Рассказы:

Евгений Панаско

ЗАЖИГАЛОЧКА  ИГОРЯШИ  ПИДОРЕНКО

Байка

Замечательный детский поэт Александр Екимцев был человеком широкой души и, разумеется, изрядно выпивал. А кто из творческих людей не выпивает? Спросим уже и строже: может ли вообще русский поэт не выпивать?

Мой сокурсник по факультету журналистики вологодец Юра Калюков числился младшим товарищем Рубцова; у того, по Юриным словам, после трагической смерти в кабинете обнаружили только несколько десятков пустых бутылок. Ни телевизора, ни мебели - ничего. Твардовский пил так, что об этом рассказывали легенды. О другом поэте, также возглавлявшем журнал "Новый мир" уже после Твардовского, Георгий Шумаров сложил такие строчки: "Хотел бы поглядеть я на врача того, который вылечит от пьянки Наровчатова!"

Все это я к чему? К тому, что разве удивишь читателя фактом, будто тот или иной писатель пимши. Но вот Екимцев был ещё и клептоман. А это уже другое дело! И вот вам история про зажигалочку Игоряши Пидоренко, а про зажигалочку потому, что про ножичек (Сережи Довлатова) уже рассказано другим автором.

Итак, про странный недуг поэта Екимцева в Ставропольском книжном издательстве было известно всем, и потому при появлении поэта на горизонте все лихорадочно прятали свои авторучки, брелочки, помаду, расчески...Однако Игорь Пидоренко был в издательстве новичок и о пристрастии Екимцева к мелкому воровству не подозревал. Он встретил автора с должным пиететом, встал при появлении гостя, разговаривал с почтением. Но Екимцев, разумеется, пришел не к Игорю Пидоренко. Он желал встретиться с тогдашней бессменной заведующей редакцией худлитературы Ларисой Ивановной Хохловой. Хохлова же, напротив, не желала этой встречи, поскольку в план редподготовки сборник Екимцева не попал, и скрылась на другой половине издательства, в ведомстве массово-политической, медицинской, краеведческой и прочей литературы. Этой редакцией заведовал почти также долго и бессменно, как Лариса Ивановна своим ведомством, Григорий Иосифович Шапиро.

Шапиро в этот момент на своем рабочем месте отсутствовал. Он, как всегда, лежал на столе у директора. Это значило, что он доверительно сообщал начальству последние новости "сверху" или последние сплетни "снизу". Раз доверительно - то придвинувшись к собеседнику на минимально близкое расстояние. Чтобы сделать это через стол, на него приходилось влезать животом. Вот в такой позе Шапиро и находился. Директор при этом несколько отшатывался, но слушал внимательно...

Итак, повторяем диспозицию. Шапиро Георгий Иосифович лежит на столе у директора. Директор его внимательно слушает. Лариса Ивановна, завидевшая поэта Екимцева в окно, успела убежать и сидит сейчас на месте Шапиро. Игорь же Пидоренко, разговаривавший с Ларисой Ивановной перед тем, как она увидела в окно поэта Екимцева, остался в редакции художественной литературы и встречает гостя стоя, с почтением. Поэт Александр Екимцев, желающий выяснить отношения с Ларисой Ивановной по поводу судьбы своей рукописи, вошел в редакцию. Ларисы Ивановны, вовремя убежавшей, он не обнаружил и беседует сейчас с подвернувшимся Игорем. Игорь же Пидоренко, который во время разговора с Ларисой Ивановной вертел в руках предметы курительной принадлежности, а именно - зажигалку и пачку сигарет, из почтения выпустил эти предметы из рук, положив их на стол.

- Где Хохлова? - прямиком поставил вопрос Александр Ефимович.

- Вышла куда-то! - развел руками Игорь.

Екимцев суетливо побегал глазами по кабинету, подвигался бесцельно туда-сюда.

- Дай сигаретку.

- Пож-ж-жалуйста!

Игорь даёт сигарету, подносит, щёлкнув зажигалкой, огоньку.

Прикуривая, поэт Екимцев обращает внимание на зажигалку.

Зажигалка, надо сказать, чудесная. Ничем не хуже, чем ножичек Сережи Довлатова. И то сказать: Игорь вывез её из Анголы, где неизвестно уж как и у кого приобрел. Вещица недорогая, но забавная. Там на боках у неё, с двух сторон, были две красивые женщины в купальных костюмах, одна белая, а другая тёмная, негритянка. Но не чёрная, а приятного светло-шоколадного цвета. И вот пока зажигалка горит и, стало быть, нагревается, обе женщины потихоньку разоблачаются. Сперва лифчики пропадают у них, а потом и трусики. Так и остаются обе голенькие. Симпатичные девчонки - залюбуешься. Но ненадолго, потому что зажигалка начинает руку жечь. Выключишь - и снова девчонки одетые, что белая, что чёрная.

Александр Ефимович вещицу приметил. А Игорь, поскольку не знал, что Екимцев клептоман, опять свою зажигалочку на стол и положил.

Вот поэт Екимцев снова спрашивает, отрывисто так:

- Где Хохлова?

- Да вышла куда-то! - повторяет Пидоренко.

- Знаю я, куда она вышла! - заявляет поэт Екимцев. - Небось, в редакции у Шапиро скрывается!

- Да не знаю я!

- А Шапиро, как всегда, лежит на столе у директора.

- Да не знаю я!

- Я зато знаю... - Попыхтел сигареткой поэт. - Ты вот что, Игорь... Ты это... Ты сходи за ней. Мне поговорить с ней надо. Я с Шапиро встречаться не хочу. Вдруг он уже от директора вышел.

- Н-ну хорошо, схожу... Мне нетрудно. Если она там, конечно.

Игорь уходит. Игорь находит Ларису Ивановну. Она, естественно, сидит на месте Шапиро. Шапиро всё ещё лежит на столе у директора. Директор, надо полагать, внимательно слушает...

- Господи! - говорит Лариса Ивановна. - Да не хочу я с ним встречаться! Его же рукопись не утвердили! Что я ему скажу?

- А мне что сказать?

- Ну скажи ему - не нашёл!

Пожав плечами, Игорь возвращается. Но не находит ни поэта Екимцева, который удалился по-английски, не прощаясь, ни своей ангольской зажигалки. (Интересно, да? Между прочим, чуть не написал так: "...удалился по-ангольски, не прощаясь, ни своей английской зажигалочки").

Проходит месяца три... Екимцеву обломился какой-то гонорар. Может, за прежнюю книжечку, а может, за публикацию в альманахе "Ставрополье". Что большой, что маленький гонорар у Александра Ефимовича не задерживался. Кто в этот момент набегал, получал с него долги. Кому Екимцев должен не был, тот сам в этот момент брал у него в долг. Поэт Екимцев был человек нежадный. Когда у него бывали деньги, он всем хотел дать в долг, он покупал конфеты и безделушки техническим сотрудникам издательства. Остальное шло на пропой.

Для пропоя в издательстве имелось, до поры до времени, отдельное, хотя и небольшое помещение. Это был кабинетик редактора Колесникова Виктора Сергеевича, автора чудеснейших рассказов и ужасающего пьяницы. Его начальница Хохлова плакала горючими слезами. Редактировала за него рукописи, стыдила и ругала, всем жаловалась, но всем же и говорила так: "Ну что мне с ним делать? Ведь он же такой талантливый!" Талантливый Колесников на критику, слезы и ругань начальницы не реагировал никак. И при каждом удобном случае, а случаи выдавались регулярно, запирался с гостем или гостями, и дым из кабинетика шёл коромыслом. При отсутствии гостей Колесников запирался там с другим издательским редактором, из ведомства Шапиро. Этот редактор, Куликов Юрий Григорьевич, пил ещё круче самого Колесникова, и весь от пьянки почернел, не хуже негритянки, нарисованной на зажигалочке. Только та была красивенькая, а Куликов был страшен, как чёрт.

Но всему хорошему бывает конец. Пришли пора и время, и кабинетик отвели новому начальству, заместителю главного редактора Панаско. Мало того, что он никому не был известен в издательстве, кроме разве что Куликова, работавшего в газете "Молодой ленинец" заместителем редактора, когда туда пришел корреспондентом этот самый Панаско. Теперь, наоборот, бывший подчинённый стал для Куликова начальником. Но это бы ничего! Да вот оказалось, что Панаско за время газетной своей работы нажил страшенную язву желудка, да и характер себе попортил так, что по нормальному с ним и разговаривать-то стало невозможно, не то что сесть да выпить, как бывало. Трезвенники и язвенники - такая же беда России, как бездельники и пропойцы. Как дураки и дороги... Да мало ли бед у России? Виктор Сергеевич безропотно убрался на уплотнение на половину научпропа и научпопа, а Панаско собственноручно вымел из кабинета многолетний мусор и пустые бутылки (уборщица Галя отказывалась там убирать из принципа), за шкафом же обнаружил засохшие корки, несколько рукописей, числившихся пропавшими без вести, и двух дохлых мышей. И пошёл, и пошёл брюзжать, нудеть, придираться...

В общем, хорошее место было испорчено. Весёлый, раскованный и остроумный, каким он всегда бывал под шофе, Екимцев напоследок обошел издательство, говоря женщинам двусмысленные, но приятные комплименты, раздавая конфеты и мелкие сувениры, как-то: авторучки, брелочки, помаду, расчёски...Тут-то ему и попался Игорь Подоренко.

Игорь поздоровался с поэтом, но помрачнел.

- Тебе денег не надо? - спросил Екимцев. - Могу одолжить.

- Нет, спасибо, - отрывисто сказал Игорь. - Я в долг не беру.

- Ах, да, у меня ведь уже и нету... - Екимцев был искренне огорчён. Когда появлялась возможность, он всегда старался сделать другим приятное. Он похлопал себя по карманам. Но у него уже и конфеты кончились. Под руку попалась пачка сигарет.

- Игорёк! - продолжил он, раскрывая пачку. - Ты стихи пишешь?

- Нет, - ответствовал Игорь коротко. - Не пишу.

- Жаль. Если б ты писал стихи, старик, я бы тебе помог протолкнуть. Ну ладно. Давай закурим, что ли? - Он предложил Игорю сигарету и тот, поколебавшись, взял. Екимцев сунул руку в карман и вынул...зажигалку.

- Слушай, старик! - вдруг обрадовался он, щёлкнув огонёчком и глядя на то, как раздеваются девушки. - Давай я тебе вот эту зажигалочку подарю? Гляди, какие девки! Классная вещица? Английская!

И подарил.

Щедрой был души человек Александр Ефимович.

Не все из участников этой истории живы, а некоторые из тех, кто жив - уже давно не здесь, а, в Израиле, как, например, Шапиро Григорий Иосифович. Во всяком случае, так о нём говорят. Пидоренко же работает в "Ставропольской правде". Перед публикацией байки я, конечно, решил ему показать эти заметки. Игорь почитал их и выразил некоторое недоумение.

- Я, - сказал он в итоге, - действительно тогда курил. Да и сейчас покуриваю. И в Анголе служил, это факт. Но никакой зажигалки у меня в то время не было, тем более такой. Пользовался спичками. Так что ни украсть у меня зажигалочку, ни придарить её обратно Александр Ефимович никак не мог. А в остальном...а в остальном - все правильно!

© Евгений Панаско, 2003.
© Сетевая Словесность, 2003.

Книга отзывов

23.10.2003 Сегодня в РЖ Девять коров   Разная музыка. Концерты 26 октября - 2 ноября   Печатная демократия по-корейски   Парящий интеллигент и рефлектирующий гражданин   Аналитика переходного периода   "Коротко, красиво и отлично смотрится..."   За учителя и без учителя   Будет чисто и светло   Что обещает "второй раунд" приватизации   Лабиринты Минотавра   Постиндустриальный передел России   Аналитическая журналистика в России: взгляд изнутри   О брачных играх гиппопотамов и не только   Лечебные грязи   "Украинский Путин": новогодний подарок "старшего брата"   Все о поэзии 155   Журнальное чтиво. Выпуск 149   Российское телевидение как лекарство от ностальгии   Одна фотография-2   Призывание Кармапы

Словесность Рецензии Критика Обзоры Гуманитарные ресурсы Золотой фонд РЖ Яркевич по пятницам Интервью Конкурсы Библиотека Мошкова О нас Карта Отзывы

Найди на Бегуне: Книги, музыка и видео Образование и карьера Досуг и отдых Продаем целевых посетителей!