Оригинальная энциклопедия американской комедии (АК), дающая представление, над чем предлагалось посмеяться американскому и мировому зрителю в XX веке: мироздание и быт, история и будущее, катаклизмы и войны, любовь и смерть, а также свадьбы и похороны, трапезы и болезни, подвиги и измены, флирт и секс, погони и перестрелки, преступления и наказания, полицейские и бандиты, конгрессмены и проститутки, ковбои и коммивояжеры, менеджеры и авантюристы, ученые и бродяги, журналисты и шпионы, священники и артисты. Энциклопедию нельзя назвать научной: в ней нет ни хронологии, ни фильмографии, ни персоналий; это скорее коллекция, собранная по темам, ситуациям и персонажам. Дотошный зритель действительно насчитает здесь фрагменты из 1999 кинокомедий, а к ним авторы добавляют собственную - двухтысячную. Сюжет ее очень прост: сценарист, режиссер и продюсер пытаются сочинить комедию - и чрезвычайно запутан: все на свете - от погоды до содержимого холодильника - мешает этой троице не то что творить, - просто собраться вместе. Остроумная пародия на американскую комедию в духе Тарантино или братьев Коэн, а частично (местами) Вуди Аллена, видимо, первоначально понадобилась авторам как повод для ссылок на "первоисточники", а получилась вполне репрезентативным сводом канонов, приемов и штампов жанра. Вместо ученой лекции молодая американистка Вика Осина смоделировала предмет своих исследований, ее отец разыграл эту модель с малоизвестными американскими актерами и российскими звездами, все они вместе подарили нам зрелище веселое, смешное и трогательное, способное дать почти полное представление о большом и сложном явлении, а заодно и хорошенько развлечь.
Наш ответ Джеймсу Кэмерону, Голливуду и Америке (парадоксально: практически на американские деньги, раздобытые продюсером Уильямом Стоуном). Это все тот же "Титаник", но принципиально несхожий ни с одной экранной версией этой знаковой истории, включая ошеломительный колосс Кэмерона, который, без всякого сомнения, "спровоцировал" "Конец".
На события фильма наброшена пространственно-временная сетка, которая сразу же представлена зрителю. Он может выбирать во временной шкале час и минуты отсчитанной роком жизни "Титаника", а в пространственной - номер каюты (или палубу, салон, служебный отсек, трюм судна). Попадая в избранные место и время, зритель найдет там несколько персонажей, среди которых нужно выбрать того, чья судьба в этой истории заинтересует вас больше остальных. Теперь по вашему сигналу действие двинется вперед, пока вы не захотите побывать в другом месте или поменять время событий. Зрителю предоставлена возможность многократно пережить фатальный рейс, вдуматься в возможности избежать трагедии или бесполезность сопротивляться фатуму, перед вами пройдут и по вашему желанию повторятся последние поступки и чувства двух десятков самых разных людей, вы можете пробегать по их судьбам или вникать в детали их мыслей, ощущений, жестов, вам доступно их сопоставление, вам дано быть с ними до конца, который зрителю известен, а героям - нет, или бесконечно длить это роковое и, значит, полное смыслов, плавание... Диск рассчитан на многодневный и многоразовый просмотр с гарантией, что всякий раз гибель "Титаника" предстанет в новом свете. (Впрочем, понравившийся монтажный вариант может быть записан и воспроизведен).
Здесь нет кэмероновских суперспецэффектов. Не смотря на американское родство, "Конец" - сугубо европейский фильм, основа и ткань которого - психологическая нюансировка характеров и сюжетов. При этом авторы явно сильнее в традициях, чем в оригинальности: они собрали на корабле слегка модифицированных героев французского, английского, немецкого, отчасти итальянского и советского кино преимущественно 30-х и 60-х годов. Хочется верить, что таков замысел: персонажи, ставшие символом своего времени, привносят в фильм дыхание века, и в гибели "Титаника" прочитывается трагедийная суть столетия.
В то же время контаминация европейских фильмов дает еще один подтекст: название фильма, может быть, относится не только к судну и его пассажирам, не только к веку или тысячелетию, но и к блистательной и чрезвычайно короткой истории искусства кино.
В ролях: Екатерина Сурикова, Евгения Задорнова, Вера Хомутова, Александра Петухова, Владимир Ледовский, Юрий Лугин, Антон Петухов, Дмитрий Васильев.
Поэт и кинематографист Григорий Поженян выразил кредо 60-х: "А я - другое дерево". У любого дерева есть и свойства, которые, не отрицая самости, позволяют соединяться с другими в леса и рощи, посадки и сады. Вероятно, таков был посыл авторов "Марьиной рощи", привлекших для осуществления замысла мощную технику самого конца 90-х.
Они разыграли незамысловатый парный любовный сюжет четырежды - в разных комедийных жанрах: лирическая, музыкальная, эксцентрическая комедия и, наконец, трагикомедия. Обитатели московского района "Марьина роща" подчеркнуто различны по характерам и темпераменту, по социальному статусу и возрасту, и ведут они себя резко несхоже, - а, в сущности, совпадения больше, чем различий.
Похоже был организован гиперфильм "Клин", но у "Марьиной рощи" есть явные преимущества: замысел их не столь глобален, зато исполнение тщательней и художественно завершеннее, актерский ансамбль более слажен, изобразительное решение не пестрит, режиссер, хотя и сильнее в эксцентрике, но и в других комедийных жанрах вполне профессионален. "Клин", однако, имеет свои преимущества в использовании гипертехники: переключения с сюжета на сюжет дают дополнительный художественный и смысловой эффект. В "Марьиной роще" ситуационные и текстуальные совпадения иногда забавны, но чаще это просто тавтология. Мы получили лишний пример того, что техника и основанный на ней прием, суперсильный и, кажется, беспроигрышный, не только не обеспечивает успех, но и может оказаться ущербным. На самом деле гораздо интереснее смотреть марьинорощенские истории подряд, одну за другой. Вместо назидательного сличения деталей зритель получает художественное удовольствие, якобы самостоятельно убеждаясь, как много зависит от актеров, которые в аналогичных обстоятельствах и даже с тем же текстом проявляются совершенно иначе, как многообразны виды комедии и, наконец, как непохожи одинаковые деревья рощи.
В ролях: Виктор Сараев, Святослав Зубов, Юрий Маскадов, Руслан Говорин, Константин Воробьев.
Операция по обезвреживанию бандитской группы под названием "Омская ассоциация". Вместе с подготовкой операция длится 32 минуты, но она показана глазами пятерых членов "ассоциации", у которых достаточно сложные отношения друг с другом, а один из них - засланный агент ОМОНа (его играет известный журналист и писатель, специализирующийся на репортажах о борьбе с организованной преступностью Юрий Маскадов).
Авторы поместили внизу экрана миниатюрные портреты действующих персонажей, которые по желанию можно активизировать. Но эти гиперссылки, никак авторски не организованные и полностью отданные на откуп зрителю, всего лишь вносят путаницу в развитие действия: скоротечные события отличаются в зависимости от точки зрения, но не настолько, чтобы от их столкновения рождался некий новый смысл. Оказывается, что смотреть без переключений интереснее, особенно, если найти верную последовательность просмотра.
Переключения затрудняются еще тем, что авторы решили в буквальном смысле показать события глазами персонажей: камера "пугается", вздрагивая, бросается в гущу схватки, убегает, "теряет сознание"... Эти "состояния" не монтируются, в результате на экране образуется беспорядочная свалка. Без переключений это тоже смотрится интереснее. Но прием давно придумал и употребил Альфред Хичкок в фильме "Веревка". Так же, как показ (рассказ) о событии нескольких (четверых) участников события тоже давно применил Акира Куросава в "Расемоне".
"ШНУР"
Компания "30", 1999, 95 мин.
Авторы сценария - Владимир Мещерин, Александр Приказчиков.
Пять эпизодов из жизни "нового русского" - как пять актов классической трагедии. И сценаристы, и режиссер подчеркнуто проявляют свои классические пристрастия, строго выдерживая стиль биографического романа одного героя, который на наших глазах формирует характер, а затем проявляет его в различных обстоятельствах, борясь, выстраивает свою судьбу.
Прозвище "Шнур" Валерий Евлампиев получил в Афганистане, где разворачивается первый акт. Ему предшествует быстрая экспозиция, в которой мальчик из Саратова делает стремительную комсомольскую карьеру, оказывается в Москве, но после первого столкновения с начальством становится афганским добровольцем. Прозвище он получил за то, что был отчаянным подрывником, а также за то, что носил на шее вместо цепочки кусок колючего бикфордова шнура. Афганский эпизод строится на конфликте Шнура - фактического лидера однополчан - с бесталанным и трусливым полковником, который, в конце концов, приводит полк к уничтожению и сам бездарно гибнет.
Шнур возвращается в ЦК комсомола в период распада организации, когда чиновники с поразительным нюхом находили кормушки для быстрого обогащения. Герой Афганистана им пригодился, только Шнур быстро из прикрытия чужой наживы превратился в одного из главных воротил этого полукриминального бизнеса. Кооперативные платные туалеты и юридические консультации, торговля компьютерами и продуктами, инвалидные мастерские и ремонтные бригады, брокерские конторы и видеосалоны - Шнур быстрее и ловчее других извлекал прибыль из провозглашенного лозунга: "Разрешено все, что не запрещено". Шнур первым додумался до того глобального мошенничества, которое после окрестили "пирамидами" и даже организовал для этого специальную фирму под названием "НУР" раньше, чем Мавроди специализировал для этого МММ.
И в этом моменте Шнур сломался. Это произошло в Саратове, куда он попал почти случайно и где почти случайно увиделся со своей первой юношеской любовью, - теперь измученной женщиной с двумя детьми и мужем, потерявшим работу и ориентиры в жизни. Евлампиев закрыл "НУР", продал все свои магазины и салоны, кооперативы и станции - и уехал за границу.
Четвертый акт совершается между Монте-Карло и Лондоном, где Шнур делит свою новую жизнь между рулеткой и биржей. В один и тот же день он проигрывает все свое состояние в казино и проводит биржевую операцию, в результате которой рухнул фунт стерлинга, начался сильнейший после войны мировой банковский кризис, а Шнур стал самым богатым человеком в Европе. Он основал в столице Британии Фонд с размытыми целями под названием "SHOO" (что по-английски означает "вспугнуть") с филиалами в Берлине, Париже, Нью-Йорке и Москве и тут же исчез с полос мировой прессы.
Финал разыгрывается в регистре фантастики или даже фантасмагории. Шнур покупает во Владивостоке якобы списанную и как бы уничтоженную атомную подводную лодку, на которой бродит по морям и океанам. Изредка это странное судно под именем "Shnoor" появляется у входа в акваторию порта, но никогда не причаливает к пирсам. И тем не менее, на судне оказывается тот самый полковник, с которым у Шнура был конфликт в Афганистане. Выживший враг явился исполнить тайный приговор комитета ветеранов-афганцев, которые обвиняли Евлампиева во всех грехах, в коих обвиняли их самих. Опустошенный, усталый, кажется, больной Шнур, тем не менее, не может допустить, чтобы его убил тот самый полковник (теперь уже, впрочем, генерал), и поджигает короткий бикфордов шнур (тот самый, афганский?)...
В этом месте зритель наверняка испытывает шок разочарования: по всем правилам противоречивый, но в общем симпатичный герой должен был победить. А если уж так понадобилась трагическая развязка, то разве так гибнут герои? Ведь на лодке немалая команда и обслуга, включающая женщин, - они-то при чем? А экологическая катастрофа от атомного взрыва?..
Но может быть, здесь большая правда о племени "новых русских" со старыми и темными инстинктами, и ломка стереотипов американского боевика и европейских его модификаций на российской почве неизбежна?
Вообще надо сказать, что "Шнур" только в сюжете несет признаки боевика. На экране он транспонирован в бытовую драму с ее неспешным ритмом и вниманием к совсем не тем деталям, которыми щеголяет боевик. Здесь нет ни перестрелок, ни драк, ни ловкой игры с оружием, ни зловещих признаков опасности. Зато атмосфера комсомольского офиса с полуофициальным общением и бутербродами на ходу, расположения потрепанного в боях полка с обилием грязи, насекомых, неубранных трупов, убогость провинциального стандартного жилища, дикий бедлам взбесившейся биржи, натужная экзальтация казино, тесная камерность субмарины - щедро детализирована и безжалостно акцентирована. Николай Николаев представляет нам отнюдь не героя боевика, а примерно то и так, как играл Михаил Ульянов Егора Булычова и Ивана Карамазова, как Шукшин играл Егора Прокудина и собирался играть Степана Разина, как, вероятно, мог бы сыграть Шнура Владимир Высоцкий. Николай Николаев в пору зарождения и опробования новых средств гиперфильма показал, что старый традиционный фильм отнюдь не умер, он способен говорить и спорить с нами всерьез, до хрипоты и перехвата дыхания.
У фильма есть странноватый эпилог: уже на финальных титрах из глубины океанских волн выныривает человек, похожий на Валерия Евлампиева, и долго, до окончания надписей плывет в полном одиночестве. Невероятность спасения Шнура после взрыва, невероятность дальнейшего его спасения (камера отъезжает все дальше и дальше, показывая безбрежность океана) заставляют расценивать эти кадры как прямую метафору: Шнур появился из адской пучины и растворится бесследно в океане, став неразличимой частью уже отравленной, но еще живой стихии.
Август - декабрь 1999 года
История первых попыток отождествления кинокамеры с точкой зрения героя и блестящий анализ их - в исследовании С.М.Эйзенштейна "О стереокино" (Избранные произведения в шести томах", "Искусство", М., 1964, т. 3, с. 475 и далее).