Словесность
win      koi      mac      dos      translit 


Поэзия:

Евгений Горный

        Образ мира:    Театр и песок




          ***

          Душа обеспокоена пропажей
          какой-то вещи. Все идет как прежде,
          но сердце неспокойно, и душа
          тоскует. Некогда живые
          глаза подсолнухов покрыты пеплом.

          Ученый спор, цветение акаций,
          мы долго плакали и наконец уснули,
          на кухне у окна пустует стул.
          Часы. Тревога. Телевизор.
          Как называли эту вещь не помню.

          Когда-нибудь придет и твой черед
          смотреть на солнце дымными глазами;
          пытаясь вспомнить даты, имена,
          подолгу шарить по карманам
          и находить там мелочь да песок.

          _^_




          ***

          Ручей так плоско льющуюся руку,
          Мазутной радугой блистая,
          простер в заоблачную скуку,
          крестами жидкими играя.

          Деревьев черные раскидистые рожи,
          корней, стремятся в небо, убегая,
          и в луже движется прохожий,
          над ними призрачно шагая.

          Так средь индустриального навоза
          ручей извилисто петляет,
          судьбе послушливый, легко меняет позы
          и к океану путь свой пролагает.

          _^_




          ***

          Когда все у тебя отняли,
          забрали последнюю шкурку,
          избили, истыкали шилом
          и, бросив на свалку, ушли -

          ничего у тебя не осталось,
          да и разве что-нибудь было? -
          и вот, обмазанный калом,
          голый, в пустыне стоишь.

          _^_




          ***

          Настало лето. Женщина разделась
          и голая выходит на балкон.
          Внизу привычно улица кипела
          и зеленел, шурша ветвями, клен.

          Ужасная жара. Бежали тени
          и пух летел. Я вышел вслед за ней.
          Она согнула спину и колени,
          и я теперь совокупляюсь с ней.

          _^_




          ***

          Пересекая пустыню, в которой
          вперед и назад неразличимы на вид,
          с песком в глазах и безоблачным небом,
          без происшествий, лишь вверх и вниз
          солнце, да выползет вдруг тушкан
          или суслик сделает стойку,
          свистнет и скроется меж барханов,
          в этой пустыне, где речь песка
          слышат уши песка да кожа
          ящерицы на песке, где любая жизнь
          заключается в форму колючки и свиста,
          где видеть велосипедиста значит видеть мираж,
          пересекая пустыню,
          поднимая и опуская ноги,
          глядя прямо перед собой,
          поднимая и опуская ноги,
          верблюд пересекает пустыню.

          _^_




          ***

          Как много совершенства в легком жесте,
          застывшем как на дереве смола,
          в иллюзии движенья (шаг на месте)
          и мимике живущего ствола...

          Стучит ли мелкий дождь по ржавой жести
          иль в луже проплывают облака,
          любовники младые - врозь ли, вместе, -
          игра природы (Бога) так тонка!

          Не говорите мне, что Мельпомена
          нам врет, и спать ложась, свое лицо
          снимает с гримом. Что ужасна смена
          гримасы на бесплотное яйцо.

          Я знаю - правда все, и жизнь бесценна.
          Безлика смерть, но торжествует - сцена.

          _^_




          ***

          По черным коридорам драмтеатра
          бегает накрашенный мальчик.
          Плачет, причитает, просит молока -
          в пятницу, ровно в четыре часа
          мама его отправилась к предкам.
          Ты скажешь: наступает время
          спросить у негра, погруженного в молчанье,
          дрожа, в фонтане отражаясь целый день:
          ты кто?
          И услыхать в ответ: никто.
          О ножки прежних лет!
          Лихие, безумные годы!
          Огни горят, играет симфонический оркестр,
          Актеры скачут, статуи стоят.
          Никто не помнит о войне, никто не помнит
          о маленькой, болезненной Карпинской,
          которая - ты помнишь - говорила,
          что когда-нибудь мы снова соберемся,
          когда-нибудь прекрасным утром...
          Из-за кулис движенье драмы
          приобретает странный ракурс.
          Капли пота на лицах протагонистов,
          междоусобная возня статистов,
          искаженный помреж, ослепительность рампы,
          страшная мысль о повешенном осветителе,
          фрукты из папье-маше и недопитый коньяк, -
          все это, дробясь осколками ad lib.,
          рождает под этими сводами какую-то жизнь-в-жизни:
          война не кончена, представление продолжается:
          загорается надпись: BLACK OUT!

          1988

          _^_


          © Евгений Горный, 1988-2003.
          © Сетевая Словесность, 2001-2003.



Книга отзывов



07.06.2003 Сегодня в РЖ Голод 78   Subject: Живой Журнал словами писателей   170 лет ожидания, или Злоключения "Медного Всадника"   Переводняк   Все о поэзии 139   Шахиды как разновидность экстремальной проституции   Когда компьютеры были большими (окончание)   Это критика   Век описательности остался в прошлом   Не успеть   Родительский долг или религиозное служение?   Против форсирования   Риторика Путина: три источника и три составные части   Слова ненатурального ряда   В мире животных   Перегруппировка сил или о паузе в Эвиане   Весна на стрелецком острове   Математика - дело молодых?   Петербургский юбилей: уникально, незабываемо и скандально   Когда компьютеры были большими - 1  
Словесность Рецензии Критика Обзоры Гуманитарные ресурсы Золотой фонд РЖ
Яркевич по пятницам Интервью Конкурсы Библиотека Мошкова О нас Карта Отзывы