|
|
|
***
Какое утро! Маленькие тени, - те, легкой кости, быстрого биенья, подняли бунт, бессмысленный и нежный, и в млечном небе плещет возмущенье. В молочном небе колосится ропот: мы будем жить по древнему обряду - звук выдыхая и вдыхая копоть, и жизнь, и жизнь за то беря в награду. _^_ * * * Не захочешь - а простишь, позабудешь. Запах кисло- горький: сохнущих ресниц, свежей грязи, новых листьев. Эти роды - удались! Эти схватки были кстати, оттого подросток-лист щедрость детства нынче тратит. Сделав правильный шажок, наставляет нас растенье, как ослабить поводок, как забыть про притяженье, перепутать "вверх" и "вдох". Здесь секрет так прост, так дорог, вот, уходит из-под ног дно дворов, машины, город. Полсекунды над землей с диафрагмным замираньем - ветра силою сырой, неоплаченным дыханьем. _^_ INNSBRUCK Немота прольется с вершин в долину, мой язык толкнется о воду и глину, и лакая молчанье, и бегло плеща, я закончусь, как боль, не дождавшись врача. Ночь: ты плачешь, чужбина, о том, что чужая. Это плачет лисица в горах молодая. Это, думаешь, ветер сосну теребит? - это воздух повсюду, где хочет, летит. Сквозь намокшую хвою, скупой травою, по нагим бокам, через облака, оглянуться вниз: Нет границ. _^_ ALPENSTEREO Смерти не будет - и не будет покоя; будет туман над яшмовой плыть рекою; все, что в пространстве длится - стебли, рельсы и ветер - все потеряет в цвете. Будет лишь... перерыв; лиственничной ограды - так... трехтактный мотив: спи, плакать не надо. И под коньками крыш, над подступами сланца - постоянство. Вот и пришел рассвет после палеозоя, здравствуй, пещерный строй и паровая тяга. Ночи не будет, нет; за темной межою будут огромные камни провожатыми шага. _^_ * * * Кто озвучит "алло"? Как очутится голос в мембране? Если наш разговор - весь лишь тяжесть, и запах, и цвет. Утро, сосны, тепло. Как прозрачна минута, как с нами происходит все медленно, сколько уж длится рассвет. Тише. Глохнущим днем разделяясь на хаос деталей, проливаясь стеклом, заоконной зарей, петухом, - жизнь есть только - потом. Я совсем не спешу по ней дале, эта охра раздвинется в воздухе, мы не умрем. _^_ * * * Как океан, обрушив на утлый берег волну, обогащает сушу подарками ни к селу, ни к городу: все пустые раковины, весло, ошметки другой стихии, им тоже не повезло, - Так невозможность встречи ошеломляет ум. Не сразу. Но в первый вечер услышишь поющий шум, И густ и прозрачен воздух, и краскам потерян счет. Беречься от боли поздно, а кажется - пронесет. Но вот наступает завтра, за шеломянем еси, И гиблая твоя дамба, попробуй себя спаси, Разлука разносит в щепки все то, что было тобой, И Бог его знает, где ты - нигде, слепой и глухой. Но думаешь не о смерти в темно-зеленой воде, О (сверху льющемся) свете, а, в общем, о ерунде: Что дальше будет с тобою, и - вдруг замечая дрожь - Умытый соленой волною, сейчас, на что ты похож. _^_ НОВОСИБИРСК, СЕРЕДИНА СТОЛЕТИЯ Здесь никто не расскажет, как глохнет в аортах кровь, как в заваленном снегом, истончившемся, ветхом, почти не сущем году кто-то саночки тянет вновь, увозя свои вещи со свалки века. И не внемлет ухо, и не глядит глаз. Разгребая эпоху, луч не находит нас. Все, что я различаю - середина века, Сибирь, матерьяльность отчаянья, пыль изо всех дыр - это лишь реквизит. На тот взгляд нанизан зрачок, на губах - тех улыбок молочный сок, вывернуты ли лампочки, наизнанку тулуп вывернут, и рука трогает ребра труб. Чья ушла душа на поиск тепла. - О зиме (земле) не скажет "была" стерегущий метели, металл и гарь инвалид календарь. Мне всего-то осталось до пятьдесят второ... до войны, воронкА, осени, крика ворон, обветшалого платья парка, кружи, ветер, кружи. Где мы бредем? Чьи, Марковна, светят нам рубежи? _^_ * * * Женщина, перепелка, вспархивая из ржи стриженой, надпоровши воздух вдоль желтой каймы - Сердце - не будет толку. Встань, шитье отложи цвета скорой пороши на рощи, хлеба, холмы. --------------------------- Что крестом вышивая, что огромной петлей под сизыми облаками путая след, я, мой заяц, не знаю пути домой, ни что с нами будет, ни дома нет. _^_ * * * Ни атомы, ни плачущую хвою, тем более - тебя речь не творит, она живет собою, из-за себя. Где мир разбит или когда под вечер все не идешь, там нет меня, там ни меня, ни речи, а только дождь. Еще шагнешь за тающие вешки, увидишь сны: пришли на суд боярышник, орешник, и вот, равны. _^_ НА ВЕЧЕРНИХ КУРСАХ В МХАЛ Не бойся, жизнь научит, обтешет естество до нервов, до летучей призрАчности его. До звона лихорадки, в класс смертныя тоски - пиши себе в тетрадке, марай свои листки. Ведь, педагог-растлитель, смеситель нас сирот, пришел уже учитель, чернеет у ворот, когда реки не видно, но дрожь и огоньки правдивей и бесстыдней буквальности реки. _^_ * * * В Москве метет. Профессорские дети наотмашь: Stirn! - и, издалече: Stern... И снова снег один на целом свете, бедняцким войском гибнет у лантерн. Гражданский мор, декабрьский сумрак мокрый, - а ты свистишь: и века не пройдет, я пропляшу в глазах, холодных стеклах, я всех ушедших подыму в поход, российский плат рванем на все четыре, смелей орда - надменней фонари, и никому никто не равен в мире, и сам-то мир как хочешь собери. _^_ С. Гандлевскому Бетонной пустыней, бля, бритоголов, кандален, может, на Марсе жизнь все-таки есть? Но мы свободны, земляк. А в горе... всяк тривиален и гол, и на фиг язык, ржаво-отчая жесть. _^_ * * * Мне так нравится спотыкаться
и нарушать границы, рассеиваться вокруг радугой, мелкой изморосью, ракетами в честь победы кого не знаю над кем - но мы поздравляем всех, пусть никто не забыт: галочьи и скворечьи глаза домов, в них ужас, все понимающий снег и небо, гигантской птицей летящее с Замоскворечья. _^_ * * * Сварим борщ, товарищ, до белого буряка, разольем в округе - бомжей, котов оросим; панельные берега закипают в охре: потоп, потоп. Наши города поменяли масть: это кто-то блудит языком, кот; то закат твой шкода по крышам шасть, о пороги трется, к рукам не льнет. Громыхнет на западе: соли брось, дотечет к тебе сметана облаков. Бездомным запахи, своре кость, нам темная юшка слов слов. © mpt, 2000-2004. © Сетевая Словесность, 2000-2004. |
Страница открывалась с 21.06.00 904 раз
 |
|||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
 10.01.2004 Сегодня в РЖ О фантазиях Басинского и мастерстве Акунина Репрезентативная демократия Кто спасет деревню: службист или деятель? А весна-то будет? Учитель реформатора о реформах образования Это критика Об итогах президентских выборов в Грузии Невод и т.д. Выпуск 165 Вулканический Интернет Отказаться от религии энвайронментализма Все о поэзии 165 Между двойкой и тройкой Время честной политики Путин и пустота "С Новым Гадом, мамочка!" Космополит супротив инородца Сто тысяч "почему?" Социальная революция сильных: год 2004 Как меня отблагодарили Журнальное чтиво. Выпуск 159
|
|||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
|
|||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
|
|||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
|
|
|
