Поездка в Новгород по многим причинам казалась особенно заманчивой. Во-первых, перед этим Эдуард Львович и Тамара Натановна возили туда учеников аж в 1986 году. Во-вторых, поездка в Новгород должна была состояться прошедшей осенью и сорвалась по причине отсутствия билетов в кассе. В-третьих, автор этих строк не был в Новгороде никогда и очень хотел там побывать. В-четвертых, Антон Долин в 1999-2000 гг. побывал в Новгороде дважды и отзывался о нем с восторгом. В итоге с Тамарой Натановной поехало более 30 учеников 8-10 классов плюс пятеро нас - Антон, Наташа Хлюстова, наша одношкольница Маша Терещенко, наш однокурсник Игорь Потапов и я. (Игорь должен был уехать на день раньше нас, поскольку ему надо было 26 декабря попасть в МГУ.)
У Игоря были с собою вермут и широко известные в узких кругах соленые грибы его бабушки, у меня - рыбные консервы и перцовка, у Антона и Наташи тоже много еды, так что в поезде мы ели и выпивали довольно весело. Наша пятерка ехала в четырнадцатом вагоне, Тамара Натановна - во втором + несколько человек под руководством Димы Тихонова и Мити Алешковского в седьмом. Когда я пошел их навестить, то в тамбуре 7 вагона встретил курящего Митю; он предложил мне выпить - я отказался. <...> В коридоре 2 вагона дежурила Т.Н., вместе с которой в купе жили три довольно-таки экстремальные девушки: так, когда мы заглянули внутрь, то никого не обнаружили - все трое спрятались на багажной полке.
Жить собирались в "общежитии для учителей"; Тамара Натановна не знала точно, будет ли там место для нас пятерых, поэтому мы заказали гостиницу. С вокзала, однако, вместе со всеми мы пошли взглянуть на общежитие - каковы жилищные условия и не найдется ли там места для нас. Шли мы по как бы ночному Новгороду, в шесть утра город был совершенно пуст. Это выглядело очень красиво и таинственно.
Некоторое время ушло на поиски (Т.Н. потеряла бумажку с адресом, но вроде бы помнила его: ул.Новолучанская, д.27), но скоро мы достигли цели - и увиденное превзошло все наши ожидания. Несколькоместные номера средней руки, куда поселили детей, не особенно отличались от тех, где мы обычно живем в наших поездках. Но кроме них были еще недорогие номера люкс (двухместный стоил 180 рублей с человека в сутки)! Помимо просторной спальни с двумя кроватями и радиоточкой, там была просторная гостиная - два мягких кресла, диван, чайник TEFAL, холодильник, телефон, телевизор, сервиз на 6 персон, пара молочников, короче - полный бошетунмай, только лучше. В один из этих номеров вселились Антон и Наташа, в другой такой же - мы с Игорем, а дверь в дверь с нами - Маша, в аналогичный одноместный.
Вселение произошло около половины восьмого утра, сбор в столовой был назначен на 9-30. (Столовая была тут же рядом.) Женщина, прописывавшая нас в гостиницу, оказалась очень придирчива - ей решительно не понравилось, как мы заполнили анкеты. Не оценила она и наши почерки. Вселившись, Антон и Наташа вздремнули на диване, а мы с Потаповым выпили водки и посмотрели телевизор. Сначала кусок какого-то социалистического фильма про медведей и обезьян, потом часть передачи "Служу России" и пол-серии "Агента национальной безопасности".
В 9-30 мы пришли в столовую. Еда была неплохая (сравнительно с тем, чем нас потчуют в поездках обычно) - сосиска с макаронами, ветчина нарезанная и что-то еще. Только вот в нашем кувшине для чая плавал один литературный герой, что нам не очень понравилось; и в дальнейшем мы решили питаться своими силами. После завтрака все собрались на первую экскурсию (она планировалась до обеда = до 14-30). Пока Тамара Натановна находилась в экскурсбюро и улаживала оргвопросы, дети со страшной силой кидались снежками, а мы фотографировались у "белого Ленина" (на главной площади города стоял обычный черный Ленин, но голова его была в снегу).
Наконец появилась Т.Н. с экскурсоводшей, и мы отправились в Кремль. Новгородский Кремль огромен, прекрасен и сравним с Кирилло-Белозерском монастырем. Что до экскурсовода, то к третьему дню мы вполне нашли с нею общий язык, но в первый день она к нам еще не приноровилась, и было скучновато. Так, у памятника "Тысячелетие России" она продержала всех очень долго, рассказывая чуть ли не про каждую его фигуру.
Памятник "Тысячелетие России" со всех сторон
- "Князь Рюрик"
- "Великий князь Владимир"
- "Великий князь Дмитрий Донской"
- "Император Петр I"
- Горельеф "Просветители"
- Горельеф "Просветители"
- Горельеф "Государственные люди"
- Горельеф "Государственные люди"
- Горельеф "Военные люди и герои"
- Горельеф "Военные люди и герои"
- Горельеф "Писатели и художники"
- Горельеф "Писатели и художники"
Еще нам не очень понравился план экскурсии, согласно которому мы в первые день должны были все осматривать в Кремле снаружи, а на второй день - изнутри. Но это изменить было уже нельзя, поэтому следовало расслабиться и радостно впитывать все хорошее. Из Кремля мы вышли с обратной стороны и по мосту перешли Волхов. Под мостом мы видели моржа (т.е. любителя зимнего плавания), а Т.Н. вспоминала, как отсюда летом 1999 года начинался байдарочный поход - первый в нашей школе!
(У Т.Н. также был план сходить пешком к церкви Спаса на Нередице, всего-то каких-нибудь 10 километров в одну сторону; мы пятеро были в восторге, но дети этот план почему-то не одобрили, да и времени потом не хватило. Не говоря уже о моей ноге, впоследствии больной.)
На другом берегу мы осмотрели церковь Спаса на Ильине с фресками Феофана Грека - впечатление было сильнейшее. Вокруг другой церкви, Параскевы Пятницы, девушки обежали несколько раз по часовой стрелке - согласно примете, благодаря этому они должны были впоследствии удачно выйти замуж (на всякий случай бегали и юноши). У третьей церкви - XVII века - Игорь ностальгировал, вспоминая, как 7 лет назад ровно на этом месте была база археологической экспедиции, где он проходил практику после первого курса.
- Подробнее о Феофане Греке и его шедеврах
Потом был обед. Все пошли в столовку, а мы в гриль-бар, где поели вполне недурно. После обеда была вторая часть прогулки, но пошли на нее далеко не все: во-первых, наиболее умные девушки уехали из Москвы в больном виде и после первой же прогулки конкретно слегли; во-вторых, некоторые отщепенцы типа Тихонова, Алешковского и др. сказали, что у них промокли штаны, поэтому идти им не в чем. (Хотя мы-то с вами знаем, зачем они остались в номерах.) Таким образом, на прогулку отправилось чуть больше половины общего состава, но по ходу дела люди продолжали отпадать. Поэтому к концу прогулки осталось ровно 11 человек: Т.Н., пятеро нас и пятеро школьниц (юноши оказались крайне нестойкими).
Начали мы с того, что прошли по городскому валу - идеальное место для игры в царя горы. Затем стали искать памятник жертвам политических репрессий, но нашли не сразу - сперва нам попался монумент в честь красноармейцев и комсомольцев (он был довольно абстрактный, чем-то напоминал Сидура и вполне мог сойти за памятник жертвам репрессий). Зато, найдя искомый памятник и отойдя от него на некоторое расстояние, мы увидели огромного снеговика с красным носом. Антон предположил, что это скульптурная группа из трех элементов, которые попросту стоят на значительном расстоянии. Далее мы продолжили движение в том же направлении и достигли Зверина монастыря, где осмотрели изнутри и снаружи две церкви; первая была прекрасна, вторая не очень - их следовало бы осматривать в обратном порядке (теперь будем знать).
На ужин мы пятеро собрались в номере у Маши Терещенко. Там же был назначен и общий сбор с целью пения песен, но оно в этот вечер как-то не склеилось: было ошибочно созывать детей в номер к неизвестной им Маше, сохранявший к тому же явные следы нашего застолья. Дети как набежали, так и скрылись, не считая Маши Хлюстовой (а многие вообще не пришли, мотивировав свое отсутствие жаждой к чтению) - и мы вполне весело попели сами себе. По требованию Антона была спета песня "Why don't we do it in the road".
Зато в этот вечер на поверхность выплыла тема, ставшая впоследствии лейтмотивом поездки. Тамара Натановна рассказала историю о том, как у мужчины по имени Ярослав другой мужчина попросил позволения называть его "Эрослав". История оказала на нас самое сильное впечатление: не медля ни минуты, я положил Игорю руку на колено и спросил, можно ли мне называть его "Эгорь". "Элья...", - нежно ответил мне Эгорь, и вопрос был решен. Разошлись мы все около часу ночи, однако Эгорь и Элья так соскучились друг по другу (полгода не виделись, однако), что еще некоторое время посидели, изо всех сил борясь со сном: допили водку и попели песен шепотом. Как всегда, наутро оказалось, что наше шептание было слышно даже на другом этаже; но это ничего. Мои тосты Эгорь сопровождал незабываемыми офаризмами.
Наступило 25 декабря, Рождество и день годовщины свадьбы Антона с Наташей. Было снежно, но не холодно - самая что ни на есть прогулочная погода. Для Эльи день ознаменовался тем, что у него страшно болела левая нога, поэтому ходить пришлось прихрамывая и временами опираясь на Эгоря. Зато новое развитие получила тема сложных отношений между лицами одного и того же пола: в ответ на какой-то мой провокационный вопрос Т.Н. сказала: "Вот если бы ты стал приставать к Диме Тихонову..." Не успела она договорить, как Элья уже стоял рядом с Димой, обнимал его за плечи и вел с ним душевный разговор. Дима был так удивлен взрыву смеха, тут же раздавшемуся за нашими спинами, что пришлось ему объяснить, в чем дело. "Чтобы ты приставал? Ко мне? Всегда пожалуйста!" - радостно крикнул Дима.
(Пока я обнимался с Димой, к нам подошел Митя Алешковский. Увидев это, Т.Н. слегка побледнела. "Что вы скажете теперь?" - полюбопытствовала Наташа. "Если быть либеральной, - мужественно ответила Т.Н., - то уж быть либеральной до конца".)
В этот день мы осматривали изнутри все, что есть в Кремле: Софийский собор, Грановитую палату и музеи. София нас впечатлила не особенно - почти вся ее роспись датируется XIX веком и ничего уникального собою не представляет; исключение представляет угол, в котором сохранилось потрясающей выразительности изображение Константина и Елены XI века ("Мартирьевская паперть") и несколько неопознанных фрагментов (так, на одной из стен из-под побелки явно были видны чьи-то красные ноги). В очередной раз подумалось про запретный плод: "Константин и Елена" приковали наше внимание не только тем, что были созданы гораздо раньше и нарисованы талантливее всей остальной росписи - но и в большой мере тем, что краски были не так ярки, что всматриваться в них надо было куда пристальнее и перед нами была лишь тень того, что скрыто от нас.
Помимо Софии, нас впечатлила выставка "Спасенные фрески" (огромное количество фресок новгородских церквей, - в т.ч. церкви Спаса на Ковалеве - восстановленных супругами Грековыми буквально по крупицам) и археологические находки, среди которых примечательны почти все - и избирательный бюллетень времен новгородской республики, и рисунок новгородского мальчика (изобразившего человека с 6 и 7 пальцами), и берестяные грамоты; наивный слог некоторых из них явно напоминал теперешний псевдо-"новорусский" стиль: "А боярин Василий, мы его в хозяева не хотим; не наш человек" (ср.: "Кто беспредел творит, тот всей братве работать мешает; не по понятиям").
- Фотографии всех находок
Затем мы вновь перешли Волхов и направили свои стопы в сторону церкви на Красном Поле - там были обещаны фрески вроде бы XI века. Мы устремлялись то левее, то правее, но нашей церкви никак не было видно (попадались другие, но все не те). Прогулка продолжалась не один час и была культовой в полном смысле слова: мы никак не могли достичь цели, но сам факт длительного похода в ее сторону вполне заставлял проникнуться ощущением важности похода, ну и гипотетической цели тоже. "Цель - ничто, движение - все", - усмехалась по этому поводу Тамара Натановна.
Тем временем добрые люди давали нам все больше советов, в какой стороне можно было бы поискать нашу церковь; Игорь с Антоном даже забирались на возвышение, пытаясь что-нибудь углядеть вдали, и вроде бы увидели за полем искомый купол. Мы устремились туда, но церковь опять оказалась не та и к тому же закрытая. Это не помешало некоторым детям обежать ее по часовой стрелке с целью удачного замужества впоследствии, но в целом наша команда была ощутимо изнурена; автор этих строк попросту лег на снег по причине больной ноги, Дима же Тихонов от отчаяния стал взбираться на некие развалины, но до верху не добрался.
Время шло к 16-00 (час обеда), а мы еще не начали двигаться назад. Неподалеку от развалин и от запертой церкви оказалась автобаза местного отделения связи; Тамаре Натановне и группе товарищей удалось договориться с парой машин о том, чтобы нас довезли до гостиницы. В начале пятого вся честная компания пошла в столовую обедать, мы же стали готовиться к походу в ресторан, отметить годовщину свадьбы Наташи и Антона. В виде аперитива мы распили у Маши в номере бутылку "Шуйского сувенира" (его мы с Антоном приобрели в Угличе в музее водки); от него нас немного разморило, но тем больше было причин встать и пойти. По предложению Т.Н., был выбран ресторан "При дворе" - туда отправились Антон и Наташа, мы с Игорем, Маша Терещенко, Маша Хлюстова и Тамара Натановна. Игорь был с вещами - ему предстояло попасть с бала на корабль.
Еда в ресторане оказалась вполне вкусной, вот только готовили ее долго. За соседними столами происходила корпоративная пьянка - некий человек типа Игоря Малашенко или Олега Дрюкова произносил длинные речи, каждая из которых завершалась вручением коробки конфет тому или иному сотруднику, а также объятиями и поцелуями. Особенно поразила наше воображение дама в синем платье с меховой накидкой на плечах - с этой накидкой потом танцевали по очереди все, кому не лень. Наконец нам принесли нашу еду, и мы смогли выпить по знаменательному поводу, собравшему нас вместе. Первый тост за "именинников" был Тамары Натановны, второй - мой, а дальше мы выпили за Игоря, и я проводил его до дверей. Даже подал пальто. Вскоре нас покинула и Т.Н.
Тем временем корпоративная пьянка разгоралась, а на сцене появились музыканты: клавишник и двое разнополых вокалистов. Он пел голосом Вячеслава Шуфутинского, она - Ларисы Понаровской (sic!), синтезаторщик же тихо и скромно делал свое дело. Иногда они пели на три голоса - на удивление прилично ("Ну прямо Богемная рапсодия!" - радовался Антон). Репертуар, однако, удручал, и мы с Машей Терещенко решили заказать музыкантам хоть одну приличную песню в виде символического подарка нашим друзьям. Певица предложила "I will always love you" - мы отказались и предложили хотя бы "Yesterday" - но она не знала слов. В итоге сторговались на "Гудбай, Америка" - банально, зато исполнение превзошло все наши ожидания.
Во-первых, вокалист объявил в микрофон: "Друзья поздравляют Антона и Наташу с годовщиной свадьбы и желают им долгих счастливых лет совместной жизни. Для них мы поем следующую песню..." - точь-в-точь как в "Бриллиантовой руке" или "Мимино". (В ответ на это за соседним столом раздался взрыв смеха - в их компании тоже имелись Антон и Наташа, только женаты они не были. Усатый Антон, кстати, потрясающе плясал, размахивая локтями.) Во-вторых, исполнение вышеозначенной песни в улично-кабацких, а отнюдь не романтических, интонациях произвело на нас мало с чем сравнимое эстетическое впечатление; теперь бурный смех был уже за нашим столом.
В десятом часу мы вернулись в гостиницу; Тамара Натановна собиралась рассказать детям об истории Новгорода, а затем, возможно, попеть песен. Однако слушать ее пришли далеко не все, о пении и речь не зашла; ну и ладно. Антон постепенно задремал, Т.Н. пришла в номер к Маше смотреть "Скорую помощь" - скоро к ним присоединился и я. Время шло к отбою, и пока Т.Н. досматривала любимый сериал, мы с Машей отправились на второй этаж проверить, перешли ли уже дети к водным процедурам.
В номерах же наших расчудесных школьников творились любопытнейшие вещи (к тому же, заболевшие накануне стали выздоравливать и наверстывать упущенное): у одной девушки была истерика, и позднее она даже перед Тамарой Натановной настаивала на том, что лишь один конкретный молодой человек может привести ее в чувство и его присутствие ей необходимо; в другом номере разбили плафон. В третьем размешивали кипяток казенным градусником, который почему-то лопнул, и ртуть растеклась по полу. В четвертом на столе красовалась полупустая бутылка фальшивого красного вина. В пятом было изъято пиво (причем на следующий день некоторые интересовались, куда мы его дели и не вернем ли его). Так что в этот вечер никому не было скучно, особенно сотрудникам гостиницы. Худо-бедно утихомирив детей, мы просидели с Тамарой Натановной часов до двух в номере у Маши, беседуя о проблемах гуманитарного образования, о конфликте поколений, о правильных и неправильных родителях и др.
Наступило 26 декабря - последний день поездки. К утру подморозило - было градусов пятнадцать, не выше. Антон и Наташа побежали за продуктами для завтрака, а затем мы с ними перенесли вещи в номер к Маше и сдали свои номера. В 11-00 пришел автобус, и мы отправились осматривать церковь Спаса на Нередице и Юрьев монастырь. Экскурсовода в последний день слушать было одно удовольствие: во-первых, она вела свой рассказ в автобусе, во время езды, и это не отрывало бесценного времени от осмотра памятников. Во-вторых, на третий день у нас уже установилось некое взаимопонимание, и голос ее воспринимался как-то естественнее, человечнее и приятнее.
Наконец мы доехали до церкви Спаса на Нередице (построена в 1198). У каждого на языке вертелось "Зимнее утро" Пушкина, хоть все и ругали себя за банальную ассоциацию: небо было абсолютно чистое, ни единого облака. Путь к церкви лежал через белоснежное поле - вид был замечательный. У цели нас, однако, ждало разочарование: хранительница отказалась пустить нас внутрь, ссылаясь на температурный режим (не исключено, что она была по существу права - но уж очень вредным было ее поведение). Мы не отчаялись и связались по машиному мобильному телефону с начальством, хотя дозвониться было нелегко. (Пока инициативная группа дозванивалась, школьники занимались активным досугом, чтобы не замерзнуть; неутомимый Дима Тихонов всех по очереди валял в снегу, потом изваляли и его.) Услышав про группу из Москвы, про Т.Н.Эйдельман и про три десятка гуманитариев, директор дал хранительнице добро! Но она была непреклонна и даже, казалось, злорадствовала. Пришлось довольствоваться наружным осмотром, но и он нас не разочаровал. Более чем.
По дороге оттуда мы осмотрели (также снаружи) церковь Спаса на Ковалеве, почти не менее прекрасную...
...а от нее двинулись к церкви на Красном Поле, которую не смогли найти днем раньше. Ее географическое расположение и вправду довольно замысловато - она находится на кладбище, причем относительно в глубине, поэтому не входит ни в какие экскурсионные маршруты. Но здесь нас ждала моральная компенсация за Спас на Нередице! Некая милая старушка у входа спросила нас, куда мы направляемся - ей ответили. "В церковь! - всплеснула она руками, - так я ведь только что ее закрыла, а обратно открыть никак нельзя, милиция приедет!" Старушку стали убеждать, что милиция приехать не успеет, что мы все осмотрим очень быстро и что при необходимости договоримся и с милицией. Хранительница нас пустила, и мы настолько не пожалели, что мысленно сравнили увиденное с фресками св.Дионисия в Ферапонтове. По дороге к автобусу мы посетили также могилу матери Рахманинова.
С кладбища мы поехали в Юрьев монастырь - Тамара Натановна рассказывала, что в былые времена это было одиозное место: в кельях жили не то реставраторы, не то художники, которые развратничали и дебоширили по-черному. C точки зрения мороза эта часть экскурсии оказалась для нас главным испытанием: пока мы покупали снаружи сувениры, то еще находились в относительном движении, но внутри монастыря двигаться было особенно некуда, и дети стали постепенно застывать.
Здесь наша цель состояла в том, чтобы увидеть фрески под куполом Георгиевского собора. Однако просто так туда не пускали - для посещения верхотуры требовалось благословение отца Петра или отца Михаила, поэтому пришлось дожидаться окончания трапезы. Беседовать с отцами отправились - кто бы вы думали? - главные христиане Антон и Илья. У трапезной нам встретился лохматый бородач в светском и с ведром объедков; он заверил нас в том, что смотреть фрески нас никто не пустит. "Тут иностранцы приезжали, и даже их не пустили с их этими, ну, фитями-митями!" (характерное движение тремя пальцами, обозначающее деньги). Мы подождали еще немного, и наконец кто-то посоветовал зайти внутрь. Там мы нашли сурового человека в рясе и объяснили ему, кто мы, кого ищем и зачем. Он очень серьезно спросил, христиане ли наши школьники (мы ответили, что почти все), и - разрешил! "Идите, смотрите, во славу Божию". Больше всего это потрясло нашего экскурсовода: "Я сразу знала, что вы - необычная группа, но теперь вижу еще и то, что перед вами легко открываются те двери, которые обычно закрыты". Слышать это было, конечно, очень приятно.
Из монастыря все вернулись в гостиницу (на Антониев монастырь по такой погоде сил уже не осталось); мы же с Антоном, Наташей и Машей отправились в ресторан "Детинец", находящийся в одной из башен Кремля. Всем, кто собирается в Новгород, мы рекомендуем этот ресторан! Полутемный уютный зал, негромкая музыка (в тот день заводили в основном Юрия Антонова), отличное обслуживание плюс то, что нас накормили вкусно, обильно и недорого. Там хотелось просидеть как минимум полдня...
...однако в гостинице нас ждали школьники, которым было обещано пение. Оно началось с того, что Дима Тихонов на спор не знаю с кем провез меня от фойе до противоположного конца коридора (и не уронил, хотя несколько раз уже почти), а я его обратно. Потом мы, натурально, попели вполне мило час или полтора. Пока пелась "Орландина", Антон и Наташа показывали мне знаками, что вместо "Орландина" нужно петь "Эрландина". Шутка, типа.
Вскоре произошли ужин и коллективный отъезд. Тамара Натановна собиралась забыть в гостинице пейджер Антона, которым пользовалась в качестве будильника, - нам его вернула коридорная. Мы четверо решили, уж если жили в люксах, вкусить комфорта до конца, поэтому ехали к вокзалу на такси. У поезда не обошлось без происшествий - двух школьниц не хватало. Искать их побежал Дима Тихонов и, видимо, преуспел - к моменту отъезда в наличии были все.
В поезде мы поужинали, а также подробно обсудили грядущее празднование Нового года - до него оставалось четыре дня. Позже мы с Машей сходили к Тамаре Натановне, для этого пришлось пройти насквозь почти весь поезд. В том вагоне творилась не меньшая колбасня, чем вечерами в гостинице: был уже объявлен отбой, но все дети находились в движении. В купе с Т.Н. на этот раз жили Ксюша Коликова и двое мальчиков. Когда мы с Машей вернулись, Антон попросил подробнейшим образом рассказать ему все, что мы видели; мы охотно рассказали ему, что Даша Шипухина и Настя Локтева живут в купе с некоей чужой парой и что там же тусовался некто Д.Т.; что Маша Хлюстова после отбоя ходила по вагону в поисках книжки, а Даша - в поисках наушников; что один из сокамерников Т.Н. по пути в Новгород собирался намазать соседей по вагону зубной пастой - и многое другое. Антону настолько понравился наш рассказ, что он радостно показывал мне с верхней полки средний палец, а я весело смеялся.
В Москву мы прибыли около шести утра; так и закончился этот поход.
