Словесность: Поэзия: Виктор Фет


Из книги ПОД СТЕКЛОМ

*	МИНУТЫ		*	1953
*	1825		*	ПЕСНИ
*	ПОДРАЖАНИЕ ШАМИССО		*	СТУДЕНЧЕСКИЙ РОМАНС
*	ПЕТЕРБУРГСКИЕ КВАРТИРЫ		*	ТРОПА
*	МЫСЛИ		*	СТАНСЫ К ЯНУАРИЮ
*	XX ВЕК (СЕРИЯ ГРАВЮР)




МИНУТЫ

Я каждую свою минуту
Тугою стягивал петлёй -
И те, что передал кому-то,
И те, что пережиты мной.

И над асфальтом и над степью
Минуты плыли ровной цепью,
Но были стянуты узлом
Не на разрыв, а на излом.

Я так боялся эту нить
То натянуть, то отпустить,
И не дал сердцу своему
Идти, как хочется ему.

А боль в груди и ком в устах
Привык считать за чуждый страх,
И жизнь была мне так ясна,
Как ясен сон во время сна.

1975

_^_



1825

привиделось ему в горячечном огне
что начинается нева со слова не
тогда своей рукой очистив лёд от снега
о нега написал он озеро онега
но нега тоже с не и небо тоже с не
точней сказать нельзя чем видится во сне
господь сказал что пётр сиречь гранит небес
не бес но и не бог не с богом и не без
когда из-подо льда покажется вода
быть может не невы заменится на да?
вскрывается ли лёд? скрывается ли рок?
Нева течёт вперёд. Пётр смотрит поперек.

11 апреля 1978, Бадхыз

_^_



ПОДРАЖАНИЕ ШАМИССО


Г.Н.

В мой герб входили две травы,
Как и во многие гербы:
Tрава ковыль - трава молвы;
Трава полынь - трава судьбы.

Когда мой прадед был живой,
Он знался с третьею травой,
Она была желта, легка -
Трава удач, тропа стрелка.

И в детстве свет полынь лила
И лунной горечью была,
Но ни ковыль, ни зверобой
Не дали власти над судьбой.

Полынь сухая голуба,
В гербе очерчена судьба,
Бумага стерпит все слова,
Но где четвертая трава?

7 июля 1978, Ашхабад

_^_



ПЕТЕРБУРГСКИЕ
КВАРТИРЫ


K.Ж.

Петербургские квартиры,
Пожилые потолки,
Пустотелые кумиры,
Площадные уголки.

Коридорственные тени -
Слово вбок и эхо вслух -
Словно пятое явленье -
"Te же и отцовский дух".

_^_



МЫСЛИ

Смыть слова зовётся смыслом -
Смысла вал встаёт из мглы.

Мысы слов зовутся мысли -
Слова острые углы.

Вымыть мысли из песка -
Это вымысла крупицы.

Запах мысли - песня птицы,
Замысел черновика.

Поле мысли в желтых листьях -
Это помыслы ума.

Доля мысли в круге истин -
Это домыслов туман.

Умиранье мысли тайной -
Это умысел случайный.

Проба мысли там, где тьма -
Это промысел ума.

1978, Айдере

_^_



XX ВЕК (СЕРИЯ ГРАВЮР)

У героев Жюль Верна все так просто и верно –
Нет ни тени для них, ни изнанки –
Ни на дне океана, ни в жерле вулкана,
Ни внутри межпланетной жестянки.

Век двадцатый так ясен, так он чист и прекрасен,
Он залит электрическим светом,
Человеческий разум истребит всю заразу,
Брюк нашьет, оросит всю планету.

Oт Янцзы до Дуная - все Европа сплошная,
Нет нигде ни царя ни холопа,
Но у всех есть парламент – ну, а в нем свой регламент –
Без порядка – какая ж Европа?

Там, в начале у века – Блок, фонарь и аптека,
Снег, серебряный век и форели,
Маскарад именитый - и случайно забытый
Образец на столе Беккереля.

Не плаща и не шпаги след на фотобумаге,
И не виден он без проявленья –
Но пятно, как Европа, от лучей изотопа.
На лице у людей – удивленье.

май 1997, Крайстчёрч, Новая Зеландия

_^_



1953

Дольше, чем свету бежать от звезды до земли,
Больше, чем льдистых снежинок накопит февраль,
Странная, словно набросок картины Дали,
Свернута сонной пружиной двойная спираль.

- Элементарно, мой Watson. - Послушайте, Crick:
Детский конструктор, фольги и фанеры немного,
Сделать двойную модель и застыть у порога,
Будто бы я за пределы Вселенной проник.

Умер диктатор, но жив органический атом;
Koдом помечен и гений, и всякая шваль.
Всё, что растёт, и кричит, и ругается матом -
Всё заключает в анналы двойная спираль.

- Что ж в этом коде, мой Watson? - Ах, Crick, посмотрите:
На элементов разменную мелочь скупясь,
Вся ДНК - лабиринт, пуще Кносса на Крите,
Нить Ариадны - её ковалентная связь.

- Тянет на Нобелевку. - Really? Больно уж гладко.
Не водородная ж бомба. - Ну, хоть на медаль.
Как говорил Пастернак - вот Вам, принц, и разгадка.
Связью времён проступает двойная спираль.

1997, Хантингтон

_^_



ПЕСНИ

Нелепо кажется сперва,
Когда гитара зазвучала.
Как нелегко начать снaчала,
Пока не вспомнятся слова.
Нас петь учили в темноте,
Слепцы - глухих, на лад острожный,
Но нам совали текст подложный;
Не те слова! Клянусь - не те!
Не в те мы пели времена
И на груди тельняшки рвали;
Не те нас музы занимали.
Навряд ли и существовали
Шаланды, полные кефали
И реки, полные вина.
Слова мы точно потеряли.
Осталась музыка одна.

24 мая 1998, Хантингтон

_^_



СТУДЕНЧЕСКИЙ РОМАНС

Koгда уже не каплет из бутылки,
Когда гитара верная нема,
И скользкий гриб презрительно на вилке
Висит, как воплощение ума,

Toгда в глазах мелькнет еще страданье,
Застынет жалость, как оплывший воск,
В последний раз сведет мосты сознанье,
Пробив туннель через погибший мозг.

Родившись в анфиладах общежитий,
Уходим в темноту из-за стола,
Нас назовут "участники событий",
И объяснят, что не хотели зла.

Часы остановились в полшестого,
Когда весь мир ворочался во сне,
Нащупав языком простое слово,
Kaк рыбью кость, приставшую к десне.

1 ноября 1998, Хантингтон

_^_



ТРОПА


Куда ведешь меня, тропа?
Скажи мне, не идешь ли ты
От Геркулесова столпа
До Ахиллесовой пяты?
Во тьме смятений и систем
И в ожидании суда -
Кто проложил тебя, зачем,
Когда, а главное – куда?
Здесь дух Европы не потух,
И по тебе идут, смеясь,
И дерзкий шут, и гордый князь,
И Дон-Кихот, и Винни-Пух.
Тебя чуждается толпа,
А мне любезна ты, тропа,
И мне твоя любезна грязь,
Забрызгавшая позументы,-
Бежишь как Мебиуса лента,
Перекрываясь и виясь,
То вовсе выскочишь из рамы,
А то нырнешь под акведук,
А то опишешь полный круг
И вновь придешь к началу драмы.
И снова скачет дерзкий князь,
Один, подобный Агасферу –
Под ним, сияя и двоясь,
Тропа уходит в тропосферу.

28 ноября 1998 г., Хантингтон

_^_



СТАНСЫ К ЯНУАРИЮ

У Лукоморья, где виварий,
Не раз мы пили, Януарий,
И пели мы из разных арий,
Орали мы что было сил:
Там чахнет царь Кощей над златом,
Там брат идет на битву с братом,
Там служит людям мирный атом,
И я там был – мед-пиво пил.

Ах, Януарий, наши клетки
Откроют те, кого мы предки,
Обломят, как сухие ветки,
Наш стыд и страх, инстинкт и грех;
Что им, родившимся в ретортах,
С ракетками на белых кортах,
С прозрачной жидкостью в аортах?
Наш мир для них – пустой орех.

И, звездной россыпью влекомы,
Они уйдут в иные домы,
Такие выстроят хоромы,
Что ни пером, ни топором;
Кому они предъявят сметы?
Какие выставят Заветы,
Когда к брегам вселенской Леты
Харон причалит свой паром?

Да, Януарий, наши годы,
Статьи, и оперы, и оды,
Наш скверный век, дитя свободы,
Смещенья дум, смятенья встреч -
Пройдут дорогой к изобилью,
Сверкнут, смешавшись с звездной пылью,
Так и не сделав сказку былью,
Да и не сбросив бремя с плеч.


10 декабря 1998 г., Хантингтон

_^_



© Виктор Фет, 1999-2003.
© Сетевая Словесность, 2000-2003.

Книга отзывов

19.09.2003 Сегодня в РЖ Экзамен экзамену, или об объективности тестов ЕГЭ   Между светом и тьмой: муки самопознания   Это критика   Искусство 11 сентября   Гарвард: трехсотлетие Петербурга-5   Чечня пред выборами: упущенные возможности   Две башни   Путин в Полтаве-2   Европа: политика не-мощи   О времени и о реке   Хрустальная машина   бабушка... дедушка... яма... копал   Головные боли Америки   Валютные резервы и экономический рост   Нет смысла не участвовать во флэшмобах   Третий - решающий   Вузы: битва за профессуру   "Нет такой партии!"   Журнальное чтиво. Выпуск 147   Простодушное чтение (4)

Словесность Рецензии Критика Обзоры Гуманитарные ресурсы Золотой фонд РЖ Яркевич по пятницам Интервью Конкурсы Библиотека Мошкова О нас Карта Отзывы