Рассказы:

Алексей Смирнов

ВЧЕРАШНИЙ  ДЕНЬ

- Тьфу ты, черт, - заругался домашний человек по имени Цезарь.

Звали его незаслуженно громко. Он ничего такого не делал, чтобы так называться; он просто собирал мусор, чтобы вынести на помойку. И у него порвался мешок.

Казалось, что мешок о чем-то предупреждает, но мало что может, немой и меньший.

Цезарь, растопырив мокрые пальцы, взял новый мешок и вложил в него лопнувший. На пол натекла свекольная лужица; вывалился еще какой-то поразительный предмет, совсем незнакомый, разложившийся.

Помойка была за углом. Цезарь надел ботинки и пальто, застегиваться не стал. И шапку не надел, и брюк не сменил, так и вышел в спортивных, лоснящихся. Это были не брюки, а просторные шаровары с лампасами и символами.

Двор дышал морозом, градусов пять. Погода была такая хорошая, что хотелось купить что-нибудь чудовищное - например, газету "Зятëк". Цезарь, выбирая места помельче и огибая сугробчики, заспешил к ледяным багровым бакам.

В десяти шагах от разноцветного мусора скрипели качели, галдели малыши, курили и кутались в шубы молодые мамы. Еще там стоял один папа, он очень громко разговаривал: так, что даже Цезарю удалось кое-что услышать из его беседы - с мамой, разумеется.

- Воспитательница нам велела... - начала мама. А папа ее перебил:

- Какая, в жопу, воспитательница, в рот ей ноги, надо еще посмотреть, что за воспитательница, может, ей рот порвать надо, - вот что говорил маме папа.

Цезарь поднял ношу перед собой, готовясь отправить в бак. Но его придержали за локоть, и он нечаянно прижал ее к груди.

- Тьфу, зараза! - он снова выругался. На этот раз ругательство получилось удивленным.

- Не бросайте, пожалуйста, ваш пакет. Положите его на землю.

Цезарь насупил брови и воззрился на отталкивающего вида мужчину: полного, с дряблым лицом отставного евнуха. Мужчина был одет в черное пальто, которое он, судя по некоторым признакам, выудил из бака; на макушке пристроилась шапка-пирожок. На рукаве была красная повязка.

- Что вам нужно, зачем вы цепляетесь?

Мужчина надулся и выставил левое плечо:

- Контроль утилизации! Вы разве не видите мою повязку?

- Ну и что? - пожал плечами Цезарь, но мешок опустил.

- Мы изучаем структуру отходов. Показательная проверка, выборочное социологическое исследование. Граждане! - закричал мужчина. - Попрошу вас на минутку подойти ко мне! Санитарная служба! Будете очевидцами!

Он правильно рассчитал и выбрал верное слово, потому что никто не хотел оказаться свидетелем, и никто не желал быть понятым, но вот очевидцами мечтали стать все. Приблизились праздные мамы; они поминутно оглядывались на детей, поглощенных снеговиками. Подошел и угрюмый родитель, приход которого решил дело. Цезарь испугался этого папы. И не отважился перечить.

- Вываливайте ваш мусор, - приказал мужчина с повязкой. - Прямо сюда вываливайте. А мы поглядим, что вы выносите.

- Это он тут все запакостил? - грозно осведомился папа и смерил Цезаря недобрым взглядом.

- Нет, не он, - отозвался мужчина. - Тут дело в сопоставлении пропорций. Сравнение процентных соотношений. Мы берем отдельный микрорайон и проецируем на городскую свалку...

Мамы сгрудились в стайку и внимательно следили за ходом работ. Подтянулись и дети; они окружили мам и стали показывать на Цезаря лопатами и варежками.

Цезарь присел на корточки, осторожно взял мешок за уголки. Он начал трясти. Каркнула ворона, подскочил воробей.

Две или три мамы, не сдержав любопытства, шагнули вперед, приблизились. Цезарь покраснел и отступил от мусорной кучи. Ему вдруг стало жаль свои отбросы. Они лежали беззащитные и трогательные, родные.

Мужчина с повязкой вооружился длинной палкой с гвоздем и ковырнул кучу.

Мама постарше надела очки.

- Ну, и что там? - мрачно спросил папа, перетаптываясь с ноги на ногу.

- Чайный пакетик, - мужчина поддел гвоздем нитку и поднял отброс. - Чай "Липтон". Вы пьете этот чай? - обратился он к Цезарю.

Цезарь нехотя кивнул.

- Это очень интересно! - мужчина втянул ноздрями воздух. - Вы не представляете, до чего приятно порыться. Еще пакетик. Два даже. Смотрите, переплелись... Вы пьете много чаю!

Мамы засмеялись. Цезарь засунул руки в карманы и поежился, жалея, что плохо оделся.

- Какая-то тряпка... - пробормотал мужчина с повязкой. - Вся в крошках, что-то прилипло, мокрая... наверное, кухонная, судя по размеру. Вы не разбрасывайтесь тряпками-то. Широко живете... Сигаретная пачка "Мужик". Сигаретные окурки. Гражданин, оказывается, курит сигареты, и скуривает не до конца. Вот посмотрите, какие жирные бычки оставляет, а?

- Лютует, - согласился папа, уминая снег.

- Целлофановые пакеты. Батюшки! Один, два, три...пять...семь! Семь пакетов. Тут этикетки, граждане. Пельмени... российские. Полкило было. Еще пельмени! Труха даже осталась. Да-а...

Цезарь пригладил скудные волосы:

- Я не понимаю, что вы там ищете...

- Вчерашний день, - иронически откликнулся мужчина. - Упаковка от импортных сосисок. Подходите поближе, не бойтесь, вы мне не помешаете. Только не наступите. В эти сосиски, между прочим, добавляется курятина. Улавливаете, какие вырисовываются вкусы?

- Ясное дело, коню понятно, - папа всмотрелся, заклокотал носоглоткой и харкнул.

Мужчина с повязкой внимательно на него посмотрел, тоже высморкался, но уже снегом, и вернулся к своему занятию.

- Бесплатная газета, вся измятая, промокшая... А наши-то носят все, носят... Не впрок, знамо дело... тапочек! Сношенный, в клеточку, подошва прорезиненная. Смотрите, очистки. Картофельные, морковные... ба, огуречные! Декабрь-месяц! Кучеряво! ...

Мамы осуждающе зашептались, маленький мальчик громко захохотал и бросил в кучу снежок. Цезарь напрягся:

- Я попрошу вас прекратить...

- Помалкивайте, - попросил его мужчина, разбрасывая мусор. Тут же он отвлекся, заглянул через плечо, прищурился на дверь магазина, из которой лились гормонозависимые эстрадные песни. - А что вы радуетесь? Плакать надо! Пора!

На крыльцо магазина вышли две продавщицы в оранжевых фартуках и наколках. Они закурили и начали улыбаться, прислушиваясь к мужчине.

- Столько узнаешь о человеке! - доверительно поделился он с публикой, помавая гвоздем. - Книга жизни, неповрежденное бытие, свидетельство и откровение в одном израсходованном флаконе шампуня. Вот, кстати, и шампунь, довольно дрянной. Для ломких и сухих волос!

Раздались аплодисменты, будто били в подушку: все были в варежках.

- Яички битые, скорлупка в смысле...штучек пять. . Шкурки колбасные, копченые, а это - сыр. Надкусанный, гляньте!

- Силен мужик, - крякнул папа.

- Лампочку сжег, стоваттовую. Свеколка... какая-то гадость, не пойми, что... что это за штука, позвольте спросить? Чем вы там занимались? Откуда это?

Цезарь посмотрел и промолчал, потому что не знал, что это такое. Не помнил.

- Ну и комплект, -мужчина, отдуваясь, переложил палку в левую руку. - Вот так выборка!

- Я закоченел уже, - напоминающе буркнул Цезарь, кутаясь в воротник. - Долго это будет продолжаться?

- До самого финиша. Значит, вы отказываетесь? Не скажете, что это за вещь? Хорошо, не говорите... Бутылка. Нестандарт. Такую не сдашь... Обидно, небось, было выбрасывать. А потому что нечего. Нечего. Стоп. Все назад! Что это? ... Минутку... минутку...

Зрители затаили дыхание, папа поперхнулся дымом, а у Цезаря засосало под ложечкой. Мужчина выкатил бумажный комочек и старательно расправлял его шляпкой гвоздя.

- Не могу поверить глазам, - сказал он возбужденно. - Никак не ожидал. Но я нашел! Я нашел его!

И, позабыв о гигиене, нагнулся, взял листок и с торжеством показал его окружающим.

- Что там? - крикнули с крыльца продавщицы.

- Вчерашний день! - ликующе воскликнул мужчина. От избытка чувств он подпрыгнул. - Я искал! Я искал - и нашел его!

Цезарь, наконец, увидел, что он держит календарный листок, вчерашний.

- Ничего себе, - выдохнул потрясенный папа.

Мамы стали звать детей и прижимать их к себе. Продавщицы погасили сигареты и скрылись в магазине.

Мужчина плюнул на листок, прилепил к ладони и сунул под нос Цезарю:

- Любуйтесь! Ваше?

- Мое, - пробормотал Цезарь. И протянул руку, чтобы взять.

Но мужчина отвел ладонь.

- Зарубите себе на носу, - сказал он со значением. - Вы! Выбросили! Свой! Вчерашний день. И я его насилу нашел. Вы ничего не хотите рассказать?

Цезарь поднес пальцы ко рту. Он принялся греть их жарким дыханием.

- Ничего не хочу, - ответил он с вызовом.

Мужчина укоризненно и безнадежно посмотрел на него.

- Заберите с собой и больше так никогда не поступайте, - распорядился он после паузы. - Никогда, понимаете? Забирайте.

Цезарь взял листок и положил в карман.

- Я могу, наконец, пойти домой?

- Идите, конечно, кто вас держит.

Мужчина отвернулся. Он пнул мусор, чтобы подогнать его к бакам. Зрители продолжали стоять.

Цезарь глупо хмыкнул и быстро пошел прочь. Он страшно замерз.

Очутившись в квартире, он сразу пустил горячую воду. Начал греться.

-Что же вчера было такого особенного? - спросил у себя Цезарь, намыливая руки. - Ничего не было. Обычный вчерашний день.

Прошло полчаса, и внезапно он вспомнил.

- Господи, господи, - забормотал Цезарь. - Что я натворил. Что я натворил.

Он побежал в угол, сел и обхватил голову руками.

- Вот беда-то, вот ужас, - приговаривал Цезарь.

Через пять минут он принял решение. Надо бежать. Еще есть время. Надо скорее бежать.

Он выскочил в коридор.

Но было уже поздно. Дверь уже пинали ногами; в нее молотили и колотили на все лады.

31 октября 2001  

© Алексей Смирнов, 2001-2003.
© Сетевая Словесность, 2001-2003.

Книга отзывов

19.12.2003 Сегодня в РЖ Путин одобрил свой народ   Путин без посредников   Show must go on?   Стихийный либерализм vs новейший монархизм   Телефонная монархия   Ум тоскует, сердце ноет   Как важно быть идейным   Изменение мифа   Перекрестный допрос   Сети контроля   Устные мемуары (5)   Иномарки #20   "Современник" рождался как бригада шабашников   На мокрой стороне кровати   Быков-quickly: взгляд-61   Как завершить дискуссии о проигравших   Принцип неудовольствия   Чубайс сам разбудил зверя   Выборы книг. Тур третий   Новый президентский консенсус

Словесность Рецензии Критика Обзоры Гуманитарные ресурсы Золотой фонд РЖ Яркевич по пятницам Интервью Конкурсы Библиотека Мошкова О нас Карта Отзывы