Из огромного количества определений искусства выбраны те, которые помогают найти новые подходы, понадобившиеся в русле нашей гипотезы.
Таковы определения литературы (истории литературы) (1, 2) и искусства (поэтической структуры) (3).
Определений игры значительно меньше (или они неизвестны мне) (5, 4, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12).
Далее следуют мои собсвенные попытки дать несколько основных определений
Игра - модель реальности, взаимодействие с которой дает возможность сознательно и подсознательно усваивать законы жизни, опробовать варианты взаимоотношений с действительностью, реализовать потенциальные способности и силы, выработать стратегию жизненного поведения.
Искусство - вид игры, в котором создаются максимально приближенные к реальности автономные модели реальности в виде авторских произведений, рассчитанных на последующее многократное игровое воспроизведение.
Произведение искусства - автономная модель реальности, в которой действуют инвариантные каноны и индивидуальные авторские варианты нарушения принятых правил для максимально возможного приближения к действительности и для создания наилучших условий игрового воспроизведения модели.
Кино - вид искусства, использующий аудиовизуальные средства для создания игровой модели реальности.
История литературы, в широком смысле этого слова, - это история общественной мысли, насколько она выразилась в движении философском, религиозном и поэтическом и закреплена словом.
Александр Николаевич Веселовский.
О методе и задачах истории литературы как науки (Вступительная лекция в курс истории всеобщей литературы, читанная в С.-Петербургском университете 5-го октября 1870 года).
А.Н.Веселовский. Историческая поэтика. М., "Высшая школа", 1989, с. 41.
2.
(…) что такое история литературы? Одно из симпатичных на нее воззрений может быть сведено к такому приблизительно определению: история общественной мысли в образно-поэтическом переживании и выражающих его формах. История мысли более широкое понятие, литература ее частичное проявление…
Александр Николаевич Веселовский.
Из введения в историческую поэтику (Вопросы и ответы).
А.Н.Веселовский. Историческая поэтика. М, "Высшая школа", 1989, с. 42.
3.
... мы можем определить сущность поэтической структуры как наличие некоторых упорядоченностей, не подразумеваемых структурой естественного языка, позволяющих отождествить в определенных отношениях внутритекстовые сегменты и рассматривать набор этих сегментов как одну или несколько парадигм. Внутри этих сегментов должно наличествовать не только сходство, но и различие, позволяющее не просто видеть в них многократное повторение одного и того же, а систему вариантов, группирующихся вокруг некоторого инвариантного типа, но отличных один от другого. Что представляет собой это центральное инвариантное значение, можно узнать, только учитывая все его варианты, поскольку основным его свойством является способность в определенных условиях быть тем или иным своим вариантом.
(…)
(...) возможны два типа нарушения повторяемости. (...)
Во-первых, мы сталкиваемся с упорядоченностью на одном структурном уровне (или одних структурных уровнях) и неупорядоченностью на других.
Во-вторых, в пределах одного искусственно изолированного уровня мы сталкиваемся с частичной упорядоченностью. Элементы могут быть упорядочены настолько, чтобы вызвать в читателе чувство организованности текста, и не упорядочены в такой мере, чтобы не угасло ощущение неполноты этой упорядоченности.
Сочетание обоих этих принципов настолько органично для искусства, что его можно считать универсальным законом структурного построения художественного текста. В основе структуры художественного текста лежит стремление к максимальной информационной насыщенности. Для того чтобы быть пригодной для хранения и передачи информации, всякая система должна обладать следующими признаками:
1) Она должна быть системой, то есть состоять не из случайных элементов. Каждый из элементов системы связан с остальными, то есть в определенной мере предсказывает их.
2) Связь элементов не должна быть полностью автоматизированной. Если каждый элемент однозначно предсказывает последующий, то передать какую-либо информацию при помощи такой системы будет невозможно.
Для того чтобы система несла информацию, надо, чтобы каждый ее элемент предсказывал некоторое количество последующих возможностей, из которых реализуется одна, то есть, чтобы одновременно работали два механизма: автоматизирующий и деавтоматизирующий.
В естественных языках сфера выражения имеет тенденцию к автоматизации, а содержание - не автоматично. Поэтому в них механизм выражения не является сам по себе значимым и опускается получателем информации, который замечает его только в случаях неисправной работы (так, мы не замечаем хорошей работы наборщика, но замечаем плохую; не замечаем хорошего произношения на родном языке, но замечаем дефекты речи и т. п.). В поэзии все уровни языка значимы и борьба автоматизации и деавтоматизации распространена на все элементы структуры. Реальность художественного текста всегда существует в двух измерениях (Вернее сказать, по крайней мере в двух измерениях. - Примечание Ю.Лотмана) - и произведение искусства на каждом структурном уровне может быть описано двумя способами - как система реализации некоторых правил и как система их нарушений. Причем сама "плоть" текста не может быть отождествлена ни с тем, ни с другим аспектом, взятым в отдельности. Только отношение между ними, только структурное напряжение, совмещение несовместимых тенденций создают реальность произведения искусства.
Юрий Михайлович Лотман
Анализ поэтического текста. Структура стиха\ Часть первая\ Художественный повтор
Издательство "Просвещение". Ленинградское отделение, Ленинград, 1972, с. 42-43
4.
Игра - это деятельность, которая является: 1) добровольной; игрок не обязан в ней участвовать; при несоблюдении этого условия игра тут же теряет свою привлекательность и перестает быть удовольствием; 2) обособленной, протекающей в точных, заранее определенных пространственных и временных рамках; 3) неопределенной, не имеющей предсказуемого развития или результата; у участника игры всегда имеется определенная возможность проявить свои сообразительность и находчивость; 4) непродуктивной, не приводящей к обретению материальных благ или созданию каких-либо новых элементов; хотя элементы собственности могут переходить из рук в руки внутри группы игроков, в конце игры складывается точно такая же ситуация, какая существовала в начале; 5) подчиняющейся определенным правилам или условиям, которые подменяют собой обычные законы и временно служат новым кодексом; лишь один этот кодекс имеет силу; 6) иллюзорной, когда участник игры полностью осознает, что он действует в рамках условной реальности или даже абсолютно вне рамок реальности, в отличие от повседневной жизни .
Роже Кайюа
Люди и игры
Цитируется по книге Александра Иосифовича Липкова "Проблемы художественного воздействия: принцип аттракциона". "Наука", М., 1990, с. 80-81
5.
Игрой мы называем разновидность общественной практики, состоящую в действенном воспроизведении любого жизненного явления в целом или в части вне его реальной практической установки: социальная значимость игры в ее тренирующей на ранних ступенях развития человека роли и роли коллективизирующей.
Всеволод Николаевич Всеволодский-Генгросс
Игры народов СССР. М.-Л., 1933, с. XXIII
6.
Игрой мы называем серию следующих друг за другом скрытых дополнительных трансакций с четко определенным и предсказуемым исходом. Она представляет собой повторяющийся набор порой однообразных трансакций, внешне выглядящих вполне правдоподобно, но обладающих скрытой мотивацией; короче говоря, это серия ходов, содержащих ловушку, какой-то подвох. Игры отличаются от процедур, ритуалов и времяпрепровождений, на наш взгляд, двумя основными характеристиками: 1) скрытыми мотивами; 2) наличием выигрыша. Процедуры бывают успешными, ритуалы - эффективными, а времяпрепровождение - выгодным. Но все они по своей сути чистосердечны (не содержат "задней мысли"). Они могут содержать элемент соревнования, но не конфликта, а их исход может быть неожиданным, но никогда - драматичным. Игры, напротив, могут быть нечестными и нередко характеризуются драматичным, а не просто захватывающим исходом.
Эрик Берн
Игры, в которые играют люди. Психология человеческих взаимоотношений\ Часть первая. Анализ игр\ Игры\ 1. Определение
Э.Берн. Игры, в которые играют люди. Психология человеческих взаимоотношений. Люди, которые играют в игры. Психология человеческой судьбы. "Университетская книга", СПб - М., 1998, с. 36
7.
Некоторые более очевидные типы классификации базируются на следующих факторах:
1. Число игроков: игры для двоих участников (...), для троих участников (...), для пятерых участников (...), для многих игроков (...).
2. Используемый материал: слова (...), деньги (...), части тела (...).
Кроме классификации по числу участников, можно рассмотреть еще три количественные характеристики.
1. Гибкость. В некоторые игры (...) можно играть, используя только один материал; другие игры в этом смысле более гибки.
2. Цепкость. Одни люди легко отказываются от своих игр, другие более упорны.
3. Интенсивность. Одни люди играют с прохладцей, другие - более напряженно и агрессивно. Соответственно игры называются легкими и серьезными.
В зависимости от трех последних характеристик игры подразделяются на тихие и буйные. У психически неуравновешенных людей игры могут иметь несколько стадий. Параноидальный шизофреник на первой стадии может начать с гибкой, легкой разновидности (...) (причем будет готов бросить ее в любую минуту) и постепенно дойти на третьей стадии до жесткой и цепкой игры в полную силу. Различаются следующие степени игры: а) игра первой степени - социально приемлемая в данном кругу; б) игра второй степени - такая игра не грозит непоправимым ущербом, однако игроки предпочитают скрывать ее от посторонних; в) игра третьей степени ведется до последней "точки" и может закончиться в операционной, в зале суда или в морге.
Кроме того, игры можно классифицировать на основе ряда других факторов (...): цели игры, роли, наиболее очевидные "вознаграждения". Мы пользуемся классификацией на основе только социологических факторов.
Эрик Берн
Игры, в которые играют люди. Психология человеческих взаимоотношений\ Часть первая. Анализ игр\ Игры\ 5. Классификация игр
Э.Берн. Игры, в которые играют люди. Психология человеческих взаимоотношений. Люди, которые играют в игры. Психология человеческой судьбы. "Университетская книга", СПб - М., 1998, с. 50-51
8.
Адекватно понять игру можно только в психотерапевтической ситуации. Причем к психотерапевту гораздо чаще приходят люди, играющие в деструктивные, а не в конструктивные игры. Поэтому лучше исследованы именно деструктивные игры, но читатель не должен забывать, что существуют и конструктивные игры - в них играют более благополучные люди. Чтобы уберечь понятие игры от вульгаризации (этой судьбы не избежали многие психиатрические термины), мы хотим еще раз подчеркнуть, что оно имеет весьма четкие границы; исходя из приведенных выше критериев, следует отчетливо разграничить, с одной стороны, игры, а с другой - процедуры, ритуалы, времяпрепровождения, операции, маневры и установки, возникающие на основе различных жизненных позиций. Игра проводится с определенной жизненной позиции, но ни позиция, ни соответствующая ей установка игрой не являются.
Эрик Берн
Игры, в которые играют люди. Психология человеческих взаимоотношений\ Часть вторая. Тезаурус игр\ Введение\ Обозначения
Э.Берн. Игры, в которые играют люди. Психология человеческих взаимоотношений. Люди, которые играют в игры. Психология человеческой судьбы. "Университетская книга", СПб - М., 1998, с. 53
9.
Игра, как мы уже говорили, - это комплекс скрытых трансакций, повторяющихся и характеризующихся четко определенным психологическим выражением. Во время скрытой трансакции участник чаще всего притворяется, так как создает видимость, что делает что-то одно, а в действительности делает совсем другое. Все игры предполагают "приманку". Однако "приманка" срабатывает лишь тогда, когда есть слабость, на которую она рассчитана, или имеется какой-то "рычаг", ухватившись за который можно вызвать отклик другого игрока. Это может быть зависть, жадность, сентиментальность, вспыльчивость и т. п. Как только "приманка" схвачена, игрок начинает тянуть за "рычаг", чтобы получать свой выигрыш. Партнер смущен или недоумевает, пытаясь осознать, что же такое с ним произошло. Когда игра заканчивается, каждый получает свой "выигрыш", или "вознаграждение", который обычно бывает взаимным и заключается в чувствах, переживаниях (не всегда одинаковых), но возбуждаемых игрой как в активном игроке, так и в его партнере. Если набор трансакций не характеризуется этими чертами, то речь идет не об игре, так как при игре скрытые трансакции должны содержать "приманку", "рычаг", недоумение и "выигрыш". Это можно представить в виде следующей формулы:
П + С= Рк - Р - Н - В (формула игры), где П + С означает, что "приманка" схвачена, реакция достигнута и игрок тянет за "рычаг" (Р). После этого следует момент смущения или недоумения (Н), а затем оба получают свой "выигрыш" (В). Все, что укладывается в эту формулу, мы считаем игрой. Все, что не укладывается в эту формулу, игрой не является.
Эрик Берн
Люди которые играют в игры. Психология человеческой судьбы\ Часть первая. Общие соображения\ Принципы трансакционного анализа\ Структурирование времени
Э.Берн. Игры, в которые играют люди. Психология человеческих взаимоотношений. Люди, которые играют в игры. Психология человеческой судьбы. "Университетская книга", СПб - М., 1998, с. 171
10.
ИГРА (game) - Ситуация, в которой при принятии решения субъекты руководствуются стратегическими соображениями.
ИГРА ПРИ НЕПОЛНОЙ ИНФОРМАЦИИ (game of incomplete information) - Игра, в которой хотя бы один из участников не знает со всей определенностью основных правил игры и ее условий, таких как возможные выигрыши других игроков.
ИГРА ПРИ НЕСОВЕРШЕННОЙ ИНФОРМАЦИИ (game of imperfect information) - Игра, в которой один из участников должен сделать ход, но не способен увидеть и оценить более ранние или одновременные ходы других игроков.
ИГРОК (player) - Участник игры, принимающий решения. Например, производитель в условиях олигополии.
Глоссарий Института Экономического Развития Всемирного Банка (Вашингтон). (Московское представительство)
11.
(…) мы можем назвать игру, с точки зрения формы, некоей свободной деятельностью, которая осознается как "ненастоящая", не связанная с обыденной жизнью и тем не менее могущая полностью захватить играющего; которая не обусловливается никакими ближайшими материальными интересами или доставляемой пользой; которая протекает в особо отведенном пространстве и времени, упорядоченно и в соответствии с определенными правилами и вызывает к жизни общественные объединения, стремящиеся окружать себя тайной или подчеркивать свою необычность по отношению к прочему миру своеобразной одеждой и обликом.
Йохан Хейзинга
Homo Ludens (Человек играющий). Опыт определения игрового элемента культуры/ I. Характер и значение игры как явления культуры
Хейзинга Й. Homo Ludens; Статьи по истории культуры. М., Прогресс - Традиция, 1997, с. 31
12.
(…) игра есть добровольное поведение или занятие, которое происходит внутри некоторых установленных границ места и времени согласно добровольно взятым на себя, но безусловно обязательным правилам, с целью, заключающейся в нем самом; сопровождаемое чувствами напряжения и радости, а также ощущением "инобытия" в сравнении с "обыденной жизнью". Кажется, что определенное таким образом, это понятие в состоянии охватить все, что мы называем игрой у животных, детей или взрослых: игры на смекалку и ловкость, с применением ума или силы, так же как театральные постановки и представления.
Йохан Хейзинга
Homo Ludens (Человек играющий). Опыт определения игрового элемента культуры/ II. Концепция и выражение понятия игры в языке
Хейзинга Й. Homo Ludens; Статьи по истории культуры. М., Прогресс - Традиция, 1997, с. 43
Не будучи "обыденной жизнью", она стоит вне процесса непосредственного удовлетворения нужд и страстей. Она прерывает этот процесс. Она вторгается в него как ограниченное определенным временем действие, которое исчерпывается в себе самом и совершается ради удовлетворения, доставляемого самим этим свершением. (...) Но уже этой своей чертою регулярно повторяющегося разнообразия она становится сопровождением, дополнением, частью жизни вообще. Она украшает жизнь, заполняет ее и как таковая делается необходимой. Она необходима индивидууму как биологическая функция, и она необходима обществу в силу заключенного в ней смысла, в силу своего значения, своей выразительной ценности, а также духовных и социальных связей, которые она порождает, - короче говоря, как культурная функция. Она удовлетворяет идеалам индивидуального самовыражения - и общественной жизни.
Йохан Хейзинга
Homo Ludens (Человек играющий). Опыт определения игрового элемента культуры/ I. Характер и значение игры как явления культуры
Хейзинга Й. Homo Ludens; Статьи по истории культуры. М., Прогресс - Традиция, 1997, с. 27
Игра начинается, и в определенный момент ей приходит конец. Она "разыгрывается". Пока она идет, в ней есть движение вперед и назад, чередование, очередность, завязка, развязка. (...) Однажды сыгранная, она остается в памяти как некое духовное творение или духовная ценность, передается от одних к другим и может быть повторена в любое время: тотчас - как детские игры, партия в триктрак, бег наперегонки; либо после длительного перерыва. Эта повторяемость - одно из существеннейших свойств игры. Оно распространяется не только на всю игру в целом, но и на ее внутреннее строение. Почти все высокоразвитые игровые формы содержат элементы повтора, рефрена, чередования как нечто само собой разумеющееся.
Йохан Хейзинга
Homo Ludens (Человек играющий). Опыт определения игрового элемента культуры/ I. Характер и значение игры как явления культуры
Хейзинга Й. Homo Ludens; Статьи по истории культуры. М., Прогресс - Традиция, 1997, с. 28
Всякая игра протекает в заранее обозначенном игровом пространстве, материальном или мыслимом, преднамеренном или само собой разумеющемся. Подобно тому, как формально отсутствует какое бы то ни было различие между игрой и священнодействием, то есть сакральное действие протекает в тех же формах, что и игра, так и освященное место формально неотличимо от игрового пространства. Арена, игральный стол, магический круг, храм, сцена, киноэкран, судебное присутствие - все они, по форме и функции, суть игровые пространства, то есть отчужденная земля, обособленные, выгороженные, освященные территории, где имеют силу свои особые правила. Это временные миры внутри мира обычного, предназначенные для выполнения некоего замкнутого в себе действия.
Внутри игрового пространства господствует присущий только ему совершенный порядок. (...) В этом несовершенном мире, в этой сумятице жизни она воплощает временное, ограниченное совершенство.
Йохан Хейзинга
Homo Ludens (Человек играющий). Опыт определения игрового элемента культуры/ I. Характер и значение игры как явления культуры
Хейзинга Й. Homo Ludens; Статьи по истории культуры. М., Прогресс - Традиция, 1997, с. 28
Разумеется, не каждая игра в камушки или партия в бридж ведет к возникновению клуба. И все же присущее участникам игры чувство, что они совместно пребывают в некоем исключительном положении, совместно делают одно важное дело, обособляясь от прочих и порывая с общими для всех нормами, простирает свои чары далеко за пределы продолжительности отдельной игры. Клуб приличествует игре, как голове - шляпа. (...) Особливость и обособленность игры обретают наиболее яркую форму в таинственности, которой она столь охотно себя окружает. Уже маленькие дети увеличивают заманчивость своей игры, делая из нее "секрет". Ибо она для нас, а не для других. Что делают эти другие за пределами нашей игры, до поры до времени нас не касается. Внутри сферы игры законы и обычаи обыденной жизни не имеют силы. Мы суть и мы делаем "нечто иное".
Йохан Хейзинга
Homo Ludens (Человек играющий). Опыт определения игрового элемента культуры/ I. Характер и значение игры как явления культуры
Хейзинга Й. Homo Ludens; Статьи по истории культуры. М., Прогресс - Традиция, 1997, с. 30
"Необычность" игры достигает здесь своей высшей точки. Переодевшийся или надевший маску "играет" иное существо. Но он и "есть" это иное существо! Детский страх, необузданное веселье, священный обряд и мистическое воображение в безраздельном смешении сопутствуют всему тому, что есть маска и переодевание.
Йохан Хейзинга
Homo Ludens (Человек играющий). Опыт определения игрового элемента культуры/ I. Характер и значение игры как явления культуры
Хейзинга Й. Homo Ludens; Статьи по истории культуры. М., Прогресс - Традиция, 1997, с. 31