Переводы:

Ханох Левин

Перевод: Марьян Беленький

КАЖДЫЙ  ХОЧЕТ  ЖИТЬ

Комедия

Пьеса впервые поставлена в Камерном театре, Тель Авив, 1985.
Режиссер: Ханох Левин.

Действующие лица: Позна, сельский барон Познабуха, его жена Познасмарки, два их сына Его престарелая мать Его престарелый отец Бамба, его раб, негр Цици, странствующая актриса Ях Мавецкий, ангел смерти Гульгелевич, зам. ангела смерти Гульгале, ребенок, сын Гульгулевича Софтоф Рахманиноф, ангел Спасения Плачущая девушка Горбун Безногий Прокаженный Умирающий старик Старик-предсказатель Молодой предсказатель Могильщик Чистильщик обуви, ребенок Слуги, инвалиды, гости на балу, странствующий актер Действие происходит в заброшенной деревне, где-то в горах Апачи.

ПЕРВОЕ  ДЕЙСТВИЕ

Картина 1

Ночь. Спальня в доме Позны. Позна мечется в постели. Его тошнит.

Позна: А теперь я не могу заснуть, верчусь всю ночь, тошнит, а все из-за того, что венгерская колбаса была подана на ужин без дижонской горчицы, а я ведь спросил эту скотину, пять раз спросил - осталась ли еще у нас дижонская, а эта сволочь выставила свое пузо и заявляет: "Что значит не осталось, у нас полный дом дижонской", и вот выясняется - где дом, а где Дижон, тебе гадят прямо на голову, а эта стерва, у нее хватило наглости сказать: "Ну так будет один раз без дижонской - бенедиктинская - тоже горчица". Сравнила! Нет вы слышали? "Бенедиктинская, мол, тоже горчица", а сама она вся в жировых складках, а на них волосы растут, бррр, прямо тошнит, как вспомнишь, неужели только ради этого, ради того, чтобы вырвало, нужны 90 лет жизни, да ведь Дижон - это только для примеру, у нас же все так, вся эта сраная вселенная, вот и селедка, я же ей, паразитке, говорю - нарезай поперек, сука, по позвоночнику, я же люблю обсасывать косточки, а эта мерзавка таки нарезала вдоль, без косточек, хоть собственный язык обсасывай, и с этим Дижоном, смерть как хочется дижонской, я жить не могу без нее, бррр.

Картина 2

Входит Гульгелевич, за ним Гульгале.

Гульгелевич: Поцна? Барон Поцна?

Позна: Позна. А вы кто такие?

Гульгелевич: Гульгелевич. Заместитель у ангела смерти. Я пришел спасти тебя, как говорится, из глубин отчаяния.

Позна (про себя): Ох уж эти слуги, нашли время для переодеваний. (Гульгелевичу, назидательно) Иди, иди. Неси уже шницель, да не забудь про соленый огурец. (Гульгелевич начинает его душить) Ой, больно же!

Гульгале: Ха-ха, больно!

Гульгелевич: Это пацан мой, Гульгале. Когда у него каникулы, я беру его с собой на работу. Мастером будет. По трупной синюшности с ума сходит.

Гульгале (с интересом наблюдает): Ха-ха - и лицо уже посинело.

Позна: Ой! Сердце! Дышать нечем!

Гульгелевич (обнимает сына, любовно кусает его): Уххх, этот ребенок, прямо бы так и съел...

Позна (скулит): За что? Что я сделал?

Гульгелевич: Ну вот, еще минуту тому ты здесь надоедал всем своими улыбками, и проклинал небо и землю из-за какой-то дижонской...

Позна: Да какая там дижонская! Кто вообще говорил о дижонской? Я роптал, только из-за того, что не мог уснуть! Уснуть, и видеть сон.

Гульгелевич: Дижон, дижон. Ты говорил про дижон.

Позна: Заберите дижонскую, заберите бенедиктинскую, все заберите, только воздуха немного дайте! Больше ничего! Я же еще не... (плачет) Я маленький... я младенец...

Гульгелевич: Тоже мне младенец - 54!

Позна: Юноша. Но почему я?! В мире миллиард китайцев и всяких индийцев - так почему вы с меня начали? Их много, а я - один!

Гульгелевич: Ну, пошло поехало. Я ему - "твоя очередь", а он мне - про китайцев. До каждого очередь дойдет. Сегодня ты, а завтра я. Ну, давай уже судороги предсмертные.

Позна: Не буду! Я не готов! Жить хочу!

Гульгале (с интересом): Посинел уже!

Позна (из последних сил): Вы сказали Поцна, а я - Позна! Ошибка! У вас записано Поцна, это не ко мне! Поц.. на... еще не... поз... на...

Гульгелевич (Заглядывает в свой блокнот): Да, действительно. Записано Поцна. Но это ошибка переписчика - у буквы з хвостик не туда повернули.

Позна: А меня это не волнует! У вас написано Поцна, вот и ищите его. Я-то здесь при чем? Если вы убъете не того, кого надо, Бог вас повесит. Вот и будете синий!

Гульгелевич: М-да. Запутались. Поцна, Позна. (В сердцах пинает сына) Что ты стоишь здесь? Сбегай за ангелом смерти! (Гульгале выходит) Да ты не волнуйся так - ты все равно умрешь, не сегодня, так завтра. (Хватает его за воротник, поднимает) Раз - и нету барона, нету владельца усадьбы, нету отца семейства, даже имени не останется, так, шелуха. Останется лишь груда дрожащего мяса, и под ним - лужица. Вот и все. Вот и все. Ха-ха.

Позна (скулит): Я хороший.... пожалейте меня...я не нарочно... я больше не буду...я не думал, что когда-нибудь... у вас такой мальчик симпатичный...

Гульгелевич: Уписался! Приходят в мир - уписиваются, уходят... а посредине - дижонская горчица... тьфу...

Картина 3

Там же. Вбегает Мавецкий, за ним Гульгале.

Мавецкий: Ну, кто тут не хочет умирать, а? Вечно с этим проблемы. И всегда - посреди ночи, к каждой мелкой сошке тебя будят, и все, зараза, жить хотят, как сговорились! И главное -у каждого отговорки! Вот и работай в таких условиях! Просто сдохнуть можно!

Гульгелевич: Господин Мавецкий, это Позна, а в ведомости записано Поцна.

Мавецкий (смотрит в ведомость):Да, действительно. Поцна.

Позна: Но я же Позна! Господин главный ангел смерти, ваше превосходительство - Позна - з, а не ц.

Мавецкий: Тихо! Слышали уже! Послушай, во всей округе есть только один барон. Значит, это ты!

Позна: Но у вас написано через ц, а я через з.

Мавецкий: Да слышали уже! Опечатка!

Позна: Нет, не опечатка! Ошибка! Я - Позна, через з!

Мавецкий: Редкая ошибка, надо сказать. Большой Босс, Господь Бог, коллекционирует монеты и марки с редкими ошибками, особенно австро-венгерские, так он в таких случаях....

Позна: Помилование?

Мавецкий: Тихо! Значит так, что в таких случаях делают? Ты должен в течение 72 часов найти себе замену - кого-нибудь, кто добровольно согласится умереть вместо тебя. Понял? Умереть!

Позна: Одного?! Да я тысячу приведу! Я - барон Позна, у меня любящие родственники, семья, друзья, родители, поместье с уймой крестьян и слуг, и все мое, мое!

Мавецкий: Тихо! Ить....Чего ты орешь?! Все орут! У нас же план! Нам один нужен, а не тысяча! И не какой-нибудь индиец или китаец, ты понял? Этого добра у меня навалом. Ты понял, Позна? До рассвета пятницы! Умереть! Не спать и не мечтать, умереть! Впрочем, в ночь пятницы ты спать не будешь, ить.... (уходит. Останавливается) Гульгелевич!

Гульгелевич: Слушаю, господин Мавецкий!

Мавецкий: Кто переписывал ведомость?

Гульгелевич: Пацан мой. Он мне помогает на каникулах...

Мавецкий: Как тебя звали, парень?

Гульгале (испуганно): Гульгале.

Мавецкий: Хорошее имя. Для короткой жизни (душит Гульгале)

Гульгелевич: Господин главный ангел, пожалейте... ребенок ведь еще совсем... (плачет)

Мавецкий: (бросает труп Гульгале, смотрит на свои руки): Ить.. обслюнявил всего (уходит, бросая на ходу): Ну, кто там еще не хочет помирать? (уходит).

Гульгелевич (поднимает труп): А нас еще ждало землетрясение в Турции, развалины домов, тысячи людей, много-много посиневших... ты их так любил... (выходит с трупом на руках)

Картина 4

Позна: Мне - умирать? С чего вдруг? Ерунда! Во -первых, меня ждут, у меня планов - на два года. А во-вторых - что они все без меня будут делать? Как они без меня будут жить? Видели вы когда-нибудь мир без меня? Нет, нет, они должны это понять, я пошлю им замену, людей у нас как мусора, умирают из-за разных глупостей, так пусть лучше умрут ради меня, от всего сердца, добровольно, не все ли им равно, умрут, пусть умрут, а? (трогает себя, как будто видит впервые свое тело) Позна, ты мой Позна, Позночка (целует себя в руку и в плечо, вдруг орет) Бамба!

Бамба (из-за кулис): Бамба идет! (Входит с подносом еды) Бамба здесь! Шницель, господин? Индюшачью колбасу? Телячий язык?

Позна (выхватывает поднос, все падает): Вон!

Бамба (подбирает все): Бамба пришел, Бамба здесь, Бамба ушел (уходит).

Картина 5

Вбегает Познабуха в ночной сорочке.

Познабуха: Что за крики? Опять газы мучают?

Позна: Дорогая моя жена Познабуха, мой спасательный круг, я пропал! Приходил ангел смерти, хотел меня забрать, на мое счастье случилась ошибка, Поцна вместо Позна, Бог коллекционирует марки, сказал до пятницы найти замену, а если нет - я должен умереть! Скажи, кого мне взять?

Познабуха (про себя): Я так привыкла видеть его жрущим и пукающим, что могу уже его и пожалеть я должна сосредоточиться на минуту и представить его себе лежащим в могиле и гниющим (закрывает глаза, ударяется в плач). Каким человеком ты был! Какая личность, какое сердце...

Позна: Что значит был? У меня есть еще шанс до пятницы! Помоги мне выбрать - кто вместо меня умрет.

Познабуха: Умрет вместо тебя? Да кто ради тебя чихнуть готов? Многие готовы доплатить, чтобы увидеть тебя в могиле.

Позна: Познабуха, речь идет о моей жизни...

Познабуха: А, вот ты как заговорил. Когда у меня были осложнения с почками, ты говорил "ерунда". Когда другие умирали, ты говорил "ерунда", но когда у Позны заболело, это уже не ерунда, а? Вдруг заболело, а?

Позна в гневе хватает ее за ворот, притягивает к себе, как бы ища у нее сочуствия и жалости. Она глядит ему в глаза.

Познабуха: Это лицо вдруг стало таким чужим! Ты меня пугаешь! Кто ты такой? (Он отпускает ее в отчаянии).

Познабуха (про себя): Смерть человека с ума сводит.

Входят Познасмарки в ночных рубашках и в ужасе глядят на происходящее. Родители обнаруживают их присутствие.

Познабуха: Мои Познасмарки! Ваш отец, как обычно, бежит, на этот раз навсегда, и оставляет вас одних ранеными на жизненном поле боя!

Познасмарки плачут, бегут к отцу. Он машет им.

Позна: Вы понимаете, насколько вы меня не интересуете? Вместе с вашими слезами, которые катятся по щекам, с вашими сжатыми в бессилии кулачками, и вся ваша дешевая демагогия нужна лишь для того, чтобы пробудит жалость у других. Плевал я на вас!! (Отталкивает их) Сейчас я здесь нуждаюсь в помощи, я - ребенок, я - Познасмарки, я, я!

Познабуха (прижимает детей к себе): "Я, я" Ух, какими они становятся чувствительными, когда речь идет об их смерти, как балерины все равно, они все внимание фокусируют на своих природных отверстиях, будто бы они со злорадством смотрят на своих наследников, которые просто вне себя от напряжения. (Уходит с детьми)

Позна: Брр, как я не люблю детей. У них есть будущее, будущее, будущее.

Картина 6

Утро. Сельская улица. Мимо Позны проходит плачущая девушка.

Позна: О чем плачешь? Был парень, трахнул и убежал?

Девушка: Он вернется?

Позна: Он не вернется, а ты беременна, ох, проблемы, я предложил бы тебе умереть.

Девушка: Он обещал вернуться! Сказал, что любит (выходит).

Позна: "Вернуться, любит". Подумаешь - счастье - рыдать по пустякам. Да она плачет, но она знает, что будет жить! Сейчас ей 17, еще пару лет поплачет по том, кто от нее удрал, потом лет 10 будет плакать от скуки при том, кто ее взял, потом еще 10 лет - о недостатке средств, стирке и маленьких засранцах в коляске. Еще 10 лет, когда овдовеет, и еще 1- когда вернется тот, что ее бросил. И на закуску - еще лет пять из-за переломов и геморроев и вот так вот, тихонько, поплакивая, доживет, сволочь, до 82! (Появляется горбун. Позна обращается к нему) Извините, может, вы идете топиться из-за вашего горба?

Горбун: Я уже привык.

Позна: Глупости. К такому нельзя привыкнуть. Вы имеете право умереть.

(Горбун продолжает свой путь) Я даже готов вам немножечко доплатить.

(Горбун уходит. Позна кричит ему вслед) Извините, не немножечко!

(себе) Какая красота, какая гармония! В здоровом теле здоровый горб.

(Появляется одноногий нищий на костылях). Ага, вот еще один. Именно сегодня, чтобы мне досадить, здесь устраивают парад счастливых! Этот без ноги будет до ста лет крутиться, чем ему плохо, да еще он заслужил, чтобы его спускали с лестницы без пинка. (со злостью) Эй, безногий! (Безногий останавливается, поворачивается к нему) Ты что, не можешь резинку приклеить внизу, чтобы не стучать так костылями?

Безногий: Денег нет (уходит)

Позна: И денег нету, и ноги. Это сплошное счастье вокруг просто меня убивает.

Картина 7

Утро. Сельская площадь. Позна взывает.

Позна: Эй, жалки людишки! Бедные, больные, калеки, отбросы общества, я - барон Позна! (Бедные, больные, калеки, отбросы общества собираются вокруг него) Кто хочет умереть вместо меня легкой смертью в эту пятницу? Я заплачу ему и его семье, отдам все, что у меня есть. (Пауза) Ну, что же вы молчите? Вы что, сами не видите, какой мусор вы таскаете на себе? Зачем вам эта жизнь? Оно вам надо? Ну, кто хочет избавиться враз от всего мусора, господа, я плачу такие деньги, о которых вы и не мечтали! (Пауза. Рассерженно) Ну, умрите за меня, мешки с мусором, отбросы! Да кто вы такие, чтобы продолжать жить, когда я, Я, Я должен умереть?!

(Пауза. Умоляюще) Я отдам все, что имею.

Прокаженный: Все?

Позна: Много.

Прокаженный: Так все или много? Есть же разница.

Позна: Мне нужно детей кормить, не придирайтесь! (пауза) Ну ладно, все так все. Ты готов?

Прокаженный. Нет, я просто так спросил, ради информации. (Два человека несут кровать, на которой лежит старик, издающий предсмертные хрипы) Попробуйте с этим договориться, он все равно умирает.

Позна: От чего?

Прокаженный: Закупорка кишечника.

Позна: Ах, господин хороший, какая трагедия, мне тут с глубоким прискорбием сообщают, что вам осталось еще несколько минут мучиться в этом дерьме, вы уже конченый, вы уже можете спокойно рассматривать себя в качестве покойника, не спорьте, а я, у меня понос как у младенца, черт его знает от чего, у меня тоже очередь умирать. Так вот я вам предлагаю, в обмен на щедрую поддержку вашей семьи...

Старик: Семья - дерьмо.

Позна: Это естественно. Может, кто-нибудь другой?

Старик: Другой дерьмо.

Позна: Значит, никого? Одиночество, а? Может, закажем ежедневную молитву какому-нибудь праведнику, или шикарный мраморный памятник?

Старик: Памятник дерьмо.

Позна: Понял. Тот еще тип попался. Ну если уж на то пошло, как мужчина мужчине, сделай мне одолжение.

Старик: Ты дерьмо.

Позна: Ну так оставьте все это дерьмо, господин хороший, вам же терять все равно нечего.

Старик: А с чего это ты должен жить, когда я умру? Чего вы все будете жить, когда я умру? Без меня будете смеяться. Без меня целоваться. С чего это солнце будет светить, когда я буду во тьме? А? Разве этот мир создан не для меня? Бог так красиво для меня все украсил, вы все - это и есть мое украшение, и теперь, когда я ухожу, какой смысл в вашем существовании, во всем этом?

(Манит Позну пальцем, тот приближается к нему, и старик плюет ему в лицо, смеется и умирает. Позна и несущие кровать переглядываются).

Позна: Какое несчастье - все хотят жить!

Картина 8

День. Комната Позны.

Позна: Бамба! (Вдруг становится любезным) Бамба, Бамбочка, Бамбулечка, может, тебе хочется, в конце концов, на свободу? Нет работы, нет господина, нет побоев.

Бамба: Нет господин, нет побоев - что Бамба делать?

Позна: Жить. Отправиться домой.

Бамба: К деревьям?

Позна: Выше, выше деревьев.

Бамба: Бамба не птичка.

Позна: Выше птиц, выше облаков, все выше, и выше и выше, ты будешь ангелом, ангел крылышками бяк бяк бяк бяк, будешь порхать над миром...

Бамба: Бамба спасибо - Бамба привык земля.

Позна: Ну хорошо - ты будешь глубоко-глубоко в земля. А?

Бамба: Господин сказала над облакам.

Позна: Душа, душа будет над облаком, а тело - в земле. Ну как? А?

Бамба: Бамба не любит тело там, душа здесь. Бамба любит все вместе.

Позна (становится суровым, пытается ее напугать): Бамба, я умираю!

Бамба: Бамба уже плачет!

Позна: Бамба хочет, чтобы господина жила?

Бамба: Бамба хочет-хочет.

Позна: Бамба может.

Бамба: Бамба сделать все-все.

Позна: Мне разрешили привести замену. Бамба принесет себя в жертву и умрет вместо меня.

Бамба: Бамба не понимать.

Позна: Бамба хорошо понимать.

Бамба: Бамба вонючий негр.

Позна (сурово): Бамба!

Бамба: Бамба пришел, Бамба здесь, Бамба ушел!

Позна: Бамба!

Бамба: Бамба пришел. Шницель, господин. Индюшачьей колбаски? Телячьего языка...

Позна: Ты - мой раб и я велю тебе умереть за меня по твоему собственному свободному желанию!

Бамба: Бамба умереть? Хрена, господина! Бамба жить, Бамба плакать.

Позна: Для того, чтобы плакать, ты мне не нужен. Мне нужен мертвый.

Бамба: Бамба умереть? Ни фига!

Позна: Ты сказал, что готов ради меня на все.

Бамба: Бамба плакать.

Позна: Ты негр, раб, да еще и евнух, у тебя нет яиц, ты как яйцо без соли.

Бамба: Как соль без яйца. Бамба умереть - нет! Бамба жить, Бамба плакать!

Позна (набрасывается на него с кулаками): Я тебя убью, сволочь!

Бамба: Бамба умереть от господина - да. Бамба умереть от Бамбы - нет!

Позна (достает щипцы): Дай руку. Я тебе вырву ногти по одному, если ты добровольно не согласишься умереть.

Бамба (протягивает руку с воем): Пожалейте Бамба вонючий негр.

Позна (тащит ноготь щипцами. Бамба орет и извивается от боли): Умрешь здесь на месте! По собственной воле! Ты мой, мой!

Бамба: Ай, ай, нехорошо Бамба жить! Нет яиц Бамба, нет жизнь Бамба. Бамба плохо-плохо!

Позна: Ну, соглашайся!

Бамба: Бамба уже привык! Бамба не может без Бамба!

Позна (продолжает пытку): Вырываю!

Бамба (орет изо всех сил): Бамба больно! Бамба больше не может!

Позна (глядит на руку Бамбы, истекающую кровью, и вдруг его охватывает страх): Сколько крови! И все из-за меня! Извини! (себе) Если мне все равно умирать, на кой мне лишние грехи? (целует Бамбе руку) Извини.

Бамба: Ай, ай, Бамба прощает, Бамба лает, Бамба все, только не умереть (уходит).

Картина 9

В комнату прокрадывается Познабуха. Позна ее не видит. Она лихорадочно что-то ищет. Позна ее обнаруживает.

Позна: Что ты здесь вынюхиваешь?

Познабуха (испуганно): Я... я не вынюхиваю.

Позна: Ты еще с вечера непрерывно что-то ищешь!

Познабуха: Кто ищет? Ничего я не ищу. Я ищу мой молитвенник, чтобы за тебя помолиться. А что такое вообще? Что ты мне здесь выговариваешь? Что я, украла что-нибудь? Я в своем доме, между прочим! Ты сам все время за всеми вынюхиваешь как ищейка. Уххх, все твои жуткие черты характера перед смертью обостряются! Пффф!

Позна (про себя): Завещание она ищет, ага. Эх, Позна, Позна, жизнь твоя висит на волоске, что вот вот оборвется.

Познабуха (про себя): Ну нету нигде завещания! А без завещания все и так перейдет ко мне и к Познасмаркам и нечего тогда беспокоиться. Но если он его спрятал, черт его знает где, то он может из-за минутного помешательства оставить все какому-нибудь сомнительному детскому дому или какой-нибудь проститутке, о которой я даже не знаю, и потом придется десятки лет таскаться по судам, аххххх, как я ненавижу всех сирот и проституток, все они так и норовят влезть в завещание и отнять у меня все! (Позне, пытаясь выглядеть мягкой и участливой) Муж мой Позна, я сидела у себя в комнате, мастерила траурное платье, и со слезами на слезах предавалась сладким воспоминаниям, я вспоминала нашу первую ночь любви, ты помнишь ее? Если тебе суждено с завтрашнего дня вечно спать одному, возьми меня сейчас с собой, и мы вместе раздуем уголек нашей любви, чтобы он горел вечно!

Позна: Я хорошо помню ту первую ночь...

Познабуха (про себя, ликуя): Он помнит, завещания нет, все наше! Ура!

Позна: Я уже тогда не мог выносить твоей рожи.

Познабуха (в унынии): Есть завещание. 20 лет судов...

Позна: Я тогда вошел в тебя сзади.

Познабуха (с надеждой): Он вошел, так может все-таки нет завещания? (Позне) Сзади? Добро пожаловать. Я не привередливая. Вы, мужчины всегда готовы зайти с черного хода, так кто я такая, чтобы заставлять вас заходить с парадного? (Вызывающе подставляет ему зад).

Позна: Жена моя, Познабуха, твой зад напоминает...

Познабуха (про себя, ликуя): Напоминает, нет завещания!

Позна: Этот запах напоминает мне запах кожаных сапог пехотинца в Тридцатилетней войне.

Познабуха (в отчаянии): Нет завещания! (Позне) Зачем ты мучаешь меня?

Позна смеется смехом отчаяния.

Познабуха (про себя): Он уже утратил всякий стыд. Весь белок яиц ему в голову ударил. А я еще должна перед ним на цыпочках ходить, сдерживаться, ведь он умирает, он, видите ли, страдает, святой, звезда, и все тут обязаны ему подыгрывать, фррр (в гневе выходит).

Картина 10

Вечер. Двор дома престарелых родителей Позны. Родители, закутанные в пальто и шарфы, стоят на пороге дома. Входит Позна.

Позна: Папа, мама, дорогие родители, поскольку в результате вашей инициативы вы произвели меня на свет, в силу чего я стал членом вашей семьи, я, Позночка, ваш младенец, вернулся в ваше лоно...

(Они стоят без движения. Он начинает рыдать) Я умираю!

Мать. Мой сын очень болен, ой, ему плохо, я теряю сознание, я падаю, я задыхаюсь, я умерла, я всю ночь не сомкнула глаз, сердце матери, ой, сердце, сердце стучит, сердце разрывается, ты убил свою мамочку, на кого ты меня оставляешь в такие годы, хоронить собственного ребенка, ах зачем я на свет появилась, ах зачем я за него вышла, все из-за него, он убил свою жену, все убийцы, все, надоело, я была мертвой, я была тихой, я отдыхала, я в конце концов уснула, сердце, успокойся, ой сердце, желудок, воспаление придатков, зачем же это все продолжать, зачем меня мучают, все на вашей совести, почему ангел смерти не забирает меня вместо тебя...!

Позна (бросается на нее, обнимает): Ой, мамочка родная, я знал, что ты не бросишь любимого сыночка на произвол судьбы (рыдает с чувством радостного облегчения) Как я любил свою мамочку! Как мне ее будет не хватать, старушки! Эта слепая преданность! Это материнское сердце! Если ли еще хоть одна женщина в мире, что дважды отдала жизнь за своего сына?

Мать (причитает) Почему ангел смерти не забирает меня вместо тебя...!

Позна: Все в порядке, мамуля, он заберет, я договорюсь. Он согласен на обмен. До пятницы, если кто-нибудь согласится умереть вместо меня - я буду жить!

Родители застывают.

Позна: Мамочка? (пауза) Мамочка?

Отец (сурово): Два года тебя не было, а теперь вдруг мамочка-папочка?

Позна: Да, признаюсь, я вас немного подзабыл, дела, заботы, знаешь, тут головы поднять не успеешь, глядь уже пару месяцев прошло.

Отец (грозно): Пару лет!

Позна: Сейчас не время считаться по мелочам! Я - ваш младенец...

Отец: 60 лет!

Позна: 54! (разражается плачем) Я умираю! И я - ваш сын.

Отец: Да, ты мой сын. Мое сердце разорвется, когда ты умрешь.

Позна: Папа, ты когда-то говорил, что...

Отец: Мое сердце разорвется, когда ты умрешь.

Позна: Когда-то вы говорили...

Отец: Я знаю, что мы когда-то говорили и об отцовских обязанностях я знаю и без твоих напоминаний. Мы обязались тебя родить, вырастить, воспитать и заботиться о тебе в меру наших сил. Я не обязывался умереть вместо тебя.

Позна: Как вам обоим не стыдно, так держаться за жизнь, вам уже по 90.

Отец: 88!

Позна: Вы уже все равно на краю могилы. Сколько раз ты говорил мне: "У меня уже нет сил, нет никакого смысла продолжать, мы уже хотим умереть, отдохнуть". Что тебя ждет, отец? Медицинские банки? Гипс, касторка, свечи от геморроя? Ваш ребенок умирает, а вы хотите выиграть за мой счет еще одну клизму? И куда вставляются все эти клизмы? А?

Отец: Скажи, мой стареющий ребенок, чем твоя жизнь ценней, чем наша? И почему это твоя клизма - это цель желанная, а наша - просто так? Мне ли нужно стыдиться? Каждый, кому суждено умереть, знает, что это его смерть, личная, и не пытается ее переложить на другого. Только ты делаешь в штаны, бегаешь, суетишься и пытаешься переложить свою смерть на кого-нибудь другого, как горячее яйцо - в другие руки. Что это такое? На основании чего? Это твое яйцо - ты и ешь его!

Позна (обращается к матери): Когда-то ты, помнишь, рассказывала, что когда мне было года 4, я вышел из туалета в обделанных штанах, подбежал к тебе и сказал (становится на колени, чтобы выглядеть маленьким, хватается за маменькину юбку) "Мама, а зачем женщине две груди, если у нее нет близнецов" и ты, ты так смеялась, и позвала отца, и рассказала ему, и вы меня обняли и поцеловали в лобик "какой умненький мальчик".

Мать (улыбается сквозь слезы): Да, так и сказала...

Позна: "Это просто гений, ему суждены великие дела"...

Мать: Он будет великим человеком.

Позна: И ты меня обняла и поцеловала прямо так, когда я был в обделанных штанах, и смеялась. "А зачем женщине две груди, если у нее нет близнецов?"

Мать: Это было... было... "Зачем женщине две груди"...

Позна (прижимается к ее бедрам): Я - тот самый ребеночек, мама, гений со спущенными штанишками, это я, мама, гений 4 лет, которому суждено стать великим человеком, это я...

Мать (рыдает): Мальчик мой, мне так стыдно, но против смерти и я младенец, и у меня была мама, и когда я выхожу после бессонной ночи на улицу, то и для меня, старухи, еще солнышко светит... мне так стыдно, но светит мне, светит еще пока... (выходит).

Отец: "Светит, светит...!" Погрелась уже, старуха, можешь уже и помирать, тебе бы это не повредило. (Уходит вслед за ней).

Позна (встает, кричит им вслед): Эй, старики, кому вы нужны вообще? От вас вонь, как от младенца, но никакой детской симпатичности, вы вытворяете детские штучки, но лишены детской наивности, у вас сохранились все человеческие аппетиты, но зубов-то вас нету! В могилу, старые развалины, в могилу!

Картина 11

Вечер. Комната Позны.

Позна: Итак, Позна, все! Смирись. Тебя, Позна, похоронят. Наступает время, когда никого рядом нет, все связи разорваны, ты остался один. Смерть? Смерть?

(прислушиватеся к звучанию этого слова, будто слышит его впервые. Хватается руками за голову, пытается успокоиться). Нет, нет! Я не верю! Это все лишь иллюзия, бред, обман! Кошмарный сон! Я же здоровый человек, веселый, активный, ем, колбаса вдоволь, и все это - исчезнет в какое-то мгновение навсегда? Не может этого быть! Нет, нет, это противоестественно, это нелогично, это просто дурной сон! То, что другие умирают, - это факт, но моя, моя собственная личная смерть - нет, это сказки. (орет) Бамба!

Бамба (из-за кулис): Бамба идет! (входит с подносом еды) Бамба здесь! Шницель, господин? Индюшачью колбаску? Телячий язык?

Позна: Бамба, ведь все это был сон, правда? Гульгелевич, ангел смерти. Ты видел здесь ангела смерти?

Бамба: Бамба не видел, Бамба не слышал, Бамба не был!

Позна: Конечно, просто сон. А ты - действительность. Ты существуешь, Бамба, да? Ты - не страшный сон!

Бамба (испуганно): Сон? С чего это Бамба сон? Пожалейте вонючего негра...

Позна: С тобой, Бамба, все кажется вдруг простым и легким! Я буду жить! Включайте свет! Несите колбасу, вино, зовите оркестр! Я буду жить! Мы устроим бал! Я буду жить, жить, жить!

Картина 12

Ночь. Зал в замке Позны. Бал. Вина, оркестр, гости, Позна, Познабуха, Познасмарки, Бамба, слуги. Все едят, пьют, веселятся. В центр зала врывается пара странствующих артистов - он и она. Они разыгрывают пантомиму. Он - классический образ ангела смерти, лицо как череп, с косой. Она вся в белом. Смерть гонится за ней, хватает, заносит косу. В последнюю минуту девушка высвобождает руку, хватает смерть за член и начинает двигать по нему рукой.

Ангел смерти решает немного покайфовать, кончает со вздохами - теперь уже он ее пленник. Он просит высвободиться, чтобы отдохнуть, однако она не отпускает, продолжает его "доить", он продолжает стонать, пока не падает, весь выжатый, к ее ногам. Она победным жестом ставит свою ногу ему на горло.

Актеры кланяются. Публика аплодирует. Подбодренный Позна бросает им деньги.

Позна: А теперь пусть скажет предсказатель будущего! (Входит пожилой предсказатель. Позна дает ему монету). Я о тебе много слышал. Погадай-ка мне по руке - она слегка дрожит. Погоди, не буянь (руке? -МБ). (Дает предсказателю втихаря еще монету. Шепотом) Я на тебя не хочу оказывать давление, но предскажи мне что-нибудь хорошее. Ладно, пускай не хорошее, но хоть какое-нибудь будущее пусть у меня будет. (Старик смотрит на руку) Ну? Ну?

Предсказатель: Вы очень чувствительны, семья, какое сердце...

Позна: Нет! Не характер! Будущее!

Предсказатель: Какое благородство! Какая стойкость, умение держать удар!..

Позна: Будущее!

Предсказатель: Да, было будущее, ах, какое будущее!

Позна: Что значит было? А как насчет будущего будущего?

Предсказатель: Капитал принесет большую прибыль. Какой капитал, какая недвижимость!

Позна: А я?

Предсказатель: Дети вырастут, какое...

Позна (хватает его за горло): Будет или не будет?

Предсказатель: Ну что вы сердитесь? Действительно, видно, что вы сердитый. Может, и будет, кто знает. Только вот линия кончается, видите? Линия жизни кончилась. Может, руки не хватило, я знаю? Господь велик. Дети - ваше главное богатство, это точно, жена ваша тоже здорова как бык, но линия кончилась. Ничего не поделаешь. (окружающим, извиняющимся тоном) линия могла бы продлиться, но рука кончилась...

Позна: Слышал, слышал. Это человек несерьезный, старик, сенильный. "Жена здорова". Я и без него вижу, что она здорова. Его просят о будущем, а он занимается воспоминаниями. Вон отсюда, я тебе покажу - руки недостаточно!

Предсказатель уходит. Входит другой, молодой. Позна дает ему все деньги, что держит в руке.

Позна: Послушай, ты - молодой человек, предскажи мне будущее - по глазам, по ногтям, по отверстиям тела, по кафе, по дерьму - мне все равно - я хочу жить!

Предсказатель: Улыбнитесь!

Позна: Чего? Я буду жить?

Предсказатель: Я предсказываю будущее по зубам. Улыбайтесь.

Позна широко раскрывает рот в улыбке.

Предсказатель: Что я вижу! Мне неприятно об этом говорить, но вы, господин, похороните своих детей.

Позна (в приливе счастья): Детей?!

Предсказатель: А может, и внука.

Позна (подпрыгивает от счастья, целует предсказателя): Господи! Небеса прояснились! Похороню детей, даже внука! (Широко улыбается) Похороню, похороню! Смотрите - я улыбаюсь не для проверки - я улыбаюсь улыбочно. Похороню! Ура!

Откуда-то сзади появляется Гульгелевич. Позна застывает. Гульгелевич приближается к предсказателю сзади, кладет руку ему на плечо.

Позна (вскипает, предсказателю): Молодой человек, погодите! А сколько вы будете жить?

Предсказатель (вынимает зеркало из кармана, улыбается своему отражению): Видите щель между передними зубами? 85, минимум - 80.

(Гульгелевич душит его. Предсказатель падает, успев прошептать): Но как же щель... (умирает).

Гульгелевич: До пятницы, Позна, до пятницы. Не Поцна, Позна. Вспомни Гульгале. До пятницы (Уходит).

Позна (падает на колени, бледный как мел): Все потеряно! Я умру! Это окончательно. Дорогая Познабуха, я умираю! Бамба, я умираю! Дорогой отец, я умираю! Любимая мама, я умираю! Ааааа, я умираю! Умираю! Умираю!

Познабуха (про себя): Не знаю, почему я так волнуюсь, будто я нахожусь внутри великой трагедии, и у меня такое сердцебиение, будто я на сцене кланяюсь зрителям. Погодите, я тут еще начну по-французски разговаривать.

Картина 13

Позна: Итак, это прощальный вечер. Как же начать прощание с жизнью? То, что я оставляю, кажется мне прекрасным, мир прекрасен, и все в нем замечательно. Как объяснить, как вообще можно приступить к объяснению... Вот, к примеру, ты, моя черная тряпка, Бамба, ты теперь в моих глазах - китайский император, а вши на тебе - индийские махараджи!

Бамба: Бамба не знает так хорошо что для Бамбы.

Позна: Как ты красив, Бамба! Меня так и тянет к тебе!

Бамба (пытается снизить самооценку): Бамба негр...

Позна: Негр дышит!

Бамба: Бамба голодный.

Позна: Хороший аппетит.

Бамба: Бамбе болит...

Позна: Да, тебе еще будет болеть. Мое сердце разрывается от зависти. Какой ты красивый! (вдруг приходит в себя, энергично) Хватит, Позна, хватит ныть! Ты был, а вот теперь тебя не будет. К твоей жизни приклеится небольшое "не". Неси его с честью! (Выпрямляется, подходит к Познабухе, романтическим тоном) Да, я помню нашу первую ночь. Мы встретились на танцах, помнишь?

Познабуха: Как не помнить!

Позна: И в танце расстанемся. (танцуют) Несмотря ни на что, у нас были хорошие времена.

Познабуха: Ах, Позна, ты вновь пробуждаешь во мне такие чувства...

Позна: Помнишь, я однажды пытался всадить тебе на скачущей лошади?

Познабуха: Ах, эти воспоминания...

Позна: Ах, эти воспоминания в розовых тонах...

Познабуха: Ты - мой мужчина, мой любимый, мой мальчик! Что вся моя жизнь без тебя. О, мон дье! (рыдает, громко причитает) Люди! Человечество! Через два дня, в пятницу, я умру вместо моего мужа Позны! (Падает без чувств на руки Позны, пораженного этим известием как молнией)

ВТОРОЕ  ДЕЙСТВИЕ

Картина 14

Там же.

Позна: Нет! Ни за что! Никогда! Похоронить жену вместо себя?! Ни за что! Если есть в мире кто-то, кто достоин жить - это она. (Пауза). Нет, не умоляй меня! Да, разумеется, это беспримерное благородство, но раз уж я сказал нет, значит... значит... Я знаю все твои аргументы, мне больше есть чего терять в жизни, да, меня жальче, ну и что? (пауза) Хватит, Позна, я же сказал, что я отказываюсь. Ты пытаешься меня вынудить к этому? Ну почему ты так на этом настаиваешь? А если я тебе пообещаю хорошенько все взвесить, тебя это устроит? Нет? Ну, тогда делай что хочешь, умри вместо меня, если ты так на этом настаиваешь. (пауза) Настаиваешь? Такая благородная? Ты продолжаешь настаивать на своем благородном поступке, после которого тебя вечно будет помнить все прогрессивное человечество? Ну, хорошо. Значит, ты умрешь вместо меня. Да? Что? Что же ты молчишь? Ты ведь заявила, что ты умрешь вместо меня, чувства, французский, мон дье, и все такое, и все это слышали! (пауза) Все слышали! Она согласилась умереть вместо меня, а теперь молчит!

Картина 15

Познабуха (про себя): Какая ерунда, уффф! из-за какого-то минутного волнения, желания произвести впечатление, из меня это вырвалось, и теперь я должна умереть! И ради кого? Хорошенькое дело! Он всю жизнь меня высасывал, как мозговую кость, а теперь вообще меня перемолотит. Была бы я, скажем, больная или депрессивная, сказала бы, к примеру: "А пошло оно все к чертям, я красиво закончу жизнь". Но я ведь здорова как слон, у меня сегодня, как никогда, есть аппетит к жизни. И если бы эта свинья сдохла, передо мной открывались бы огромные перспективы, буря новых чувств меня бы обуяла, любовь, я бы даже этому негру отсосала, а что - живем один раз. Так что теперь вместо этого? А? Прощай Африка, прощайте негры, я должна валяться в земле, а эта свинья будет по-прежнему трахаться и жрать? Я хрена ему умру! (Позне) Что ты орешь? Что ты на меня давишь? Слышала это я все уже. Я сделаю то, что обещала, успокойся.

Позна: Ты умрешь вместо меня?

Познабуха: Я выполню свое обещание.

Позна: То есть умрешь?

Познабуха: Я выполню свое обещание.

Позна: Почему ты упрямо не хочешь выговорить "умру"?

Познабуха: А так! Я упрямая! Не нравится? Разведись! Сегодня же! Пожалуйста! И тогда все обязательства отменяются, и с моей стороны тоже!

Позна: Кто говорит о разводе?

Познабуха: Ты! Ты надо мной все время издеваешься! "Скажи так, скажи не так". Обещай мне, что ты не будешь влезать ни на каких баб после моей смерти!

Позна: Ах, Познабуха, я буду от тоски на стенку лезть, до женщин ли мне будет? Я буду тебе верен вечно.

Познабуха: Ну конечно! Знаю я вашу верность. Разбрызгиваете клейкую жидкость по любым щелям! Берегись! Я тебя предупреждаю! Не выводи меня из себя! Я ведь могу и передумать! Стоит себе, будто ему что-то положено! Чего ты так выпрямился? Согнись немного! Согнись перед столь великим самопожертвованием! Ну, ты нагнешься или нет? А?

Позна: Нагибаюсь (чуть-чуть пригибается).

Познабуха:Нагибаюсь, что?

Позна: Нагибаюсь, дорогая Познабуха.

Познабуха: Какая тебе Познабуха? Госпожа Познабуха!

Позна: Да, госпожа Познабуха.

Познабуха: Поцелуй руку, которая дала тебе жизнь! (Он целует) И ногу, что дала тебе жизнь.

Позна (тихо): Не унижайте меня, пожалуйста, Поз... госпожа Познабуха.

Познабуха: Видали? Он хочет и рыбку съесть и не нарушить честь. Целуй ногу, быстро! (Протягивает ногу. Он падает и целует носок туфли)

Познабуха: А теперь - задницу, что дала тебе жизнь!

Позна (тихо): Может, хватит?

Познабуха: Задницу! (Поворачивается к нему задом. Он становится на колени и коротко целует) Что ж ты так быстро кончил? Унижаться так унижаться!

Позна прижимается лицом к ее заднице, целует продолжительно. Она оборачивается, хватает его за морду.

Познабуха: Ну, как же мне еще поиздеваться над этой рожей? (Щипает его, бьет по лицу, плюет в него) Ну, поплачь, поплачь еще! (Позна скулит). Нет, мне этого недостаточно! (Отталкивает его, собирается уходить, останавливается, оборачивается к нему) Предупреждаю: берегись! Очень-очень берегись! (уходит, объятая гневом)

Картина 16

Опозоренный Позна остается стоять на коленях. Вдруг он встает, в приливе радости.

Позна: И все-таки, несмотря ни на что, я буду жить! Жить! Жить! (бросает окружающим с вызовом) Ну опозорили! Ну и что? Пусть еще опозорят, меня это не волнует, я вам всем поцелую, поцелую.... (Ползет на коленях за присутствующими, норовя поцеловать и им. Они разбегаются). Но это - ерунда! Главное - я буду жить! (вдруг прерывается, преисполненный ненавистью) А что вы стоите и смотрите? Идите, идите домой сплетничать! (Гости начинают расходиться) Что вы расскажете детям? "Позна, мол, трус, у Позны нет чести"? Ну так нет! И не нужно мне ваше уважение! У меня у самого полно уважения. А что вы думали, я для вас живу? Нет, для себя! Плевал я на вас! А кто будет детей содержать? А кто позаботится о престарелых родителях? А имение? А мои мемуары? Что же, я оставлю историю пустой, без себя? На мне - куча забот, зачем мне все это нужно, заботы, заботы, проклятые заботы! А она, Познабуха, избрала самый легкий путь - бегство от всех забот! Хорошо ей! (обращается к последнему из уходящих гостей) Кроме того, она больше жила, она старше меня на полгода (Остается один, кричит вслед ушедшим) И она уже видела Париж, а я еще нет! Тьфу, эта проклятая жизнь!

Картина 17

Ночь. Двор в замке Позны.

Позна: Уффф, как я ненавижу каждого, кто не я, а пуще всего - этих двух сук - мать и жену, которые всю жизнь только и делали, что размахивали этой вонючей тряпкой, называемой жизнь! Несмотря ни на что, я похороню их обоих.

Дышать! Господи, как хорошо дышать. Вдох-выдох! Вдох-выдох! Здорово! Тем не менее, этого недостаточно. Человеку нужны не только газы, но и что-нибудь твердое. (Появляется повозка, которую везет странствующий актер. На повозке сидит актриса Цици, ест колбасу. Позна останавливает их). Что это? Колбаса? С горчицей? Бенедиктинская? Ладно, пусть будет бенедиктинская. После встречи с господином по имени Смерть станешь непереборчивым.

(Ест с аппетитом. Цици стоит перед ним в скромной позе). И все-таки дижонская - это дижонская. Я же спросил эту сволочь 50 раз, осталась ли у нас дижо... (к Цици) А что, вы вот так и ходите со своим театром из одной деревни в другую? Деятели искусства, а?

Цици: Уи, месье ле конт! (Да, господин граф).

Позна: А, французский! Ква-ква! Это там, где Дижон. Как тебя звать?

Цици: Цици (ударение на втором).

Позна: Цици! Это напоминает мне нечто великое, историческое. (Пялится на ее большие груди, пытается что-то припомнить) Что это мне напоминает? Может, Трафальгарскую битву?

Цици: Трафальгарскую битву?

Позна: Да, английский флот против французского. Франция! Дижон! При одной мысли об этом слюнки текут! (Жрет и пялится на нее. Про себя) Опускает глаза, будто существует опасность, что я ее приласкаю после того, как пройдет траурная праздничная неделя по Познабухе. (Жрет и пялится на нее). Если б мне и случилось кого приласкать - так как раз эту. (Обходит ее, разглядывает). Такая скромница. Это еще больше возбуждает. (Становится перед нею на колени) Я попросту преклоняюсь перед святостью Познабухи. Ах, Познабуха, Познабуха... (взмахивает рукой меж ног актрисы) Вот из такого места появилась священная жизнь двух маленьких Познамарков...!

Цици: Уи, месье ле конт - священная.

Позна (кладет руку ей на грудь): Вот отсюда она выкармливала их со святой любовью...!

Цици: Уи, месье ле конт - священная, священная.

Позна (кладет руку ей на задницу): А на этом священном месте она так долго сидела и вязала мне шерстяные носки...!

Цици: Уи, месье ле конт - священное, священное.

Позна (возбужденно поглаживает ей задницу, заглядывает под юбку): Вязала мне, вязала мне, вязала мне...ааа, я сказал, что человеку нужны не только газы, но и что-нибудь твердое, но я не представлял себе, насколько это твердое (прижимается щекой к ее заду, воздев очи горе) Господи, как бы я хотел испытать больше горя по поводу утраты моей жены! И не то, чтобы я совсем ничего не чувствовал, но если можно, когда я чуть окрепну после утраты, не помешает подбавить еще немного жалости. (в процессе этой тирады он сдирает с нее платье, кладет голову ей между ног). И я прошу прощения за то, что вместо того, чтобы думать о святости моей жены, моя голова полна задницей Цици, две половинки которой образуют расщелину, от которой просто дыхание останавливается. Если погрузить туда хорошенько лицо, то можно увидеть с другой стороны маленькую лужайку, покрытую травкой, выделяющей ароматный дижонский соус. Эта лужайка так и зовет погрузить туда, внутрь, небольшую рыбку, которая входит и выходит, входит и выходит. Замечательно выходит! На чем я остановился? Ах, да, Познабуха. Опять эта Познабуха. Всегда она у меня поперек дороги! Эти проклятые старые ведьмы с их...

(вдруг зажимает себе рот) Господи, прости меня, я назвал эту святую женщину старой ведьмой, сорвалось, больше не буду (и тут его прорывает)

ведьма, ведьма, ведьма! (Залезает на Цици и укладывает ее в нужную позу)

Картина 18

Продолжение процесса. Он пыхтит над ней, хрипит от натуги.

Цици (про себя): Слюни у него текут, бррр, хоть бы перевернулись, он бы подавился собственной слюной, (переворачивает его и ездит на нем, стонет от страсти) О, мон дье (про себя) До чего же все кругом жалко и уродливо. Тоже мне, фон-барон. (вслух) О-ооо! О-о-о-о! (про себя) как ободряет, что не только ты дерьмо, а и все вокруг. (вслух) О-ооо (про себя) Он пытается воткнуть, фу, какая у него противная мокрая тряпка, это ему обойдется минимум в шубу (вслух) О, мон дье, мон дье! (про себя) Оп, он просунул, а теперь снова выскочил. Как все это противно - две шубы минимум. (вслух) О-ооо! О-о-о-о! (про себя) О, снова. Он еще попукивает от натуги. Пытается зайти спереди с помощью выброса газа сзади. Меня тошнит, сейчас вырвет. (вслух) О-ооо! О-о-о-о! (про себя) Ну, слава богу, у него там что-то остановилось, иначе мы бы никогда не закончили, на вот, возьми соску (пихает грудь ему в рот, укачивает как ребенка) Баю бай, баю бай, тете шубу покупай. Он пытается сохранить твердость, трет, трет, оп - и снова выскользнул, мальчик просто в отчаянии (вслух) О-ооо! О-о-о-о! Мон дье!

Позна (раздраженно): "Мон дье, мон дье" Хоть бы заткнулась на минуту. Я тут пытаюсь забыть Познабуху, и каждое "мон дье" впихивает ее обратно.

Цици: Месье ла конт, это все от избытка наслаждения. Сказать по правде - такого у меня еще не было! (ее лицо искажается гримасой тошноты, ее чуть ли не рвет).

Позна: И что это?

Цици: Он еще спрашивает! Это уже тошнота от беременности.

Позна (про себя): Ну вот, она уже влюблена, эта стерва французская!

Цици (себе): Опять вошел!

Позна: Интересно, что же во мне такого, что ко мне паломничество поклонниц из Парижа!

Входит Познабуха, как привидение, и лицезреет эту картину.

Познабуха: О, мон дье!

Цици: Хлоп! Выскользнул.

Позна и Цици окаменели от ужаса.

Позна: Я как предчувствовал, что от всех этих "мон дье" будут только неприятности.

Картина 19

Позна пытается поднять штаны, но Познабуха не оставляет его в покое.

Познабуха: Ну а теперь, мой веселый вдовец - выбирай - жизнь или яйца.

Позна: В смысле?

Познабуха: В смысле, что жена не сойдет в могилу без яиц мужа, вот тебе и в смысле!

Позна: Смилостивься, святая!

Познабуха: "Святая"! Обещал мне вечную верность, и даже одной ночи не продержался!

Позна: О, святая! Что значит не продержался? Я держался, держался, все это уже списано в архив, это все из-за нее, эта потаскуха с Трафальгарской битвы, эта уродка, откуда она взялась, с островов Грудей? Вдруг приперлась сюда со своей колбасой, трясет грудями, я от нее отпрыгнул назад, тут у меня упали штаны, и от страха у меня вскочил....

Познабуха (рыдает): Я еще не успела как следует умереть, а у всего мира уже вскочил (внезапно прекращает ныть, решительно) Больше не вскочит, дорогой муженек! Жизнь или яйца?

Позна: О, святая! Для меня не существует "или", для меня это вместе, неразрывное единство, мы говорим жизнь, подразумеваем яйца, мы говорим яйца, подразумеваем жизнь....

Познабуха: А теперь будет так: или жизнь, или яйца.

Позна (трясется от страха): Ох, горе мне, жизнь или яйца?

Познабуха: Тяжело выбирать, а? И не дышать плохо, и когда не вскакивает - плохо, плохо, плохо, мир плох.

Позна (становится на колени, умоляет): Дорогая Познабуха, святая, ты дала мне жизнь (она улыбается от удовольствия, он - про себя) Она улыбается - все потеряно! Эх, француженки, француженки, все из Франции, мне бы еще день подождать, передо мной расстелился бы весь мир...

Познабуха: Давай, давай пой. Мне так нравится за ними наблюдать, когда они возвращаются от своих глубоких важных баритонов к естественному сопрано.

Позна (скрючивается, хватается за п. органы): Мне отрежут, а она будет смеяться! И больно будет, когда отрежут! С другой стороны, и умирать больно. А она будет смеяться! С третьей стороны, если я умру, она будет смеяться меньше, чем если мне отрежут. С 4 стороны, если отрежут, то смеяться она будет лишь до рассвета. С пятой стороны... Эх, Позна, Позна, совсем ты запутался в подсчетах. Размер смехов Познабухи. И это жизнь по большому счету? Все, хватит с меня позора - я лучше умру. (Познабухе) Я у... у... у... (себе) не выговорить этого слова, мы с жизнью уже так сдружились,

(Познабухе) Я у... у... у... (себе) нет, я не могу поступиться жизнью, это ясно, ну, так будет без яиц, ну и что, я буду хорошо и много есть, хорошо и много курить, и снова есть и снова много, подчеркиваю - много, много. Ах.. да, много, но как раз сейчас жизнь представилась мне в виде хорошего перепиха, мир переполнен движущимися задницами, и каждая из них намекает: Позна, Позна! (Познабухе) Я у... у... у...

Познабуха (передразнивает): У... у....

Позна: Ум.. ум...

Познабуха: Ум.... ум...

Позна: Ум....моментально готов к кастрации.

Познабуха: Слуги! (Появляются два амбала) Господин Позна просит удалить ему яички в знак благодарности его любимой супруге за ее жертву!

Позна нервно кивает.

Познабуха (глядит на его половой орган, обращается к нему): Прошай, слива сушеная! Набух - высох, еще высохнешь, и на этом расстанемся.

Позна (бормочет, кивает головой, как бы не веря): Это сон...

Познабуха (прижимается щекой к его щеке): Никакой царь-алмаз, который ты бы мне подарил, не представляет для меня такой ценности как эти капли холодного пота от ужаса.

Позна: Это сон, сон. Такого не бывает, такого не может быть! За секунду до того, как это случится, я проснусь... (кричит) Бамба!

Бамба (из-за кулис): Бамба идет (появляется) Бамба здесь!

Позна: У тебя яйца есть?

Бамба: Нет яйца Бамба, нет жизнь Бамба.

Позна: Это только сон.

Бамба (указывает на свои половые органы): Так где яйца Бамба?

Позна: Сейчас я проснусь с ними!

Бамба (завывает): Вот Бамба крепко спит, и видит сладкий сон, и тут вдруг господин будит Бамбу словами "Немедленно просыпайся!" и что же это? Сон во сне? Как капуста? Нет жизнь Бамба, нет яйца Бамба, а теперь нету и сон Бамба!

Позна (пытается себя успокоить): Сон во сне, я сплю и снится мне, что я сплю... (закрывает глаза, продолжает бормотать, слуги уносят его. Бормотание продолжается за сценой, усиливается, переходит в крик) Я сплю! Я сплю! Я хочу проснуться! (Жуткий крик вырывается из него, когда его кастрируют) Это не сон! Это не сон! Я хочу заснуть!

Картина 20

Бамба (довольно улыбается): Господин нет яиц, Бамба нет яиц, господин - Бамба брат-брат.

Познабуха: Ты прав. Надо еще что-нибудь тебе отрезать, чтобы сохранить преимущество господина.

Бамба: Что отрезать? Где отрезать? Уже Бамбу резали-резали, Бамбы не будет!

Познабуха: Слуги! (Входят два амбала)

Бамба: Пожалейте бедного Бамбу!

Познабуха (ухмыляется): "Пожалейте". Нашел кому жаловаться. (Слугам) Возьмите этого несчастного и укоротите его на треть.

Слуга: Сверху или снизу?

Бамба: Что значит сверху!? Конечно, снизу! Госпожа, скажите им снизу, снизу.

Познабуха: Снизу. Пффф, как визжит этот черный! Снизу!

Бамба: Нехорошо Бамба жить. Господин умереть - забирают ногти, госпожа умереть - забирают ноги. Господа смеются сами, а как несчастье - Бамба первый на очереди. (Слуги волокут его к выходу)

Картина 21

Познабуха и Цици. Входит кастрированный Позна. Он без штанов, на чреслах повязка. Он выглядит маленьким и сморщенным, бледным и несчастным.

Познабуха: Страдаем, а? Разрываемся от желания что-нибудь в меня сунуть и не можем? (Позна ракрывает рот, как бы желая зевнуть) Хочешь плюнуть? Разразиться проклятиями? Поосторожней - одно твое слово, и жена не умрет, не умрет. (Позна в бессилии опускает очи долу). Так что остается тебе лишь опускать глаза. Скромность. Скромность сейчас станет главным твоим качеством, после того, как у тебя убрали выступающие детали. (Подходит к нему, рассматривает вблизи) Какой ты утонченный стал! Исчезли грубые линии, появился образ бледного поэта. (К Цици, дружеским интимным тоном) Ну, потаскушка, погляди на него.

Цици: Уи, мадам ла конта! (весело хихикает) Они очень смешные, когда прыгают на тебя, как обезьяна с бананом, но больше всего я лопаюсь со смеху, когда он напротив тебя без штанов, с этим вялым бананом, как ребенок, что уписался.

Познабуха: Но он же младенец! Может, банан еще созреет?

Позна: Уи, мадам ла конте! Младенец. Как мадам была права насчет памперсов. Созрел банан, или увял - у них это всегда кончается увлажнением. (Обе смеются)

Познабуха: Младенец голоден. Покорми его.

Цици (подходит к Позне, вытаскивает грудь): Мон пети! (Гладит грудь, играет соском)

Познабуха: Ткни ему. (Цици подходит к нему, тычет соском в лицо) Соси, ну, а то жена не умрет, не умрет! (Позна сосет). Глянь на его влажные печальные глаза. Когда я начинаю жалеть человека? Когда он напоминает побитую собаку.

Цици: Или старые штаны. Нет ничего более трогательного. (Играет соском перед ним) Как симпатично - какое отчаяние! (поет по французски).

Познабуха (сильно бьет ее по лицу): Прекрати французский, сука! Ты из Галиции, и звать тебя Пшюрчка!

Цици: Чи естем винна, же мам таке цицки? Цо юж так вычишнента. Цицки хцу одпочинеч. Трудно з такими цицками. Трудно без цицек и трудно с цицками. Ой, цицки, цицки. (Уходит с опущенной головой)

Картина 22

Перед рассветом. Сад в замке Позны. Могильщик копает могилу. Позна приближается.

Позна (про себя): Еще четверть часа. Там взойдет солнце - сюда опустят мою жену. Есть равновесие в природе. (Заглядывает в могилу. Могильшику) Копай глубоко. Моей жене нужна глубина, даже если она будет лежать. Копай, не возись. Мы возвращаем весь комплект. Для этой замечательной женщины никакой глубины не жалко. Ты ведь с ней еще не знаком. Она поверхностности смерть как не любила. Если уж она входила во что-то, то старалась углубиться в это поглубже. Еще глубже, еще. Я буду помнить ее как женщину, глубоко погруженную в историю.

Картина 23

Входят Познабуха в мантии, Познамарки, слуги. Позна при виде их подпрыгивает от радости.

Позна: А, дорогая покойница, любимая, обещала и пришла! И основательно - уже в саване. Какой покрой! Классика! Никакой наряд ей так не шел! (подбегает к ней, целует) Ах, этого тела мне будет так не хватать!

Познабуха: Я кое-что забыла. Надо было ему чем-нибудь и глаза колоть. Ох, он будет видеть другие груди, будет видеть! Пфф! Но уже поздно! (Обнимает детей) Мои дорогие Познамарки, скоро у вас не будет мамы! Нету! Конец! Мама станет падалью, какой падалью станет! И вы, Познамарки, вырастете испорченными, прощайте, помните мамочку, плачьте всю жизнь, чтобы у вас в жизни не было радости! (Дети разражаются горьким плачем, вслед за ними и мать) Познамарки, Познамарки! (Отрывает их от себя, подходит к могиле, пугается) Это моя могила? Здесь я буду лежать?

Позна: Ты здесь будешь жить.

Познабуха (заглядывает внутрь): Какая бездна! Почему так глубоко? Нет ни матраца, ни простыни, ни одеяла, так я буду лежать здесь, всеми заброшенная, в грязи...

Позна: Мы принесем одеяло, простыню, мы обо всем позаботимся, только умри уже спокойно, и ни о чем не волнуйся!

Познабуха: Полотенца нету...

Позна: Будет, будет тебе полотенце, будет тебе все, я сам, лично позабочусь, только умри уже наконец, дорогая!

Познабуха: И я больше отсюда не выйду?

Позна: А зачем тебе выходить? У тебя же там все будет.

Познабуха: Ну, отдохнуть спокойно.

Позна: Так у тебя же будет вечный покой!

Познабуха: Но черви будут грызть...

Позна: Хорошо, мы сожжем твое тело.

Позна: Меня? Сжечь?!

Позна: Хорошо, мы тебя закроем в свинцовом герметичном гробу!

Познабуха: Там же воздуха нет!

Позна: Зачем тебе там воздух?!

Познабуха: Ага, я уже вижу - я еще не умерла, а проблемы уже начались. Это если сейчас так, так что же будет после того? Я буду лежать с сердцем, переполненным тревог - черви, нет воздуха, или может, какие-нибудь турки оккупируют нашу землю, откроют могилу и нассут на меня!

Позна: Ты уже и оккупантов приплела! Чего только человек не придумает, чтобы не умереть! При чем здесь турки! И почему они будут мочиться именно на твою могилу?! У них для этого все Черное море есть!

Познабуха: Пусть им черно в глазах станет! Ууу, эти турки, я и в могиле не успокоюсь, пока все турки не исчезнут с лица земли!

Гульгелевич (вбегает): У нас там действительно было землетрясение, но умерли всего лишь 5000. Остальные турки, к сожалению, живы и здоровы. (Зовет) Господин Мавецкий! (Объявляет) Осталась минута до восхода!

Картина 24

Влетает Ях Мавецкий.

Мавецкий: Ну, кто тут не хочет умирать? Ишшш, уже время пришло, давайте быстренько умирайте, у меня еще сегодня обвал шахты в Бразилии и огромный пожар в Калькутте, а я тут с вами вожусь. (Позне) Ну, кто тут у вас умирает?

Позна: Моя благородная жена изъявила желание, она решила пожертвовать своей жизнью ради меня.

Познабуха: Ой, я просто даже потеряю сознание, я даже не знаю, как умирать. (собирается падать в могилу, могильщик хватает ее за руку) Что это? Это могильщик. Какие у него крепкие руки, если уж уходить из мира, то в объятиях настоящего мужчины.

Мавецкий: Женщина, не морочьте голову. Вы таки умираете или что?

Позна: Умирает, умирает.

Мавецкий: Я таки не вижу сильного желания с ее стороны.

Познабуха (целует могильщика в губы): Какое у него горячее и свежее дыхание.

Позна: Облегчает понимание. Ты умираешь или нет? Люди ждут, имей совесть.

Мавецкий: Ишшшш!

Позна: Не задерживай людей, Познабуха, ты разве не слышишь, что о тебе говорят?

Познабуха: Слышу, слышу. А ты меня не подгоняй. Умереть я всегда успею.

Позна: Ангел смерти занят, ты - не единственное несчастье, которое у него есть на сегодня. Уже рассвет, а ты все еще жива. Не тяни резину! Ты должна умереть!

Познабуха: Кому это я должна?

Позна: Должна!

Познабуха: Кто сказал, что я должна умереть?

Позна: Ты! Ты обещала! Ты сказала!

Познабуха: "Сказала, сказала". Ничего я не сказала.

Позна: Сказала!

Познабуха: А если и сказала? Нет, не сказала.

Позна (себе): Передо мною разверзлась бездна. Опять все сначала! (Мавецкий начинает его душить) Она сказала! Все слышали! Ты не отвертишься! Все свидетели!

Мавецкий: Она должна сказать это сейчас, мне!

Позна: Скажи ему, ну! Скажи, что ты умираешь вместо меня! Скажи, ну скажи!

Познабуха (кайфует в объятиях могильщика, целует его): Начинается новая жизнь! В моих сосках течет новая кровь, они пробуждаются!

Гульгелевич смотрит на часы. Показывает время Мавецкому. Мавецкий достает свои, проверяет, отпускает Позну.

Мавецкий (Позне): У тебя еще пару минут осталась. Если она сейчас не бросит заниматься своими сосками, тебе конец.

Позна (нервно бегает туда сюда): Скажи! Ну скажи уже! Оставь в покое соски и скажи! (Мавецкому) Она обещала! Она обманула! Все слышали, это нарушение вселенского суда, это просто неслыханно. Зачем же мне отрезали, за что я страдал? Так? Просто так? Скажи, скажи, ну скажи!

Познабуха: Откуда-то сверху, с облачков, где я порхаю, слышен звон колокольчиков: динь динь динь.

Позна: Скажи, скажи, скажи!

Познабуха: Динь динь динь.

Кто-то из присутствующих начинает тоже динькать. Позна поворачивается назад, разозленный, как змея перед нападением.

Позна: Ах, так! Вы все?! Как будто я уже умер?! Я уже для вас мешок с костями? Идиоты! Вы все сдохнете, обманутые вашими женами! Любовный сок, вытекающий меж раздвинутых ног, чтоб залил ваши могилы! Вы все будете опозорены! Смейтесь, смейтесь, мы еще встретимся там, внизу.

Познабуха (смеется) Думаешь, мне будет стыдно взглянуть тебе в глаза? (Смотрит на него)

Позна: Так не доставайся же ты никому! (Плещет ей в лицо содержимое бутылки)

Познабуха: Пожар! Лицо горит! Глаза! Я не вижу!

Позна: Посмотрим, что ты теперь скажешь!

Мавецкий душит Позну.

Картина 25, последняя

Вбегает ангел Софсоф Рахманиноф (букв. "В конце концов Милосердие"- МБ), хватает Мавецкого за руку.

Рахманиноф: Я - ангел-спаситель Софсоф Рахманиноф. Новости с небес: Господь Бог поселился, наконец, в Вене и стал артистом-любителем в оперетте. Посему вышло решение придать трагедии, разворачивающейся перед нами, самый впечатляющий финал: наши герои не умрут!

Мавецкий: Но у меня план!

Рахманиноф: Наши герои не умрут!

Мавецкий: Если Господу милосердному угодно управлять миром, уплетая венский шницель*  - это его проблемы, но я не позволю портить праздник смерти! Или Позна, или его замена. Я не сдвинусь с этой позиции, пока у меня слюна на перчатках не появится!

Появляется бедный мальчик с ящиком для чистки обуви.

Мальчик: Обувь чистим, шик, блеск, красота, будет блестеть, как глаза убийцы!

Рахманиноф что-то шепчет на ухо Позне.

Позна: Эй, мальчик, иди сюда! Чисть! (Мальчик чистит Позне обувь) Ты знаешь, кто я?

Мальчик: Это все знают, господин. Вы барон.

Позна: У тебя родители есть?

Мальчик: Я сирота.

Позна: Ты бы хотел быть на моем месте?

Мальчик (стеснительно улыбается): Кто бы не хотел быть владельцем поместья?

Позна: Умный мальчик (кидает ему монету. Указывает на Мавецкого) Видишь этого дядю? Это ангел небесный. Иди скажи ему: "Я хочу поменяться с господином бароном". Он должен тебя выслушать.

Мальчик: Но тогда господин не будет бароном!

Позна: Правильно, я просто люблю детей. (Кидает ему еще монету) Иди, иди, не серди меня.

Мальчик (стеснительно хихикает, подходит к ангелу смерти): Господин ангел, я хочу заменить господина барона.

Позна: Все слышали! (Мавецкому) Он готов! Чего же ты ждешь!

Мавецкий (прямо таки лопается от злости, тоном до смерти уставшего человека): Это мошенничество, но мне до смерти все это надоело, ишшш! (Нетерпеливым жестом со злостью хватает мальчика за горло и тащит его к выходу, навстречу новым проблемам): Ну, кто тут не хочет умирать?

Конец

ПРИМЕЧАНИЕ

 *  Шницель по венски.
Телячью вырезку нарезать поперек волокон, отбить, посолить, поперчить, панировать в муке и яйце, жарить 10 мин. на каждой стороне. Прим перев.

Перевод с иврита, контакты по вопросу постановки: Марьян Беленький Тел. в Израиле 0507-415301, 02-6237838 ioffen@yandex.ru

© Марьян Беленький, перевод, 2005-2006.
© Сетевая Словесность, 2005-2006.

Книга отзывов

ЕЖЕ-ПРАВДА // Ежедневная газета

Точка Зрения Игорь Белый: Хо / Сборник "Хо" - необыкновенный калейдоскоп! Вы найдете тут и задорные песенки-шутки, которые с головой выдают в Игоре барда, и потрясающие своей глубиной стихи, такие как "ОКАЗИЯ". Немного хулиганские находки соседствуют здесь с ясными, великолепными образами.