Ольга Роленгоф
* * *
Сам по себе,
В компании с тобой
Я поживу немножко и умру
Потом явлюсь -
Во сне, не наяву
Сам по себе
И будет мир больной
Тебя во сне я за руку беру
И вот веду -
Во сне, не наяву
Сквозь долгий ряд
Огромных темных зал
Рука твоя опять слегка влажна
Опять чуть-чуть дрожит в тебе струна
Неважно, что поет тебе, сверчок,
Mignonne, мой старый запертый замок
Ты знаешь, сон едва-едва живет
На волоске висит его душа,
И он умрет, а я уйду спеша,
Иль он уйдет,
Иль вновь наоборот
Ты не запомнишь слов моих и слез -
Их ветер в даль другую перенес
* * *
Мы с Богом вели разговор о силах зла
Но точка зрения наша в одном не сошлась
Ведь я считала злом, что я умерла
А Он не считал добром, что я родилась
Но впрочем рано
И впрочем не как-нибудь
А даже ослушалась малость
Его тогда
Всегда спешили - и толика малая - чья-то суть
Как будто мимо
Как будто сквозь Или врозь
Прошла
И вот теперь мы сидим на чужом дворе
Иль в комнате под названием "власть двоих"
Я как всегда одна
А вдвоем - налегке
Мне Бог отдает слова -
Я стираю их
* * *
Прижавшись ртом к ошпаренному крану
И глядя в бесконечье коридора
Я думаю, что завтра встану рано,
А за окном дорога и контора
И даже если сыплется побелка
И потолок стремится слиться с полом
И таракан величиною с белку
Глядит из кухни на меня с укором
Я все равно с утра пойду в контору
Ведь тараканы без сомненья вечны
А потерять работу близко к дому
Непозволительно и так беспечно
Жираф № 2
Как любила ты дворников
- Так не любил я людей -
Ты в колодце двора им всегда оставляла поклон
А они обитали в невидимом мире идей
Где от слов оставался печальный малиновый звон
Как любил я детей
- Ты осеннюю так не любила траву -
Я в смешные картинки каракули их поселял
Я учил их считать, но они уходили быстрей
Будто кто-то их звал - этот кто-то мне не доверял
Как любили друг друга мы
- Так не любил нас Господь-
И Аллах не любил нас, и даже пророк Магомед
А еще мы дрова не любили в деревне колоть
И за это нас проклял пушистый и маленький дед
* * *
День, говорят, опасный
Для ума и рассудка,
В нем заблудиться можно,
Как в спичечных коробках.
Выйдешь из дома ясный,
Вроде бы на минутку,
Но повернешь, заглянешь -
Выползешь кое-как.
Стелет весна полоски
Света на рвы и ямы,
И расцветают стекла,
Если они чисты.
Кошки на перекрестке
Моют двойные рамы,
Птицы летают в окна -
Признаки красоты.
Лечит весна морозы
И заставляет плакать,
Катятся к ветру слезы,
А за ними вдогон
Рушатся замки снега,
Псы начинают гавкать
На показной, из Лего,
Пышный собой вагон.
Век, говорят, опасный
Для ума и рассудка,
Но, говорят, втянуться
Можно, как в наркоту.
Выйдешь из лона ясный,
Словно бы на минутку,
А закричать: "Обратно!"
Бог не позволит рту.
1997
* * *
"Там нет ничего", -
Мне учитель сказал
И смерть-пустоту
Из ладоней слизал,
И наземь на серый
Песок он прилег,
И был ему ветром
Промокший песок.
И был ему птицей
Причаливший бот,
И камень собою
Закрыл небосвод,
И глаз ненавидел
Осеннюю муть,
В которой ему
Предстояло тонуть.
"Там нет ничего", -
Продолжала вода,
Смывая его
От меня навсегда.
"Здесь нет ничего", -
Отвечали следы,
Меня отбивая
У мертвой воды.
Еловую ветку
Из мокрого сна
За тонкий крючок
Притянула блесна.
А серый песок
Просветлел голубым -
Им небо за землю
Платило калым.
1997
* * *
Пусть пока без смысла
День
День идет обвисло
В тень
Пусть пока без чувства
Ночь
Протекает русло
Прочь
И пока без грусти
Ввысь
Залетает в гневе
Жисть
Пусть пока но
Нелегко
Обсыхает молоко
За один какой-то час
Помедлеет время в нас
Помедлеет время в нас
За один какой-то миг
За один какой-то миг
Помедлеет наш язык
1997
* * *
Мне показалось - птица,
А это была лишь завязь,
Что в куколку превратится,
Но в бабочку - никогда,
Что будет листом сердиться,
Под солнечным ветром плавясь,
И будут полеты ей сниться,
И прочая ерунда.
И медленно тая ночью -
Не папоротник, цветет же!
Измученный колокольчик,
А может быть, лебеда,
Сурово промолвит кожей,
Апостериори тоже,
Что все же и он прохожий
Из некуда в никуда.
1994
* * *
Ты сидишь у меня на коленях...
(Эта сказка кончится плохо)
Отвратительный сон-бездельник
К нам пришел изрядно потрепан.
Ты не спишь, лишь дремлешь немного,
Ты как будто вырос из сказок
И не слушаешь бредни больного
Про Белянок и Желтоглазок:
"В дальнем море, на каждой грядке
Гребешки вырастают пены
И котята играют в прятки,
Хоть родители их степенны.
В дальнем городе рвут трамваи
Ромбовидной дугою небо.
Каждый вечер его зашивает
Дворник, утром просящий хлеба.
В дальнем небе из пятой точки
В восемнадцатый треугольник
Посылают света кружочки
Маразматик и алкоголик..."
Ты не спишь, удивленно взирая
На счастливого в глупости папу,
Потому что к нему, замирая,
Неизведанность тянет лапу.
1997
Радостное событие
Золотой улыбкой неба рождено сегодня солнце,
Голубой улыбкой солнца рождено сегодня небо,
И не важно, был иль не был этот день в твоем оконце,
Все равно вернешься в вечность ты с другими наравне.
* * *
Стрекоза с миллионами глаз
Оборотисто смотрит кругом:
На коня с серебрящимся лбом,
Совершившего первый намаз,
На пчелу с золотым огоньком,
На цветы, как молитвы огня,
А потом - на больного меня,
На того. что по жизни бочком.
Я с тремя миллионами жал,
Припасенных для всяких других,
Для таких же, как я, никаких,
В неуютной кровати лежал.
А теперь, приподнявшись, бочком
И на согнутых полукривых,
С занавесками в окнах пустых,
Дом, как есть, я тащился ползком.
Тут в момент бы меня повернуть
К лесу передом, а не бочком,
Чтобы я не косился зрачком,
Чтоб меня не смогли обмануть.
Но опять не нашлось силача,
И тропинка опять заросла
Трын-травою полос кумача,
Что людей от беды не спасла,
Что лелеяла замкнутый круг,
Что меняла на "враг" слово "друг",
Что желтела уже на корню,
Одеваясь в сплошную броню.
1996
* * *
Полдень - время нереид,
Русалочьих сплетен,
Купанья в проточных водах.
Полдень - время нечистой силы,
Сметающей распорядок,
Бунтующей против,
Но не могущей сладить
С порядком течения жизни.
Нечистая сила - лишь день с отлетевшей душой.
Душа понедельника вся собирается ночью.
* * *
Посмотри на Арлекина,
На Пьеро и Коломбину,
Презабавная картина,
Если верить Арлекину.
Если чувств своих не скроет
Сей скиталец вертоглазый,
Если мраком не покроет
Расстоянье слов проказы.
Ты вглядись в его движенья,
Проследи его походку,
Неуверенную дико,
Словно он ягненок кроткий,
Или резкую, как пламя
По стенам, покрытым мелом,
Или твердую, как знамя,
Пригвожденное расстрелом.
И тогда решишь ли верить
Иль сорвешься в изумленье -
Точно будешь шагом мерить
Ты свое воображенье:
Подбирая лист кленовый,
Звук упавшей сигареты,
Наблюдая лик серповый
Сквозь протертые манжеты.
Скоро станешь Арлекином,
Будет жалко, коль не станешь.
Может, впрочем, Коломбину
За обедом вскользь помянешь.
И процдут шеренгой стройной
Вновь воссозданный стразы,
А в конце тот беспокойный,
А в конце тот вертоглазый...
* * *
Мой сосед исповедует Кришну,
А ты исповедуйся мне,
Залезь на широкую крышу,
Руками пошарь, как во сне.
Чувствуешь? Это ветер,
Его оболочка нежна
И взгляд его истинный светел,
И голос его как струна,
Что часто фальшивит из мести,
Чтоб кости рассыпались в прах,
Чтоб стрелки заплакали вместе
На тонких настенных часах.
Что слышишь? Как будто бы небо
Оставило в запись закат,
И ты, не похожий на Феба,
Артист, но плохой музыкант.
Не слышишь, не веришь, не знаешь,
Не любишь, но все же поешь.
И в общем, опять прозябаешь.
Постой, ведь вот-вот упадешь.
Родственник приедет
Искушенность вешалки в новых знакомствах
Не должна смутить тебя,
малый искатель,
И звонка обыденное вероломство,
Ты поймешь, порою приходится кстати.
В новый дом войти со своим хозяйством,
Со своей привычкой кричать и падать,
С неосознанным веским умом зазнайством,
Что тебе и хозяйка пребудет рада,
Нелегко для ребенка твоих столетий,
Для твоих вселенских понятий кухни,
Для игрушек с пятнами тысячелетий,
От которых, пожалуй, светелка рухнет.
Тут и вещи молчат, не сказав фамилий,
Отвернувшись к стенке,
котенок плачет,
Что опять клубок, как ничто, уронили,
А он, жизнь доказуя, по полу скачет.
Ты потянешься духом к окошку в вечность,
Но, скользнув глазами, увидишь пропасть
С водосточной трубой, пожирающей млечность,
И увидишь от времени пятую лопасть.
Ты рожден, чтоб раздвинуть пределы дома,
Но не выполнишь в силу причин задачи.
Трубы выплюнут груды металлолома,
А тебя дядя с тетей свезут на дачу.
А на даче воздух сгустится чаем
На веранде в сотню столов вощенных.
Ты заснешь, малый путник... На том кончаю.
P.S. Посылаю тебе банку слов топленых.
Мечты Нефертити о прекрасном принце
С соколиными глазами
Приходил ко мне Анубис
Он читал свои сонеты
И Лаурой звал меня
И на зов его из плена
Обольстительной гробницы
Я потопала на волю
Взобралась я на коня
А конем была корова
С ястребиными глазами
Та, что вечно воскрешает
Золотистого бычка
И корова долго мялась
Перед тем как предоставить
Свою спину мне для скачки
За луну за облака
Слишком долго выжидала
Бирюзовая корова
И забывшись обагрила
Своей кровью свод небес
Я обратно возвратилась
В неуютную гробницу
Чтоб прождать весь день до ночи
И опять увидеть сон
И во сне втором и странном
С соколиными глазами
Мне реченной Элоизе
Что в плену монастыря
Тихошепчущие письма
Увлажненные слезами
Отправлял из плена смерти
Мой Анубис-Абеляр
Третий сон был лучше прежних -
Се - Красавица Грядет…
Надпись на двери кургана (II в. н.э.)
Я в искусственную розу
Вылью розовое масло -
Оно будет терпко пахнуть
А я буду умирать
Оттого что после смерти
Не придется мне так пахнуть
Оттого что после смерти
Людям можно лишь вонять
Напишу я завещанье
Чтобы розовое масло
И другие благовонья
После смерти на меня
Изобильно бы пролили
И обильно умастили
Чтобы после смерти розой
Мог себя я представлять
А еще неплохо - маску
Золотую бы надели
Потому что в маске лучше
Чтоб людей на напугать
В маске как-то благородней
И на мумию похоже
Вот тогда смогу я тоже
Быть красивым не вонять
И когда придет грабитель
Чтоб мою разрыть могилу
На него я сильно зыркну -
Из-под маски два глаза -
И скажу: чего ты ходишь?
Я вот тут лежу и пахну
Можешь рядом примоститься
Тоже будешь пахнуть брат.
Он наверное приляжет -
Вылью розовое масло -
Будет вор мой терпко пахнуть
И на розу походить.
© Ольга Роленгоф, 1998-2003.
© Сетевая Словесность, 1998-2003.
 |
23.09.2003 Сегодня в РЖ Что написано топором... Почему этот фильм восхищает философов О бедном стандарте замолвите слово... Фриц блюет без предупреждения Хайтековский героин Брат ищет брата Отвратительные интеллектуалы Иногда сигара - это просто сигара Открытое письмо Революция должна быть консервативной Невод и т.д. Выпуск 150 "Будущее нас вознаградит" "Я не могу использовать театр, которым руковожу" Экзамен экзамену, или об объективности тестов ЕГЭ Живой журнал словами писателей Между светом и тьмой: муки самопознания Это критика Искусство 11 сентября Гарвард: трехсотлетие Петербурга-5 Чечня пред выборами: упущенные возможности
|
|
|
|
|
