4/VII Ночь проведена в душном поезде со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Саша Верченко, Дима Тихонов и Айна уличены в склонности к азартным играм после отбоя.
Сбор лодок у Кремля. Феерическое отплытие, которое не может описать мое скромное перо. Восторг и крики местных жителей.
Наше потрясающее маневрирование. Пароход, который чуть нас всех не задавил. Но в целом старт можно считать удачным.
Стоянка у монастыря (Хутынь). Тяжкие труды мальчиков - сбор веточек, резка хлеба, яркое солнце в 10.30 вечера. (Т.Н.)
Мы выяснили, что сегодня Иван Купала, но ни цветков, ни даже листьев папоротника в окрестностях не обнаружено. Зато в прибрежных зарослях обнаружены толпы шныряющих в поисках пляжа паломников, приехавших в соседний монастырь. Резвые девицы в платочках купались нагишом (Иван Купала, извините, Креститель, как никак...)
Нюша играла в Соловья-разбойника - залезла на дерево и свистела оттуда. Все очень испугались. Потом тоже полезли на деревья.
Потом, напившись воды из источника, вырытого св. Варлаамом, большинство счастливцев отправились спать, а некоторые герои остались дежурить (всего 3 пары - каждые по два часа). Это было так... Ну вощем понятно, опустим детали.
Как ни странно, утром все проснулись и быстро поев и чуть менее быстро собравшись поплыли. В общем плыли нормально и слаженно (прости Господи), за исключением некоторых инцидентов - порвалась зеленая байдарка и А.Е. и И.Д. ее заклеивали, а мы в это время строгали бутерброды с сырокопченой колбасой (!!!). Потом мы плыли, плыли, плыли, плыли, плыли... Кто-то быстрее, кто-то медленнее. Один раз остановились на песчаном пляже, искупались, закупились и даже пообщались с местным населением. Потом, под звуки магнитофона мы двинулись дальше. Еще клево мы искали место, где остановиться на ночь. На четвертом месте мы остановились. Причем эти места были на разных берегах Волхова и в один из переездов А.Е. забыл свои шлепки на той стороне и бедные, измученные мальчики перевозили его через реку. (А.А.)
Шлепки, в итоге, он так и не нашел, но это ладно. Все самое интересное происходило несколько позже. По словам очевидцев (И.Д.), костер разжигался в течении продолжительного промежутка времени, но все старания увенчались успехом. Вечером ничего особенно примечательного не случилось. Кормили нас рисом с тушенкой, что, в принципе, ничем особенным не является. Позже все загнали спать (исключая дежурных). Дежурили этой ночью Настя С., Настя Р., Саша В., Дима Т., Маша Е. и Айна А. Лично для меня вечер являлся неудачно законченным. Некто (не будем называть имен, и так все знают, что только Т.Н. на такое способна) запретил мне почистить зубы, самое актуальное на тот момент стремление. Засыпали мы в удушливых парах противокомариной спирали.
Наступило утро. Началось все вполне мирно. Но это было только начало. Дежурные вставали со скрипом. С скрипа начинался и трудовой день. Пробуждение было пасмурным. Сизый туман свисал над остывшей водой. Грустное было утро. Выйдя из палаток, дежурные обнаружили умерший костер, который им пришлось реанимировать. Но это было еще не самая страшная беда. На завтрак полагалась геркулесовая каша, вареные яйца, хлеб с сыром и какао. Все шло очень даже неплохо, пока вышеупомянутая овсянка не была опрокинута вашим покорным слугой и безвозвратно утеряна. К счастью, особенных народных волнений не наблюдалось. Какао было вкусное. Затем были сборы и мы плавно поплыли.
Поплыли мы на самом деле где-то через час после написания последней строки. Плавание было вполне заурядным. Все устали как собаки, и в тот момент, когда автор сего труда его собственно и творит, собирается огромная буря, а несколько человек, разбросано в шахматном порядке по территории лагеря в обнимку с пенками. Между строк: Т.Н. пошла мыть ноги (ха-ха).
Ну вот и все, наше гениальное дежурство постепенно подходит к концу, гаснут свечи, пустеет зал. С гордость передаю сию эстафету в жаждущие руки следующих дежурных. Мы попытались изобразить все как было. Извините за почерк. /Мручок/
Все-таки, прежде чем передавать эстафету, я считаю нужным упомянуть о страшном шторме, который мы сегодня пережили (Мручок посчитал это событие заурядным). На самом деле все было очень даже пристойно. Все страшно устали, а некоторые еще страшно боялись. Но все хорошо, что хорошо кончается, так что сейчас я действительно передаю эстафету следующим дежурным. /Финик/
Волны, волны!!! /Саша В./
* * *
Поспешно тронулись в путь. Давняя усталость придавала сил, а обильная еда пьянила, и все вместе тянуло на приключения. Трудностей казалось мало, их искали все больше...
Я не понял, кто из господ участников мог забыть (не описать) обстоятельства суток, предшествовавших Киришам (а также, естественно, не помню их дату), но пробел этот восполню. Вечером описанного выше (кажется) дня младшие участники похода, исключая дежурных, были, как и полагается, отправлены спать в 12, а старшие самоотвержено остались подбадривать дежурных. Однако дело осложнилось комарами, которых даже жужжание способно было разбудить человека - столько их было. Автор этих строк, впервые попытавшийся заснуть около 2 часов ночи, отчетливо помнит, как в уже в 4 часа из-за стенки его палатки, в которой кроме него были прописаны Андрей Ефимович и Дрибинский, раздавались произнесенные шепотом матерные тирады двух последних, закончившиеся тоже не вполне цензурной фразой о необходимости всем немедленно вставать и уходить. Собрались минут за 20. Первая стоянка у нас была часов в 12, до этого прошли одну из многочисленных Званок (не помню, державинскою ли?). Когда встали, только успели расположиться и поставить 2 палатки (А.Е. и Т.Н.), как начался страшный дождь, и все забрались в эти палатки спать (в каждой из них было человек по 9). Когда все проснулись, начальство разрешило есть до отвала. Процедура эта закончилась часам к 4 дня, когда мы и отплыли. Вокруг было много комаров, и мы все время рассуждали о том, что к берегу не подойти. А.Е., чтобы подзадорить участников похода, сказал, что, если и дальше от комаров можно будет спастись только в середине реки, то мы будем плыть ночь. Школьники вдохновились этой идеей, и в 10 вечера мы остановились проверить, есть ли комары на берегу (все говорили, что их страшное количество, но я не помню ни одного), и переодеться в самое теплое. Затем отошли от берега, состыковались для ужина, и чуть не перевернулись от проходящего катера. Когда пошли, восхищались закатом и облаками, напомнившими нам манеру Феофана Грека (а КУДА делось мое описание этого заката и этого вечера из дневника? Как сейчас помню, я его писал). Ночь была утомительна и долга, к 6, когда пришли в Кириши, все были измождены.
Кирилл Осповат
* * *
Кириши. Встреча с аборигенами закончилась полюбовным односторонним обменом майками. Некоторые больные посетили врача на станции. Это, правда, произошло после немаловажного факта - благотворного сна в сухой (!) одежде и в спальниках на берегу. После еще нескольких походов в магазин, аптеку, за водой мы отплыли. Надо заметить, что на Волхове был довольно сильный ветер. Проплыв мимо завода, мы остановились на правом берегу на ужин и ночевку. И тут-то все и началось: перераспределение составов палаток, т.е. Саша Верченко пробрался в женскую обитель, обеспечив себе здоровый и спокойный сон, а оставшееся мужское население палатки подняло бунт. Этот бунт пришлось усмирять нетрадиционными способами: двое варваров совершили избиение младенцев, вырвали колышки и разорвали палатку. И долго эхо разносило по реке: "...!!!" (смиренные возгласы, сопровождавшие реконструкцию палатки). Довольно важно, что мы спали долго, без комаров и наутро "больных" подкармливали лимоном.
Примерно с этого времени против нас восстали темные силы: поднялся шторм, чем была вызвана незапланированная остановка (на пути к острову) на ужин, во время которого пропала одна сарделька. С тех пор стало пропадать что-нибудь одно: яблоко, пряник, бутерброд. После стоянки долго-долго плыли до острова. Последняя байдарка пришла около половины третьего ночи, не проехав мимо только благодаря маяку Андрея Ефимыча. Объявились новые знакомые - рыбак Дима из Тихвина. Он, между прочим, посмел критиковать наши палатки. К нему и ушли, не дождавшись чая, в самоволку, Митя и Саша, за что им был сделан выговор. На острове предполагалось вставать в 6 утра, но вышли мы с него около половины четвертого дня, провалявшись на травке в разговорах о школе и в спорах о рок-музыке. Дальше планировали быстро дойти до Волховстроя, но из-за сильного шторма встали опять на стоянку. Там за самовольный поход в магазин (который, кстати, был закрыт) некоторые товарищи лишились обеда. На этой стоянке был утерян один пряник. Зато позже успокоились волны и споры о легальном и нелегальном курении в школе и выходах за ее пределы с последствиями. До плотины мы плыли мимо высоких берегов. Местное население радостно нас встречало, соблазняя самогоном, но мы стойко шли вперед, оставаясь в стороне субботне-воскресных гуляний.
Наконец, показался социалистический гигант Волховстрой, в народе называемый "лампочкой Ильича". Пришла пора шлюзоваться. Но не вышло... Разделившись по половому признаку и разделив лодки, километры по буеракам мы их переносили, испытав себя не только в гребле, но и в тяжелой атлетике. Около трех ночи мы отправились в последний путь. Тут пал непроходимый туман. Все жутко замерзли, и не было видно ни зги, хотя шторм закончился. Несмотря на все трудности первой на понтон ступила нога Амазонок. Они размахивали флагом, отплясывая ритуальный танец. Долго-долго мы искали место стоянки. Высадиться было негде. Некоторые от усталости, отчаяния и холода засыпали и готовились к смерти. В конце-концов на берегу показалась вожделенная полянка. Некоторым особо замерзшим дали согреться традиционно русским способом. После нескольких часов сна и переправки на противоположный берег весь день прошел в разборке байдарок. После уговоров Андрея Ефимыча почти все сходили в баню. Вечером в тусклом зеркале музея мы разглядывали накачавшиеся мышцы рук и облезающие лица. На следующий день мы посетили Новую Ладогу, где смотрели шлюзы, корабли, казармы Суворова, фрески. Вечером у Димы украли балахон и некоторые пошли на "разборку", которая ничем не закончилась, все остались живы. Айна стирала до трех ночи и, некоторые высказывают предположения, извела всю воду. Пошли спать. На следующий день ходили на экскурсию в крепость и на раскоп. На раскопе узнали, что средний рост викинга был 1.40 (меньше Мручка!).(Ни разу не написала, что ходили купаться потому, что само собой разумеется). Попытки позвонить ничем хорошим не увенчались. На прощальном ужине, аплодируя друг другу, все получили памятные значки и дико объелись. Долго-долго не хотелось ложиться спать.
Вот мы в Питере, несмотря на то, что машина не пришла за байдарками, и выехали из Волхова на час позже. Carrol's. Дворец Белосельских-Белозерских. Потом в свободное время, в которое, в отличие от других, Финик посетил музей артиллерии (с Дрибинским и Осповатом) и много узнал интересного о военном костюме 1812 года. Нюша, Аня, Кирилл, Настя и Айна прокатились в питерском метро.
Наконец, все собрались в камере хранения и сели на поезд, едущий в Москву. Мы едем домой.
