Словесность
win      koi      mac      dos      translit 


Словесность: Теория сетературы: Владимир Баранов

The Guestbook of Terminus

Тезисы к дискуссии о сетературе

Сетература? Да, существует. Хотя феномен не новый. И, в общем-то, не совсем сетевой. И совсем не литературы. Если вдуматься, он вообще за пределами культуры. Собственно, он и проявляется-то лишь в форме гестбука.

Феномен

Гестбук: коллективный тремор многих десятков пальцев, неизъяснимое ощущение некой театральности действа. Откуда театр? По смыслу процесс скорее мистический, чем театральный. Дача в Вырице, тени на веранде от трёхлинейной керосиновой лампы, блюдечко (разумеется, с голубой каёмочкой), тонкие персты взволнованных дев, дух Наполеона.

Нет-нет, не то.

Театр. Бесконечная пьеса. Роли: Приличный Молодой Человек, Красивая Стерва, Наивная Девушка и ещё пять персонажей. Вот оно!

Да, это именно то. Старая-престарая фантастика: глубокий космос, научная станция, восемь исследователей, годами запертые в ограниченном пространстве, ненавидят друг друга; единственная отрада их жизни - виртуальный театр.

Когда вечером они собираются в зрительном зале, на сцену выходят восемь персонажей, управляемых ими же. Ежевечерние эти импровизации имеют одну пикантную особенность - тайну личности, скрывающейся за персонажем. Никто из остальных семи не знает, кому он подаёт реплики в бесконечной пьесе из деревенской жизни, разыгрываемой в кружке виртуальной самодеятельности. Это даёт людям разрядку. Все строят догадки друг относительно друга, все разговоры за обедом только о том who's who. А вечером снова игра и снова мистификация.

И вот один умирает. Оставшиеся предвкушают раскрытие его тайны. Семеро ждут, кто из восьми персонажей не выйдет.

Рассказ прекрасный. Когда на сцене собрались семь персонажей, выходит восьмой и, как благороднейший старик Никифор в куплетах капитана Лебядкина, выплёскивает в лохань всю комедию. Короче, в итоге взбунтовавшиеся персонажи заявляют обалдевшим кукловодам о своей суверенности.

NB авторский комментарий барда у Достоевского: "Что же касается до Никифора, то он изображает природу". Ниже мы ещё вернёмся к этой ремарке в контексте размышлений другого капитана.

Аналогия: сетевой гестбук - бесконечная пьеса из вполне идиотской жизни с конечным числом персонажей и анонимными исполнителями.

Иными словами, налицо вроде бы не столько сетевая литература, сколько сетевая драматургия. Феномен драматургии мы здесь усматриваем в переживании участниками действия (актёрами-зрителями) реплик, монологов, пауз в реальном времени и артикулировании своих ролевых функций индивидуальными средствами реализации художественной условности (псевдонимы, фонты, лексика). Последние по законам рассматриваемого жанра нагружаются ещё и функциями феромонов, то есть сигналов "я свой", которыми у животных служат запахи, у социальных насекомых - "пароль скрещённых антенн", а у человеков - лексемы типа "блин", употребляемые в правильном контексте и с требуемой экспрессией.

Сетевая драматургия? Жанр?

Разберёмся!

Действующие лица и исполнители

Черпнём сверху из первого попавшегося русскоязычного гестбука, ну вот хоть бы из www.art.spb.ru/konkurs/guestbook.htm. На самом деле никакой разницы между источниками спонтанного сетевого драматургического процесса нет.

Казалось бы, ничего интересного. Кряхтят, зевают, крестятся старые гости, сейчас подойдут новые, гулянка оживится, реплики станут длиннее и бессвязнее. Однако для психолингвиста данный материал - клад бесценный. Брэдфордовость распределения ссылок по ансамблю источников (клике) совершенно очевидна даже "на глаз", без построения частотно-ранговой диаграммы. Притом активность эквипотенциальных (одинаково идиотических) источников прекрасно привязана ко времени. А это означает, что гистограмму экспериментального распределения можно будет просмотреть в эволюционных эпохах. Какой матерьял! Ну, чистое, блин, кино! (Тоже, кстати, драматургия по своей сути). Простенькую программку анализа приспособить к любому гестбуку и прекрасная выйдет диссертация. Хороший эпиграф: "Взгляни на первую лужу - и в ней найдёшь гада, который иройством своим всех прочих гадов превосходит и затемняет".

Да-с, именно иройством и ничем иным! Культура здесь ни при чём. Если, конечно, не иметь в виду понятийно близкий термин "биологическая культура". Каждый гестбук - это не даже не театр, а именно лужа, в то время, как обитатели этой лужи суть некие представители лингвистической фауны. Выходит, и не драматургия вовсе нам доступна в сетевых ощущениях, а просто драма. Но отнюдь не драма идей. Полную драматизма борьбу за жизнь каких-то виртуальных существ в некотором искусственном пространстве - вот что мы наблюдаем в гестбуке.

Сценарий

Так что ж такое эти тексты - элементы природы они или всё же культуры?

"Смерть как проблема сюжета" - это название одной из последних работ Ю.М. Лотмана. В ней выдающийся культуролог излагает программное положение о необходимости "примирить недискретность бытия с дискретностью сознания" и формулирует: "Всё, что не имеет конца, не имеет и смысла".

О текстах, наполняющих сетевые гестбуки, наверное, справедливо говорить как о феномене принципиально недискретном, потоке. Он не имеет ни рубрик, ни страниц, а паузы между сообщениями зачастую не менее насыщены эмоционально, чем сами реплики. К тому поток бесконечен, точнее, не имеет обозначенной цели, терминуса своего движения. То есть, вроде бы, природа получается, если по Лотману. Пусть даже тексты реплик порождаются людьми. Ну, значит, социальная, но всё равно природа. Со всеми вытекающими из этого факта следствиями.

Иной точки зрения на "искусство настоящего времени" придерживается Александр Генис, автор эссе "Вавилонская башня" (1995). Главная его идея в том, что новая синтетическая культура вообще живёт исключительно в настоящем времени. Переживаемые посетителями гестбука моменты пребывания в нём и быстро тающие оставляемые ими следы - вот метафора современной культуры.

Так выходит по Генису. У него вообще всё получается складно и понятно: время как бы исчезает, потому что в искусство возвращается архаика, временем не пользующаяся. В принципе исчезает будущее (раз времени нет, какое будущее?), а поскольку нет будущего, то утрачивается и потребность в научном предвидении. Разумеется, и в самой науке тоже, как мировоззренческой системе. Место времени занимает созерцательная процедура, обряд, ритуал, в общем, некая программа, сценарий, спонтанно реализующийся в фазовом пространстве (не во времени!).

Непонятно только, зачем надо было нью-йоркскому мыслителю ломиться вот с эфтой силою в ни от кого не закрытые двери математического анализа. Сущность любых систем (хоть бы и социальных) не меняется от способа их формального представления - то ли как неких функций времени, то ли фазовым портретом, в котором время в явном виде исключено. Зачастую требуется и то, и другое сразу и здесь нет повода для противопоставлений. Хоть бы и со ссылкой на модный в последние сезоны дзен-буддизм.

Нет, не убеждает приятно читающаяся книга Гениса, хотя и даёт толчок к мысли, вот какой. Архаика действительно ничему не учится и, возвращаясь, приносит с собою всё ту же детерминированную цикличную смену декораций и мизансцен. Правильнее сказать, в архаическом ритуале имеется то, что обычно именуют аттрактором, и что на конечных интервалах времени воспринимается наблюдателем как некий сценарий.

Репертуар

Черпнём теперь из другого источника (http://relline.ru/~moshkov).

- М-о-м-с-с-е-н - о-т-з-о-в-и-с-ь - М-о-м-с-с-е-н...
Пиркс огляделся. Было совсем тихо, только заслонка вентилятора хлопала за поворотом под порывами ветра, и выдуваемый мусор, лениво кружась, тянулся вверх, отбрасывая тени на потолок, словно там целыми роями носились большие нескладные ночные бабочки. Вдруг посыпались стремительные удары:
- П-р-а-т-т - П-р-а-т-т - П-р-а-т-т - М-о-м-с-с-е-н - н-е - о-т-в-е-ч-а-е-т - в - с-е-д-ь-м-о-м - е-с-т-ь - к-и-с-л-о-р-о-д - м-о-ж-е-ш-ь - л-и - п-р-о-й-т-и - п-р-и-ё-м ...
Пауза. Свет ламп не менялся, мусор и пыль медленно кружились. Пиркс хотел отпустить трубу, но не мог - ждал. Труба зазвучала:
- С-и-м-о-н - М-о-м-с-с-е-н-у - П-р-а-т-т - в - ш-е-с-т-о-м - з-а - п-е-р-е-б-о-р-к-о-й - с - п-о-с-л-е-д-н-и-м - б-а-л-л-о-н-о-м - М-о-м-с-с-е-н - о-т-з-о-в-и-с-ь - М-о-м-с-с-е-н...
Последний тяжелый удар. Труба долго вибрировала. Пауза. Потом несколько непонятных ударов и быстрая дробь:
- С-л-а-б-о - д-о-х-о-д-и-т - с-л-а-б-о - д-о-х-о-д-и-т...
Тишина.
П-р-а-т-т - о-т-з-о-в-и-с-ь - П-р-а-т-т - п-р-и-ё-м..."

Не правда ли, нечто знакомое? Правильно, это Лем "Терминус" (1961).

С помощью морзянки тусуется гибнущий экипаж рейсового космического грузовика, терпящего катастрофу: первый офицер - инженер Пратт, второй - Вайн, пилоты Поттер и Нолан, механик - Симон.

А командир?
Еще страница - и Пиркс вздрогнул. Дата приёмки корабля - девятнадцать лет назад. И подпись: первый навигатор - Момссен.

Вся суть трагического, в общем-то, рассказа Лема сводится к тому, что тусовку обнаружил и даже попытался принять в ней участие капитан, принявший судно много лет спустя после ЧП. Дело было так.

Обходя в ходе сложного рейса, корабельные трюмы, первый навигатор Пиркс обнаруживает странный феномен: тремор конечностей старого ремонтного робота-андроида, пережившего катастрофу вместе с кораблём, воспроизводит какой-то информационный обмен.

Пиркс перевесил ноги через перила и плавно спустился вниз.
- Терминус! - крикнул он, ещё не коснувшись пола.
- Слушаю, - тотчас ответил автомат. Его левый глаз повернулся к человеку, правый продолжал ходить в орбите, следя за руками, которые облепляли трубу цементом, выбивая:
- П-р-а-т-т - о-т-з-о-в-и-с-ь - П-р-а-т-т - п-р-и-ё-м...
- Терминус! Что ты стучишь?! - крикнул Пиркс.
- Утечка. Четыре десятых рентгена в час. Заделываю места утечек, - глухим басом ответил автомат, а его руки одновременно отбивали:
- Э-т-о - В-а-й-н - М-о-м-с-с-е-н - о-т-з-о-в-и-с-ь - М-о-м-с-с-е-н...

Сегодня мы уже знаем, что нейросети могут быть обучены очень сложному поведению, а "умытый" компьютером Гарри Кимович Каспаров даже специально отмечал практически неотличимый от человеческого поведения образ действий своего электронного vis-e-vis. Тем не менее, наученный обыгрывать чемпиона мира по шахматам, программно-аппаратный комплекс всё равно остаётся идиотом. Не в том, конечно, оскорбительно-бытовом смысле, а в своём первоосновном, восходящем к латыни, как это закрепилось, например, в немецкоязычном термине der Fachidiot, что в переводе означает всего лишь "узкий специалист".

Итак, столкнувшись с феноменом (по сути дела, гестбука), который в ходе агонии люди сформировали в нейросети робота, капитан должен принять решение.

"Если мне кто-то снится и я задаю ему вопрос, то, пока мне не ответят, я не знаю ответа. А ведь приснившийся человек не существует за пределами моего мозга, он лишь временно обособленная его часть. Каждый раздваивается почти ежедневно, вернее, еженощно, давая мимолетно возникающим в мозгу псевдоиндивидуальностям жизнь. Существам вымышленным или существующим на самом деле. Разве не снятся нам зачастую мертвые? Разве не разговариваем мы с ними?
Мёртвые..."

Тем не менее, не удержавшись от искушения и повинуясь внезапному порыву, не успев даже осознать, насколько дико желание вмешаться в разговор давно ушедших лет, Пиркс начал быстро выстукивать вопрос по той же трубе, по которой шёл обмен информацией между псевдоиндивидуальностями.

- П-о-ч-е-м-у - М-о-м-с-с-е-н - н-е - о-т-в-е-ч-а-е-т - п-р-и-ё-м...
Почти одновременно с первым его ударом застучал и Терминус. Звуки слились. Рука автомата замерла, словно услышав стук Пиркса, а когда он кончил, принялась забивать цемент в щель соединения. Труба зазвенела:
- У - н-е-г-о - к-о-н-ч-а...
Пауза. Терминус нагнулся, чтобы зачерпнуть цементного теста. Что это было: начало ответа? Пиркс, затаив дыхание, ждал. Автомат, выпрямившись, стремительно бросал и трамбовал цемент, и по трубе неслись ускоряющиеся удары:
- С-и-м-о-н - э-т-о - т-ы...
- Г-о-в-о-р-и-т - С-и-м-о-н - н-е - я - к-т-о - г-о-в-о-р-и-л - к-т-о - г-о-в-о-р-и-л...
Пиркс втянул голову в плечи. Удары сыпались, как град:
- К-т-о - г-о-в-о-р-и-л - о-т-з-о-в-и-с-ь - к-т-о - г-о-в-о-р-и-л - к-т-о - г-о-в-о-р-и-л - я - С-и-м-о-н - я - В-а-й-н - к-т-о - г-о-в-о-р-и-л - о-т-з-о-в-и-с-ь...
- Терминус! - крикнул Пиркс. - Перестань! Перестань!
Стук прекратился. Терминус выпрямился, но его плечи и руки подергивались, корпус била железная лихорадка, и по этим судорожным движениям Пиркс продолжал читать:
- К-т-о - г-о-в-о-р-и-л - к-т-о - к-т-о...
- Перестань!!! - крикнул он ещё раз.
Он смотрел на автомат сбоку - тяжёлые плечи вздрагивали, и блики света, отражаясь от панциря, повторяли:
- К-т-о - к-т-о...
Словно опустошенный бурей эмоций, прошедшей сквозь него, автомат одеревенел. Поднимаясь над полом, он с грохотом стукнулся о горизонтальное ответвление трубопровода и повис, будто зацепившись за трубу, совершенно недвижно; но, вглядевшись, Пиркс уловил еле заметное подергивание металлической руки:
- К-т-о...

Действительно, контакт с обитателями замкнутого пространства гестбука невозможен. Можно наблюдать, как иногда в гестбук проникает посторонний. Его сразу идентифицируют по чуждым феромонам и, в конечном итоге, изгоняют. Порядок восстанавливается и бесконечный сценарий продолжает наматываться на аттрактор. Да и что может интересного сообщить прохожий тусовке?

Что они не существуют? Что они "пceвдоиндивидуальности", изолированные островки электронного мозга, его бред? Что их страх - только имитация страха, а их агония, повторяющаяся каждую ночь, стоит не больше заигранной пластинки?

Точно также ничего интересного не может прокричать миру и коллективная мысль, запертая в идиотию бесконечного перманентного обмена тщеславием и бездельем, естественно, в лёгком пылу похмелья. Хотя...

Он не мог забыть вызванный его вопросом стремительный взрыв ударов - крик, которым они, полные изумления и внезапно проснувшейся надежды, призывали его, - эту бесконечную, настойчивую, торопливую мольбу: "Отзовись! Кто говорил? Отзовись!" Он ещё чувствовал на кончиках пальцев отчаяние и неистовство этих ударов.

В общем, подобно капитану Лебядкину, капитан Пиркс в конечном итоге с чисто славянским благоразумием идентифицирует происходящее, как типичное мухоедство в замкнутом объёме и выплёскивает всю эту комедию в лохань.

Пиркс задумался. Он приближал перо к бумаге и опять отводил. Он размышлял о невиновности машин, которых человек наделил способностью мыслить и тем самым сделал их соучастниками своих сумасбродств. О том, что легенда о Големе, машине, взбунтовавшейся и восставшей против человека, - ложь, придуманная, чтобы люди, которые отвечают за всё, могли эту ответственность с себя сбросить.
Выводы: Сдать на слом.
И внизу страницы, не дрогнув ни одним мускулом лица, он подписался:
Первый пилот Пиркс.

Выводы

Сетературу - в лохань. Ни дрогнув ни одним мускулом лица.

Архив дискуссии
Книга отзывов



11.06.2003 Сегодня в РЖ Риторика Путина: три источника и три составные части. Продолжение   Быков-quickly: взгляд-55   Тяжелая поступь политики по Французской Ривьере   "Глубокий обморок сирени..."   "Хороших и разных" или однообразных?   Большой проект для народа   Журнальное чтиво. Выпуск 133   Преодолеть недостаточность демократии через поиски согласия   Методы против Кости Сапрыкина. 4   UZкие места   На бесстыдную нахальчивость   Яростные зажигают     Тайна "особой комнаты"   "Поиски": провалившееся восстание   Приглашение   Невод и т.д. Выпуск 138   Голод 78   Subject: Живой Журнал словами писателей   170 лет ожидания, или Злоключения "Медного Всадника"  
Словесность Рецензии Критика Обзоры Гуманитарные ресурсы Золотой фонд РЖ
Яркевич по пятницам Интервью Конкурсы Библиотека Мошкова О нас Карта Отзывы