|
рослав оставил пять сыновей - Изяслава, Святослава, Всеволода, Вячеслава, Игоря, внука Ростислава от умершего старшего сына Владимира и племянника - сына Изяслава - участника сцены в спальне Рогнеды. Мудрец справедливо опасался, что дети передерутся, и пытался внушить им завет: "Вот я отхожу от этого света, дети мои! Любите друг друга, потому что вы братья родные, от одного отца и от одной матери. Если будете жить в любви между собой, то бог будет с вами. Он покорит вам всех врагов, и будете жить в мире; если же станете ненавидеть друг друга, ссориться, то и сами погибнете и погубите землю отцов и дедов своих...".
Надо сказать, что это великое и простое завещание было записано нашим Писцом, сохранено и часто цитировалось многочисленными отпрысками рода Рюрика. Они принимали его на свой счет, отделяли им себя от остального народа. Иногда завещание Ярослава останавливало братоубийство в княжеской семье. Но, в основном, к нему относились, как к абстрактному призыву и рвали глотки друг другу так, что клочья разлетались по всей Руси. И не единожды погибали сами и губили нас; и раз за разом расточали земли "отцов и дедов своих", а, если разобраться - отцов и дедов наших...
Не пошла русским в прок Русская правда. Не выполнили потомки наказов мудрого старика. Стали они веками лицемерно поддерживать идею о совместном правлении всей Россией, а в сердцах накапливать Шестое Чувство. Всё равно, кто-то должен был сидеть на троне в Киеве, а потом в Москве, а остальные - терпеливо ждать, чтобы он простудился или упал с коня, удушился нательным крестиком. Хорошо хоть медицины не было, и какой ты князь не будь, а всё равно тебя - простым гриппом - и с трона долой!
От многолюдности княжеских семей возникли нудные периоды истории. Наш Писец, будь он похитрей, даже поленился бы записывать повторяющиеся события, а отдал бы своему ученику перо и приказал списать дважды или трижды от сех до сех: побил брат брата, тот нанял печенегов, и выгнал брата, тот нанял поляков и выгнал брата, тот дождался весны и с варягами выгнал брата из Киева... И так далее, сколько нужно раз. Только и делов, что не забывать приписывать: "...а поляки (печенеги, варяги) поганили девиц, выжгли слободу, ограбили купцов, надругались над святынями..." и т. д., и т. п.
Вот дети Мудрого так и жили. Изяслав Ярославич сел в Киеве. Поделили земли. Обидели племянника Ростислава Владимировича. Он побежал в Тмутаракань по примеру великого Мстислава. Выгнал оттуда двоюродного брата Глеба. Отец Глеба вооружился и выгнал Ростислава из Тмутаракани; вернул Глеба. Пошёл отдыхать. Тут Ростислав снова выгнал Глеба и засел в Тмутаракани крепко. И совсем он стал напоминать Мстислава. И жутковато стало от такого соседства битым грекам в Корсуни-Херсоне-Херсонесе. Заслали они к Ростиславу своего котопана (это чин такой) - или убей Ростислава, или не командовать тебе нами. Котопан оказался террористом экстра-класса! Втёрся в дружбу к Ростиславу. Погостил у него. Сделал ему много добра. Потом стал прощаться. Закатили буйный пир. Встал котопан: давай, князь, выпьем вина по-братски из одной чаши. Выпил Котопан половину братины, протянул чашу Ростиславу. Пока протягивал, окунул в вино конец пальца. Под ногтем у него был яд замедленного действия. Вернулся котопан в Корсунь, доложил: во столько-то часов, во столько-то минут, такого-то числа помрёт Ростислав Владимирович, горе-то какое! Сначала заказчики не поверили в такую точность. А потом - гляди-ка - и правда! Им бы радоваться, а они забили котопана-героя камнями насмерть. Историк утверждает, что корсунцы испугались мести русских. Да кто бы узнал? Испугались грешники такого начальника иметь! Это ж теперь и не заснешь спокойно. Вот тебе и Хер-сон! Но есть версия, что котопан был двойным агентом - сработал на Ярославичей...
Только сделали это семейное дело, как возникло новое - из Полоцка надвинулся страшный Всеслав, обделённый родственник Рогнеды, которому сговор и делёж всех этих Рюриковичей и Ярославичей был ничем не свят. В гробу он их видал. Хотел видеть...
Всеслав был рождён колдовским, искусственным способом - от волхованья. Поэтому и действовал прямо, грубо и цинично. Сначала он проверил силу своего колдовства на Новгороде. В 1063 году Волхов в течение 5 дней тёк в обратную сторону, - новгородцы испугались до обморока. Чудо было приписано Всеславу, поэтому он легко взял Новгород в 1066 году, ограбил церкви, снял колокола. Ярославичи в дикие морозы выгнали народ на войну, взяли Минск, выжгли его дотла. Вырубили по завету святой Ольги всех мужчин призывного возраста. Детей и женщин раздали солдатам. Столкнулись с войском Всеслава. В страшной, кровавой мясорубке русские одолели русских (или, если угодно, - белорусов). Всеслав бежал. Ему написали "опасную грамоту": не опасайся, приезжай на переговоры. Восставший из ада поверил, как последний фраер. Даже не посмотрел в хрустальный шар, не покатал наливное яблочко по золотому блюдечку. Поехал. Был схвачен, - но вот милосердные времена! - не зарублен, а посажен в тюрьму на вечные времена. Мы то с вами понимаем, что не милосердие двигало крещёными братьями: боялись серые, как бы смерть Всеслава не была столь же страшной, как и его рождение. Мало ли что могло произойти на эшафоте! Ты ему честно рубишь голову, а у него, например, из горла вылетает аспид крылатый и ну косить честной народ, на дай бог - начиная с князей! Опасно! Лучше пусть сидит.
Вздохнули свободно. А зря.
Не иначе, как Всеслав наколдовал в темнице, но взошла кровавая звезда, неизвестная киевским астрономам. И к тому же солнце стало, как Луна. Не успели испуганные князья рассмотреть затмение через копчёные осколки венецианских бутылок, как прибежали визжащие от ужаса монахи и простые граждане, а следом приволокли к княжескому крыльцу рыбацкую сеть с выловленным в реке Сетомле страшным уродом, также неизвестным науке. На лице его торчали "срамные уды", так что пришлось его по-быстрому бросить обратно в воду, чтобы не смущать девиц. "Тятя, тятя, наши сети притащили мертвеца!" - дёргали Изяслава за штаны малолетние Рюриковичи, успевшие всё-таки осмотреть членоликого "детища". Надо было готовиться к худшему.
И худшее настало в том же 1068 году. Пришли из Дикого Поля новые дикие люди - половцы. Они изгнали, рассеяли, подчинили печенегов и хазар. Стали жёстко нападать на Русь. Три брата Ярославича выехали на них, подбоченясь. Не как Три Богатыря, а с приличным войском. Были биты и побежали в Киев. Простой народ стал проситься в ополчение. Струсившие князья отнекивались, бормотали что-то о ненападении. Народ стал бунтовать на княжом дворе. Изяслав пытался нас успокаивать из окошка. Пошли разговоры, что неплохо бы князя сменить. Кто-то, небось, резонно указывал, что вообще пора гнать Рюриковичей в шею. Первыми поняли опасность дружинники-особисты: послал бы ты, князь, кого-нибудь заколоть Всеслава, а то во время бунта тюрьмы обычно разбиваются и всех зэков выпускают на волю. Но проблема состояла в том, что в камере Всеслава не было дверей. Они были то ли заложены, то ли заклёпаны насмерть - еду колдуну подавали в окошко. Был вариант подманить Всеслава к кормушке чем-нибудь вкусненьким и перекрестясь бить его копьём, но тут уж ведьмак смотрел в оба. Так что, убить его не удалось. Первая русская революция победила. Восставшие разграбили казну - взяли "бесчисленное множество золота и серебра"...
Здесь следует оговориться. В наших сказках, былинах и летописях слова "бесчисленное", "несметное" и т. п. означают не буквально огромные горы серебра, золота, мануфактуры, а только то, что никто из участников событий не умел сосчитать, и даже навскидку "смекнуть", сколько же награбили? Был такой случай. Захватили русские в плен "бесчисленные" толпы печенегов. Пригнали в Киев. Оказалось их всего-то двадцать сороков. О чём это говорит? Это говорит о том, что ты, брат наш Писец, по полю бранному на ретивом коне не скакивал и чумазых печенежек через седло не кидывал. А сидел себе тихо в Киеве, как бы за инвентаризацией княжих кладовых. А когда пригнали пленных, так ты тут как тут!
- Этих, значит, пять сороков - сюда, тех - семь сороков - туда, барахла - "немеряно" - валите в кладовые - не рыться же тебе в грязных тряпках!
Итак, Всеслава "поставили на княжом дворе" и стал он править. Изяслав сбежал, - правильно! - в Польшу.
Из Чернигова вышел Святослав и с 3000 наших разгромил 12000 половцев. Конечно, Изяслав в Польше сразу стал храбрым. Набрал поляков, пошёл сгонять волхва со стола отцова и дедова. Оказался Всеслав меж двух огней: с запада Изя и поляки, с востока Святослав и Всеволод с нашими. Пришлось ему сматываться по-своему: коснулся он копьём золотого стола княжеского (сглазить хотел киевское богатство), обернулся серым волком, и побежал к себе в Полоцкие колдовские чащи.
Честные братья стали просить Изяслава не губить Руси поляками. Большинство поляков с дороги отправили обратно, самых наглых разослали кормиться по провинции, чтобы они мучили нас, а столицу не беспокоили. На местах их стали тихо резать по обычному женскому делу, и они убрались домой. Изяслав послал сына Мстислава с дороги вперёд казнить сообщников колдуна. Наловили первых попавшихся киевлян, семьдесят убили на месте, сколько-то ещё, не считая, ослепили - выкололи ножами глаза. Это была такая смягчённая мера наказания, - а вдруг да ослеплённый выживет и станет народным певцом? Такие случаи бывали, но в основном, ослеплённые умирали за отсутствием медикаментов и перевязочного материала.
Народ встретил Изяслава фальшивыми овациями. Как любой нормальный руководитель, Изяслав первым делом вернул себе контроль над доходами - перевёл киевский базар с Подола на гору - поближе к терему. Опять крутанули колесо: выгнали из Полоцка в финские дебри Всеслава, обернувшегося было человеком, посадили княжить там Мстислава - окулиста. Но место было проклятое, нежилое. Помер Мстислав скоропостижно. Всеслав вернулся с дикими финнами и вожанами. Напал на Новгород. Славного города нашего не осилил, был бит, вожан вырезали всех. Всеслава милосердно и суеверно отпустили "ради Христа" - нашли к кому Христа приплетать!
Всеслава любили мистически, завороженно - он напоминал нам старую Русь, страну-берендеевку. Сошлись к нему богатыри. Очистили Полоцк. Изяслав начал переговоры, но они были безрезультатны - о чём можно было договариваться с продажным Изяславом?
Братья тоже на него обозлились за геноцид и коварство. Вдруг выяснилось, что святой Антоний, основатель Киево-печёрской Лавры был другом Всеслава! То ли Всеслав не такой уж волк поганый, то ли Антоний не столь свят. Решил Изяслав посадить Антония в тёмную. Тот бежал волком или покровительством Богоматери в Чернигов и укрылся у Святослава, победителя половцев. По всем статьям, за исключением статей завещания Ярослава Мудрого, моральное право править Русью было у Святослава (если нам вообще признавать за кем-либо такое право, тем более - за Рюриковичами). Поэтому Шестое Чувство восстало, и Святослав без боя спугнул брата из Киева. Тот успел прихватить с собой казну, пошёл нанимать поляков. Те золото взяли, а Изю выкинули вон. Он стал ездить по Европе - то к германскому императору Генриху IV, то к папе римскому Григорию VII. Везде давал деньги. Все деньги брали, но помощь ограничивали грозными посольствами в Киев. Святослав посмеивался. Так продолжалось, пока Святослав не умер в 1076 году, промотавши остатки золотого запаса (не зря Всеслав колдовал над золотым столом!). И потом так же продолжалось при Всеволоде. Но Изяслав пришел с поляками, Всеволод отдал Киев, сел в Чернигове. Полякам за работу достались Червенские города...
Вам не надоело? Дальше будет хуже, потому что князей расплодилось, как собак, и все хотели урвать кусок от нашей земли. К тому же у них завелась дурная привычка ходить жениться и замуж за границу. Полчища семибатюшных племянников всех мастей и оттенков, чурающихся славянского родства, ползали по нашим землям с чужими войсками. Так и нанимали поляков или половцев, что после "победы" тем будет отдано на разграбление или во владение то-то и то-то. С русскими нашими предками и домашним скотом.
Вы не забыли, конечно, хотя при таких делах как не забыть? - что всё это совершалось при божьем покровительстве или попустительстве. Что князья наши несытые поминутно крестились, лживо целовали крест, отстаивали всякие всенощные и заутренние, слушали литургии и чинно шествовали в крестных ходах. Молились беспрестанно, чтобы бог дал им побольше награбить, дал их русским вырезать, растерзать, утопить в крови чужих русских. И бог милостиво давал. Не забывали перекреститься и помянуть Богородицу, вытирая ножи и распихивая из-под ног визжащих ослеплённых. Так что, православие победно шествовало по нашей стране и набирало силу. Грешны были люди, значит и нужны, очень нужны были им церкви и служители культа, отпускающие грехи. А человеку негрешному зачем каяться? А даже и согрешил перед собственной совестью, так вон небо - говори напрямую, без картавых переводчиков...
Можно было бы и пропустить без ущерба для общей картины несколько десятилетий и поколений князей, но нет-нет да и промелькнет между их славными хождениями друг на друга интересная искра.
Вот у Всеволода Ярославича подрос сын Владимир Мономах, это после которого потом останется первая корона Российской Империи - "тяжела ты, шапка Мономаха". Он сразу полез в драку. Стал жечь окрестности Полоцка, - было хорошим тоном покушаться на великого колдуна Всеслава... А то погиб в лесах Глеб, которого Ростислав гонял из Тмутаракани. Погиб, небось, от несчастного случая на болоте. Потому что в бою князья гибли крайне редко - больше подставляли нас. Накрошат русских с той и с той стороны, а сами потом поцелуются, помирятся да поделятся, и поедут накапливать свежее Чувство. А мы с чёрной вестью побредём порубленные по своим местам.
Эта книга не вмещает пересказа, какие племянники какого дядю гоняли ради захвата его волости, какой брат какого брата одолевал. Непомерен и список погибших бояр да дворян (богатырей в этом похабном воинстве уже почти не заводилось). Бессчётны потери народные. Их Писец ленится и упоминать иногда: этих "перемогли" да тех "прогнали". А что за каждым пешим марш-броском мужицких полков, за каждой беглой стычкой холопов, за каждым "братским" побоищем стоят немые лики невинно убиенных светлых предков наших, что сотни тысяч и миллионы молодых ребят, не ставших нашими праотцами, положены ради кривой усмешки, ублюдочного наследства, паволок для дворцовых шлюх, это - опустил грешный писатель. Неудобно омрачать радость князя. Неловко усугублять его мимолётную печаль...
Но вот в одной из битв 3 октября 1078 года случайный вражеский кавалерист прорвался к княжескому шатру и убил копьем Изяслава. "Сделался великий вопль в Киеве, так что не слышно было пения молитв". Вы верите? Верите, что киевляне, ежедневно встречавшие на Подоле телеги с изрубленными детьми, братьями и отцами своими, извопившиеся по погибшим и уходящим на верную погибель, вдруг завопили о старом козле, который многократно предавал их на поругание полякам? Я не верю, потому что знаю, кто записал этот репортаж с похорон. Я вижу, как обступили моего дружка со всех сторон сынки, внуки и племяннички Изяслава и давай подталкивать: пиши, что папа святого Антония не преследовал - это всё покойный "ослепительный" Мстислав, и пиши, что папа был добр, и с братьями вражды не затевал, да помяни слёзы наши горькие, смерд!
Кто помянул бы наши слёзы! Нет для них места, нет ёмкости...
Всеволод засел в Киеве после брата, а на всю чертову дюжину племянников наплевал. Братская вражда разрослась и перешла опасный предел - стали гибнуть князья! Всеволод подстроил убийство Романа Святославича и продажу в рабство его брата Олега. Наёмным убийцей был зарублен Ярополк Изяславич, не сумевший наследовать отцу.
Наконец, в 1093 году умер и Всеволод. За два года до смерти было ему двойное предзнаменование. Во время охоты на клич князя с неба вдруг свалился "превелик змий; ужасошася вси людье". Ещё бы людям не "ужасошиться"! Следом за этим "земля стукну", так что слышали все. Землетрясение и вовсе было в новинку в наших краях! Как тут было Всеволоду не умереть? Опять дежурный наш Писец писал конфузливо, что этот князь был "измлада боголюбив, любил правду, был милостив к нищим, но особенно любил монахов..." Ещё бы их не любить! Как заслужишь красивый некролог? Но кроме некрологов уже появились экономические комментарии, и там прямо проскочило, что боголюбивый князь обездолил сентиментальных киевлян: "земля их оскудела от рати и продаж" (налогов).
|
