В рецензии на новый фильм Андрея Николаева "С сердечным приступом, или С преступным сердцем" Борис Черновский поминает мое интервью с режиссером и упрекает меня в старомодном подходе: "Дело не в том, - пишет Черновский, - читал ли Николаев Набокова (мог и читать), а в том, что ни Набоков, ни какая-то иная литературная традиция ничего не объяснит в явлении, с которым мы имеем дело. И только заскорузлая литературоцентристская позиция может подбросить те ассоциации, которые интервьюер навязывает собеседнику - представителю совсем иновременного мышления" (1). Критик запоздало подсказывает мне, что уместнее было бы поискать корни комедий Николаева в отечественной киноэксцентрике, начатой Кулешовым ("Необыкновенные приключения мистера Веста в стране большевиков"), Эйзенштейном ("Стачка"), Пудовкиным ("Шахматная горячка"), укрепленной Барнетом ("Окраина"), подхваченной Протазановым ("Закройщик из Торжка"), развитой Леонидом Гайдаем и низложенной Анатолием Эйрамджаном.

Сам Черновский видит истоки "явления Николаева" не в литературе и не в кино (включая Тарантино), а в компьютерных играх. Он напоминает, что существует множество игр, построенных на преодолении незапных препятствий на пути к определенной цели, и многие из них - с комедийным акцентом.

Критику Бориса Черновского я вынужден принять. Вероятно, и в самом деле, литературоценризм так прочно сидит в нас, что подчас срабатывает автоматически. Сомневаюсь, что Андрей Николаев продолжает традиции отечественной эксцентрической комедии, разве что Эйрамджану он близок - и то не по эксцентричности (какая же в "Бабнике" или в "Моей морячке" эксцентрика?), а по плодовитости. А вот мысль о родстве с компьютерными играми кажется мне (действительно, без всякой иронии) весьма глубокой и плодотворной. Жаль, что автор не развил ее достаточно, но, может быть, это еще случится.

И все же… Художник Олег Фастовский, с которым Николаев часто работает, известен как иллюстратор произведений Набокова, "Приглашения на казнь" в том числе… Хотя, с другой стороны, в "Приглашении на похороны" - другой художник, а совместная работа с Фастовским началась на следующей картине…

Андрей Николаев своим категоричным ответом не дал мне развить аналогию с набоковскими мотивами, а я все же до сих пор думаю, что она правомерна.

Что ж, вероятно, происходит какое-то полумистическое смыкание мотивов - даже в тех случаях, когда мы не только не осознаем их, но и открещиваемся, как Андрей Николаев от Владимира Набокова.

Декабрь 1997 года

Борис Черновский. Ракетная атака. Электронная газета "Путем".