадая
ты ищешь знаки там и тут
как щуку в заводях куда я
не доберусь сиди один
жди избавления с востока
а мы при свечках посидим
без электрического тока
_^_
* * *
шипит небесный аспирин в стакане снежной тьмы
на пух из ангельских перин накатаны пимы
в огнище швырк черновичок и царствуй на боку
стишок почище чем сучок услада камельку
горчит любимое вино рассыпался табак
золой забился атанор да только все никак
тебе не пишется а мне не любится зимой
ни бе ни ме а на уме - немой немой не мой
чем втуне олово копить расплавь его взаймы
тебе латунью может быть вернут в конце зимы
блеснет янтарная сурьма румяно вспыхнет ртуть
потом сума потом тюрьма а дальше как нибудь
_^_
la dentelliére pour bahit
вот женщина и вот ее коклюшки
она плетет а я вожу глазами
я ланселот взыскующий бальзама
я рана весь я вымок до макушки
все на виду под грудой свежих кружев
и сутр и строф - лови ее с поличным
так помпиду сосудами наружу
гоняет кровь для публики столичной
она плетет и пальчики летают
пахтает тьму а я развесил уши
налей лилит лоханка золотая
ловушка снов веснушчатая вруша
сочти меня потерянною драхмой
недельный счет ведя как ход петельный
я пятничный по средам ходит враг мой
и без звонка приходит враг смертельный
вот женщина и вот ее вязанье
я занят занят
_^_
* * *
караимской синагоге колокольне базилике
буду рада бога ради но не спрашивай на кой
стену плачущую трогать в этой местности безликой
прижимая нос к ограде у забытой мастерской
черный ход кровит порезом на осиновой аллее
заколочен и закрашен две доски наискосок
на простуженном железе раны ржавые алеют
и виски ломает страшно проступивший адресок
потеряться в трех осинах в перелеске в перекройке
где в кромешном девяностом в прошлом веке в сентябре
жили были с керосинкой птица сирин птица сойка
пересмешник с алконостом с туалетом во дворе
реквизит на дне поляны все финита баста титры
погоди же ну куда ты перекурим - слышишь? ах
третьекурсник конопляный итальянский репетитор
силлабического данте душно шепчет в лопухах
_^_
getting flu
няня саня я простыла где ты?
мне бы млеть от липовых отваров
набивать оскомину ранетом
аниму слоняясь неодетой
разбирать наощупь как макаров
нянин ладан нюхать нянин ландыш
няня - меду! опухают гланды
холод голод о-то-ла-рин-го-лог
анима рассыпалась на сканды
сложим в зингер в ящик для иголок
где лорнет на шелковой тесемке
черный гребень белые митенки
няня - свету! анима в потемках
дай слизнуть малиновую пенку
в золотом тазу у самой кромки
_^_
считалочка
на пенни пива на три старки
на мокрый мятлик дождевик
я на скамейке в риджент парке
вчера забыла черновик
хлебнув полуночной заварки
в отместку утренние парки
навяжут новых закавык
а ты как пасынок отвык
от необещанных подарков
на палец эля на три виски
стакан лимон стакан лимон
поделим мятые ириски
мы инцы-брынцы выйдем вон
судьбу за мягкое потискать
покуда сиверко английский
любимец выстриженных крон
разносит беглые записки
несостоявшихся времен
_^_
cafe paradeisios
садись поближе иностранец
ты мне написан на роду
горит бесстыжий померанец
в пустом аттическом саду
стреляй полуденная пушка
гарсона сонного буди
горят ирландские веснушки
и медный крестик на груди
куда вас дублинцев улиссов
несет в родосскую жару
пока на радость братцу лису
горит терновник на ветру
пока глядишь в недоуменьи
на перекрестья русских строк
горит кириллица знаменьем
в витрине райского бистро
си-ес-та у де-вя-той му-зы
читай - сдаются номера
сдавайся рыжий выпьем узо
из византийского ведра
что кличет пифосом хозяйка
не спорь ирландец ей видней
на самом дне по здешней байке
весь пафос прежних ахиней
_^_
* * *
освистанный ветреной клакой
перон где виленский экспресс
со вздохом назад подает сочлененья сверяя
и поручни медны и лаком
язык проводницы: дюшес
ja mam tylko jeden! однако
я жмурюсь и пью я в твое огорченье ныряю
под жолтой купейной лампадой
так жадно стучится в груди
я рада я рада я рада
полячка еще оранжаду
и больше уже не входи
дорожное чтиво не шутка
с ним скрипы и страхи острей
в бессонной теплушке где прежние жалобы живы
железны дорожные сутки
но плавится сладко и жутко
в серебряной ложке хорей
о йезус мария считайте меня пассажиром
_^_
* * *
безумным нильсом погубившим стаю
гусиную посулами и лаской
ты кажешься - я рукопись листаю
расклевываю черное с опаской
серебряное за щекой катаю
я приручаюсь соловею таю
гусыней очарованной - напрасно
зовут меня я больше не летаю
друзья мои мы вышиты на шторах
мы не парим над речью посполитой
над княжеством московским над ордою
чем дальше в лес тем меньше дней которых
не пережить тем больше дней пролитых
на скатерть дней разбавленных водою
со льдом на дне с прохладной ерундою
отложенными рейсами туманом
одолженными песо по карманам
безумным нильсом погубившим стаю
ты кажешься
но я тебя читаю
_^_
la perche
не продохнуть от восхищенья. мне передышки не дает
лиловой жилки учащенье и смятый рот и наотлет
золотошвейное запястье. но в тишь озерную но в гладь
своей бессовестною властью меня ты волен отослать
дай налюбуюсь напоследок
испанской проволкой кудрей
румянцем рыжим как у шведок
и отступлюсь и лягу в дрейф
так смуглый окунь на кукане - взлетевший было над водой
сверкнув на солнце плавниками слоистой мокрою слюдой
из самой верхней смертной точки узнавший руки рыбака
рукав реки и пруд проточный и лодки красные бока
- в тугой камыш вернется всплеском
но не домой. наоборот.
его же тоже держит леска
за рваный рот за рваный рот
_^_
* * *
король кофетуа возьми меня с собой
в любой из городов твоих в любой
в любовь из соловков твоих в любовь
я белая чужая ты рябой
король кофетуа возьми меня на роль
я буду стражник стриженный под ноль
я буду бражник с мертвой головой
ты будешь мастер я мастеровой
король кофетуа возьми меня в кровать
я обещаю слов не рифмовать
пока ты по пустыне водишь рать
твои подушки стану вышивать
твои чекушки стану допивать
давай играть
_^_
2лиза2
в молчаньи будто в заточеньи
сидим и слова не скажи
я о твое ожесточенье
уже могу точить ножи
когда б не отняли на входе
мой перочинный именной
мы здесь не пленники но вроде
того - палата номер ноль
где героиня умирает
семь раз на дню а все жива
и с ней на ключики от рая
охранник режется в слова
неистощимо и умело
и вот он выиграл и вот
ожесточенный онемелый
орфей здесь больше не живет
на грибоедовом к ограде
примерз под утро языком
тебе согреться бога ради
три дабл ю ад точка ком
_^_
ЮА
расквитавшись за чужие лишки
возвращаюсь - не поднять лица
отряхнуть бы красное пальтишко
на ступеньках дедова крыльца
все как было - залубели боты
потерялась варежка в снегу
с корабельной питерской работы
дед вернется бросит на бегу
до войны мол в нашей поднебесной
за одежку волглую за бегство
на колени б в угол на горох
а теперь сушиться марш и живо
господи ты помнишь как мы жили
до кутейных похоронных крох
до крупы бадаевской прогорклой
юлий алексаныч! из нью-йорка
не успела - нищета ли насморк
без меня прибрали под шитье
не успела - зачитали насмерть
юлий александрович! житье -
забытье в немилости царёвой
кто мне скажет нынешней зимой
рёва рёва дурочка рублёва
вытри нос и сей же час домой
_^_
* * *
и то что было возвращеньем
ознобом озером огнем
страстною пятницей крещеньем
что было им ему о нём
свернется разом в два притопа
и три прихлопа - и ему
уже глядишь в глаза холопа
любимца челяди в дому
что было праной и саманой
до подмалевка ослабев
глядит портретом дориана
валетa выморочных треф
в лавчонке купленным со скидкой
и ужас длится без конца
китайской медленною пыткой
исчезновением лица
_^_
* * *
прозрачный краб бегущий краем моря
и тяжкий слон идущий краем моря
и пегий пес за ним бредущий вслед
глядят на нас а мы с утра в раздоре
застрявшие в последнем разговоре
которому конца и края нет
прозрачный краб строитель безупречный
и тяжкий слон свидетель безупречный
и пегий пес как дервиш худ и сед
и дервиш сам со змейкой на предплечьи
явившийся пешком из междуречья
нас водят за нос их на свете нет
нет никого под кварцевой луною
прибитой к аравийским небесам
лишь сонный вишну тянет свой ассам
в отеле за картонною стеною
какой там summer я живу весною
а ты живешь по сломанным часам
и бог с тобой вернее бог со мною
а ты и сам умеешь ты и сам
_^_
* * *
часы стоят в индийском шалаше
из тамошней божественной колоды
я помню только воду и погоду
так часовщик запомнит бомарше
за откровенье анкерного хода
ему до фени душка фигаро
и андалусок подлая природа
в литве двенадцать в индии зеро
ни в ум войти не выйти из ума
с ножных браслетов сходит позолота
но ремешком отцовского полета
перетираясь держится зима
где маятник колодезной заботой
умаялся не доставая дна
где глупая последуешь за лотом
отпустишь руку и уже одна
_^_
tutti i versi sono faisi
предупрежденьем прошлогодним
вольно мне было пренебречь
ужо наполнит в преисподней
мне рот огнем родная речь
за лжесвидетельские ямбы
тебя сводящие на нет
за этот выстуженный тамбур
меж мной и питером за бред
которым ты по горло сыт уж
за шорох вежливый молвы
за этот возраст перешитый
из сорока но лезут швы
за выговор иногородний
за птицу мертвую в руке
за привкус крови черноплодный
на онемевшем языке
_^_
pepper lonely days
такая странная игра
как в быстрой фильме черно-белой
бегут солдатики ура
от крови пленка задубела
но все как будто невзапра...
как будто знаешь что в конце
хоть сам на белом жеребце
и декорации на совесть
но кровь напоминает соус
а взрывы ярмарку в ельце
куда китайские петарды
купец на масленной завез
и вот мосты горят и жар ты
всей кожей слышишь но всерьез
никак не можешь испугаться
стенают раненые братцы
их гибель страшная пустяк
они бы умерли и так
послушай с самого утра
мы столько слов произносили
но все как будто невзапра...
все в пол-отчаянья вполсилы
за всем мерещится елец
незаселённый нарочитый
хотя роман еще не читан
он в этом доме не жилец
как будто знаем что в конце
и вот не стали тратить порох
глава последняя в венце
слетела с плеч - без лишних споров
с ней эпилог в тартарары
летит и пепел носит ветер
убит сержант по кличке пеппер
но жив по правилам игры
_^_
le frelon pour joan
твои заморские пожитки заполонили чердачок
в тринадцатом аррондисмане в любимом месяце нисан
где я с тринадцатой попытки попав сардинкой на крючок
живу с орешками в кармане и с ветерком да ты и сам
поиздержался пали кони но вот приехал и - виват
садись на пыльный подоконник свои обиды забывать
все как зимой и даже пуще мы пропадаем ни за грош
и длинный хлеб уже надкушен пока из лавочки идешь
и кофе выбежав из джезвы подсох сиенским ручейком
и не найдется свежих лезвий и черновик лежит ничком
о как я знаю твой сценарий бессмертный как папье-маше
и шершень золотисто-карий зависнув в солнечной пыли
уже глядит без удивленья на рай в нерусском шалаше
проспав в багажном отделеньи три обращения земли
_^_
© Лена Элтанг, 2005-2006.
© Сетевая Словесность, 2005-2006.
ЕЖЕ-ПРАВДА // Ежедневная газета
