|
- Ди Эфендиева
МОЛОКО
* МОЛОКО * АДВЕНТА * НОВОГОДНИЙ РОМАНС * То январские ранние сумерки...
* ТУЗЕМКА * ТОЧИЛЬЩИК НОЖЕЙ * Снег шел сто лет, а падал - двести...
МОЛОКО
Не вина хочу, не войны.
Далеко, мой друг, далеко -
По ландшафту другой страны -
Молоко течет, молоко.
Под вагонное "жить-да-жить",
С полустанками или без,
Все бежит оно и бежит,
И струится на нас с небес.
И не снег на Москва-реке.
Берега и сама река -
Молоко. Течет в молоке
Наше время из молока.
И ни слов уже, ни даров.
Налегке летим, высоко.
А в стаканы ночных дворов
Молоко течет, молоко.
И в тебе уже - нет, не кровь.
И тебя теперь - только пить,
Сквозь парной молока покров.
И в груди молоко копить.
Так губами сосок обвит.
Как младенец ищу глотка -
Не любви уже, не любви, -
Молока, мой друг, молока.
_^_
АДВЕНТА
Полуяви, полудремы,
Полувымысла круги...
Это - маленькие гномы,
Невесомые шаги.
Засыпайте, мамки, дочки -
Гномы выйдут из норы
В полосатые носочки
Расфасовывать дары:
Деревянную лошадку,
Разноцветную юлу,
Апельсин и шоколадку,
Куклу с именем Лу-Лу.
Гномы выведали тайны.
В коробах из бересты -
Все подарки - неслучайны,
Все подарки - непросты.
Утром - смех и суматоха.
Пляшет по полу юла...
Мне одной сегодня плохо.
Я одна - не весела:
Кому - кнутик, кому - ключик,
Кому - пряник. Только мне -
Пара глупых закорючек
В распечатанном письме.
_^_
НОВОГОДНИЙ РОМАНС
Всего понемножку:
тепла, освещенья и сладкого чая.
Дитя на окошке -
ладонь под щекою - ногою качает.
Качает младенца
высокая женщина в доме соседа.
Несут в полотенцах
горячие супницы, блюда к обеду.
Качает веревку
звонарь на высокой своей колокольне.
Вора и воровку
качает на скользкой дорожке окольной.
Качаются спицы
мелькающей черной пролетки, кибитки.
И птицы, и птицы,
которых сегодня на ветках в избытке.
В ночи торопливо
фигура к другой одинокой фигуре качнется.
И так сиротливо
закончится что-то, и что-то иное начнется...
_^_
* * *
То январские ранние сумерки.
Теплых труб говорок, шепоток.
Мы с тобою несчастные умники,
Мы опять - не про то, не про то...
Этой тропкой, классически узенькой,
Можно только назад и назад.
Мы с тобой добровольные узники
Допотопных словесных осад.
Старомодные, ветхие, книжные,
Строчки так обаятельно лгут...
Мы с тобой параллельные лыжные
Колеи на лиловом снегу.
Маята. Посиделки диванные.
Двух теней на стене бахрома.
Вот и общего: сумерки рваные,
Да сомнительный старый роман.
За окном сыплет сечкою рисовой.
Мы листаем затрепанный том.
Мы никем до сих пор не написаны.
Не о том - в сотый раз - не о том...
_^_
ТУЗЕМКА
Позёмкой метет по путям и откосам.
Плывут горожане под общим наркозом.
Желудочным соком исходит подземка.
А я - как "туземка"!
Да, я как "туземка":
Меняю свой день на стекляруса нитку,
Московских проспектов сладчайшую пытку,
На воздух с парами бензина и вара.
Мне Ксения имя!
Мне имя Варвара!
Чужая, чужая! Без грима, без маски.
Иду - без оглядки, живу - без огласки.
Любовью своей нелюбовь искупаю.
И - оптом - весь город -
Скупаю! Скупаю
Высокие звуки и низкие звуки.
Развилки, разъезды, раздоры, разлуки.
В восторге и ужасе - попеременно.
О как я туземна!
Да, как я туземна:
До черного крика, до белого визга.
До завтра... А завтра - таможня и виза...
И выдох вагона, багаж выгружая...
И я, у перрона,
Чужая-чужая.
_^_
ТОЧИЛЬЩИК НОЖЕЙ
Давай, безумный человек, натачивай ножи!
Ни этот снег, ни этот век уже не пережить...
Натачивай, кого - дразня, кого - сводя с ума.
Ты чуешь: впереди резня, холера и чума.
И все мы ходим под одним... И он, один, жесток.
И каждому необходим отточенный клинок,
Когда пойдут - на брата брат, и дети на отца,
Колоть, крушить и умирать по прихоти Творца.
Точильный камень приготовь. Занесена вожжа...
И бесится дурная кровь в предчувствии ножа.
И льнет к ладони рукоять, и снег к воротнику...
И никому не устоять в паническом снегу.
Давай же: бритвы, топоры, стальные тесаки...
Мы все - заложники Игры, божественной Тоски,
Ползем, сомнамбулы, в бреду, ножи в руках тая...
И, предпоследняя в ряду, - опомнись! - это я.
_^_
* * *
...Снег шел сто лет, а падал - двести.
Она ждала какой-то вести.
Скучали гости.
Скребли ногтями по тарелкам.
Чадила бледная горелка.
Варились кости.
На стульях спали кавалеры,
В отсутствии любви и веры.
Текло варенье.
Слипался сахар в недрах горок.
Как в дрему окуналось в морок
Столпотворенье.
Снег шел сто лет, а падал - триста.
Менялись лики Антихриста.
Мессии лики.
Срывались форточки и двери.
И становились твари, звери -
Равновелики.
Все бесновалось, все чумело!
Чертили полосы по мелу
Изнанки юбок.
Взрывались рвотою ракеты.
Визжали пятки по паркету
У вер и любок.
На улицах - стонало, выло.
И мясо превращалось в мыло.
Все мясо вместе!
...Снег шел сто лет назад, а двести -
Она ждала какой-то вести,
Какой-то вести...
_^_
© Ди Эфендиева, 2001-2003.
© Сетевая Словесность, 2001-2003.
28.12.2003 Сегодня в РЖ Все о поэзии 164 "Быть как Байрон" Красный конь в каждый дом Экономическое чудо года Это критика "Каторжник зимнего дворца" На фоне стальных кораблей, или 25 лет премии Андрея Белого Призрак стандарта Брызги фонтана Новые либералы vs. новые консерваторы - попытка диалога Несколько слов о существовании музыкальной критики Cправа лежат, слева сидят Простодушное чтение (14) Кто убил дедушку? Частный капитал пришел некрасиво ЮКОС ставил перед РГГУ масштабные задачи "Высшая школа" закроется через двадцать лет "Выстроить" РГГУ - значит уничтожить РГГУ ЮКОС и РГГУ Налог на русских олигархов
Словесность Рецензии Критика Обзоры Гуманитарные ресурсы Золотой фонд РЖ
Яркевич по пятницам Интервью Конкурсы Библиотека Мошкова О нас Карта Отзывы
|
|
|
