|
|
|
- Рассказы:
- Дмитрий Данилов
- Люди в местах
СОКОЛ
В городе два трамвайных маршрута: шестой и четвертый.
Четвертый прост. Сначала петляет по центру, по кривым узким улочкам, преследует пешеходов, крушит стоящие у тротуаров машины. Потом вырывается на простор и, закладывая крутые виражи вокруг болот и всхолмлений, с воем и скрежетом несется к далекой деревне Тубово. Деревня населена доверчивыми, вечно смущающимися ни от чего бабами и слегка диковатыми мужиками, квалифицированными, с опытом работы.
Мглистыми пригородными вечерами четвертый, распухший от давящихся пассажиров, скрипит в сторону города, везя тубовских баб и мужиков к огням отвратительных развлечений, на непонятные по своему содержанию ночные работы, в смрадные извивающиеся улочки. Горящие от предвкушения глаза освещают болотный путь, как лампы ночного света.
Утром, полумертвые от всего, что с ними случилось за ночь, покореженные работой, разгулом и тоской, возвращаются тем же четвертым в свое покосившееся от размеренной жизни Тубово. День проходит в тяжелом сонном забытьи, а вечером, томимые чувством вины, вялым ужасом и жгучим интересом, опять толпятся возле остановки четвертого, хрипят, залезают, едут.
Шестой от полуразрушенного вестибюля метро на затертой, барачно-избяной окраине устремляется в пустынное место за городом. Здесь когда-то хотели построить огромный микрорайон с, как тогда говорили, развитой инфраструктурой: детскими садиками, банками, тюрьмой, школами, заведениями. Разровняли многокилометровую земляную плоскость, кое-где продырявили ее котлованами, подвезли рассыпающиеся на ходу плиты. Проложили трамвайную линию, современную, бесшумную, пустили по ней последней модели, молниеносные, близкие к совершенству трамваи. Конечная остановка разместилась посреди предполагаемого микрорайона, ветвясь запасными путями.
Однако строить микрорайон не стали. Предназначенные для возведения и обустройства деньги пошли на пошив портянок для действующей армии, на закупку пластмассовых дудок и ластиков для учащейся молодежи, на модернизацию завода по утилизации бесполезных веществ.
А шестой остался. Оказалось, что для принятия решения о дематериализации трамвайного хозяйства требуется гораздо больше усилий, чем для его бесперебойной эксплуатации в течение пятисот лет.
По прямой линии, среди развороченной пустоты, с пятиминутными интервалами неслышно скользят сверкающие трамваи. По пути попадаются остановки, учрежденные вблизи так и не рожденных объектов. Красивый, записанный на магнитном носителе, женский голос объявляет названия остановок в стеклянном безмолвии.
"Дом быта" - жидкая осенняя грязь до горизонта. Бревна. Несколько худосочных скорбных деревьев на ветру.
"Районная администрация" - стопка бетонных плит. Жидкая осенняя грязь до горизонта. Гигантский, неподвижный мусор.
"Улица команданте Зеленчука" - одинокий обрывающийся забор. Горизонт. Осень.
"Магазин "Ткани" - поваленный башенный кран, летающие и валяющиеся на земле воробьи, жидкая осенняя грязь внизу и сбоку.
"Улица Марины Расковой" - плоскость от края и до края, продуваемая ветром. На горизонте - сообщество сараев, немного перекошенных, как судьбы долго живущих на Земле людей.
"Микрорайон. Конечная. Трамвай дальше пойдет без вас. Просьба исчезнуть." - рельсы, много трамваев, павильон для отдыха водителей. Жидкая осенняя грязь начинается сразу за павильоном и простирается до горизонта.
На каждой остановке - обязательно остановиться и открыть двери. Под видом безумных, отчаявшихся пассажиров часто ездят ревизоры, проверяют, чтобы останавливались.
На линии работает контроль - ловят безбилетников. Бригады из пяти человек. Как-то раз поймали одного - ездил просто так, озираясь по сторонам, от конечной до конечной, улыбался, что-то бормотал. Без билета - билеты не продавались из-за отсутствия рыночного спроса. Ударили, сбили с ног. Пинали, требовали штраф. Заплатил. Выписали штрафную квитанцию. Проломили череп. Похоронили тут же, рядом с отвалившейся от чего-то цельного бетонной глыбой. Поставили крест из ржавой арматуры, как положено.
Улизнуть от контролеров трудно, но некоторые пытаются. Чтобы прокатиться, сбиваются в стаи, дерутся с контролерами железными прутьями, контролеры отступают, спотыкаются, падают форменными лацканами в осеннюю грязь. И победившая орава, с воплями и разбитыми стеклами, гордо едет, призадумавшись, по глинисто-бетонной пустыне.
Стекла потом вставляют, все приводят в порядок, чтобы не пострадала красота, чтобы все сияло совершенством.
Однажды в трамвай набилось бесконечное множество баб, в пальто, с кошелками. На остановке "Магазин "Ткани" гурьбой, толкаясь, стали вытряхиваться наружу.
- Эй, бабы, вы куда это, - незаинтересованно спросил водитель.
- Тюль привезли, - коллективно взвизгнули бабы и поковыляли по осенней грязи, утопая по колено, с песнями, по-доброму кидаясь комьями родной земли.
Трамваи управляются как-то сами собой, собственными силами, автоматически останавливаются на остановках, прибавляют скорость, где надо. Водитель нужен только для неподвижного сидения с застывшим, устремленным за горизонт взглядом. Некоторые водители специально все ломают и пытаются управлять сами, чтобы не останавливаться на пустынных, как им кажется, остановках. Но ревизоры бдительно ездят, проверяют, увольняют, ссылают в штрафной батальон. Другие водители норовят незаметно выскочить на остановке, поваляться в грязи, поспать, поплакать, пока трамвай сам едет установленным маршрутом. Таких, поймав, убивают на месте.
Год за годом, потерявшись во времени, водители бесшумно скользящих трамваев неподвижно плывут в пространстве. Вокруг лежит ровная поверхность, стынут на ветру бетонные плиты, и только у полуразрушенного метро иногда едва намечается какое-то сумеречное шевеление.
Иногда в небе над конечной остановкой "Микрорайон" появляется мудрая тысячелетняя птица, как будто сделанная вся из маленьких, поблескивающих в дневном облачном свете металлических пластинок. В честь нее эта местность так и называется - Сокол. Хотя, строго говоря, это вовсе не сокол, а совсем другая птица, принадлежащая к неизвестному виду. А может быть, и не птица, а нечто отдаленно ее напоминающее.
Древняя птица, сверкая глазом, плывет в небе, повторяя очертания запасных путей, над трамваями, чем-то похожими на нее, готовыми сорваться с места и устремиться в свой прямой, бессмысленный и прекрасный полет.
2001
© Дмитрий Данилов, 2001-2003.
© Сетевая Словесность, 2002-2003.
Страница открывалась с 11.06.02 185 раз
|
 |
|||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
 28.12.2003 Сегодня в РЖ Все о поэзии 164 "Быть как Байрон" Красный конь в каждый дом Экономическое чудо года Это критика "Каторжник зимнего дворца" На фоне стальных кораблей, или 25 лет премии Андрея Белого Призрак стандарта Брызги фонтана Новые либералы vs. новые консерваторы - попытка диалога Несколько слов о существовании музыкальной критики Cправа лежат, слева сидят Простодушное чтение (14) Кто убил дедушку? Частный капитал пришел некрасиво ЮКОС ставил перед РГГУ масштабные задачи "Высшая школа" закроется через двадцать лет "Выстроить" РГГУ - значит уничтожить РГГУ ЮКОС и РГГУ Налог на русских олигархов
|
|||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
|
|||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
|
|||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
|
|
|
